– Нужно будет обязательно к нему сходить, попробовать этот десерт, – решил Александр Александрович. – Мама, приглашаю тебя в воскресенье в ресторан.

– С удовольствием, милый, – улыбнулась старушка.

Тут же я высказала свое предложение по поводу антиаллергенных моющих средств, и сын одобрил мое начинание. Он записал электронный адрес нужной фирмы и сказал, что заплатит со своей кредитной карточки. Это меня очень устроило.

Я вышла проводить его до дверей.

– Я вижу, что вы интеллигентная, воспитанная девушка, но для порядка хочу увидеть ваши документы.

Я показала свой паспорт. Он пролистал его. Посмотрел адрес прописки. И страницу «семейное положение». Улыбнулся, вернул мне паспорт и ушел.


Вооруженная новыми знаниями о борьбе с кошачьей шерстью, я принялась очищать жилье Анны Витальевны. Четвероногих пришлось запирать в ванной всем здоровым коллективом, потому что они не могли оставаться равнодушными к новым предметам обстановки в лице пылесоса, вакуума и других. Анна Витальевна принесла им в ванную все их любимые игрушки, коврики и подушки. К чести кошек, драться они начали только через два часа непрерывного совместного пребывания в довольно скромном по размерам помещении.


Мы с Анной Витальевной обсудили достоинства современных балерин Вишневой и Махалиной. Вспомнили также Кургапкину и Колпакову, которых я видела в детстве. И расстались совершенно довольные друг другом. Жаль, что скоро нам предстоит попрощаться. Моя привычка тесно сходиться с людьми и становиться частью семьи моих клиентов имела и оборотную отрицательную сторону. Трудно отвыкать.

Усталая, но довольная, я вернулась домой.

Филонова собиралась куда-то ехать. Она опасливо озиралась по сторонам.

– Куда едешь?

– За товар платить.

– Много денег везешь?

– Много – не много, неважно. Главное, чтобы не украли.

– Да не парься, я на днях шестьдесят тысяч баксов в сумочке везла – и ничего. А ты небось в трусах прячешь?

– Не твое дело, где я прячу, только лучше уж пусть три раза изнасилуют, чем один – ограбят.

Я подумала и решила, что по мне так наоборот. Лучше пусть ограбят.

С такими веселыми мыслями я вошла в квартиру.


Посреди обеденного стола стоял все еще свежий букет лилий. Я понюхала цветы. Они наводили на разные мысли. Но эти мысли нужно было гнать.

Я сделала себе салат с консервированным тунцом.

Потом достала из бабушкиной кладовки вишневый жакет. «Мастерская Васильева. Гостиный Двор. 1892» – значилось на подворотниковой нашивке. Вот винтаж так винтаж. Одно плохо: спинка жакета пострадала от неправильного хранения. Нужно было что-то придумать. Правильнее всего было бы продать его через антикварный магазин. Я надела его. Он был мал мне в плечах, рукава безнадежно коротки.

И я решила не портить хорошую вещь, а порезать какого-нибудь Armani из филоновских закромов. И точно. Нашелся именно Armani. На подоле кремового платья без рукавов красовалось жирное пятно.

Я примерила платье. Оно было точно впору. А что, если действительно попробовать вывести пятно? Я боролась долго. Но, видимо, не зря эти вещи слили за бесценок. Если бы можно было его вывести, это было бы сделано до нас.

Я взяла самые большие и острые ножницы. И приготовилась к ответственному шагу.

«Прости, Джио», – сказала я вслух. И недрожащей рукой придала подолу фалдовую форму текущего сезона. Обшить такой сложный край подкройной не удастся. Я взяла зажигалку и долго и тщательно обжигала тонкий шелк.

Неповторимая изящная линия фирменного силуэта Armani исчезла, стала дискретной и неверной. Нужно было к вновь созданному платью что-то подобрать.

Из отрезанного подола получился маленький шарфик.

В кучке нашелся плащик Burberry. Это была большая удача. Вещи Burberry мало меняются от сезона к сезону.

Проблема была в том, что накладные кармашки и погончики были испорчены чем-то вроде масляной краски темно-синего цвета. Счистить это с нежной клетчатой бежево-кремовой ткани возможным даже не представлялось. Как же быть? И тут меня осенило. В магазинчике Triniti неподалеку я видела сумку Burberry точно такой же расцветки. Ткань была, разумеется, другого качества. Но расцветка и формат клетки совпадали. Сумка была обширная, пухлая, ее бы хватило. Правда, стоила она немало. Но плащик будет стоить гораздо дороже.

Сказано – сделано. Буду учиться у быстрой Кьяры.

* * *

К вечеру мне удалось реанимировать целый ансамбль. Включая коричневые брючки Sportmax, на которые удалось наложить тайные заплатки.

Филонова была счастлива. Она схватила вешалку и побежала в соседнюю парадную в химчистку.

– Тридцать процентиков – твои! – крикнула она, убегая.

– Пятьдесят, – отозвалась я.

– Обсудим позже.


Спать не хотелось.


Поэтому за комплектом последовало черное бархатное платье Yves Saint Laurent с большой дыркой на самом интересном месте. Его спасли круглые вставки из красного турецкого бархата, обрезки которого нашлись у филоновской матери. Наверное, Лорану стало бы дурно, если бы он увидел мое творчество. Но нам с Филоновой было весело.


Поздно вечером позвонил Петров.

– Я скучаю, – сказал он. – Приезжай ко мне.

– Уже поздно.

– Ну приезжай, пожалуйста. Я договорюсь твою малышку поставить на платную стоянку.

– А твоя няня завтра придет?

– Позовем – придет.

– А то поедем с детьми куда-нибудь за город.

– Так звать или не звать?

– А хочешь, в Эрмитаж с детьми сходим? Твои уже были в рыцарском зале?

– Нет.

– Не были или не хочешь?

– Не были, и не хочу.

– О, придумала. Устроим пролетарское развлечение, пойдем в боулинг.

– А почему это боулинг – пролетарское развлечение?

– Ну, простонародное, я имела в виду.

– А я, честно говоря, думал, что боулинг это, наоборот, круто.

– Ну, раз круто, то и пойдем. Только в пять мне нужно будет уйти.

– Куда это, интересно? Я думал, ты на все выходные останешься.

– Я договорилась о встрече, давно уже, отменить не могу.

– Я с тобой пойду, нянька вечером посидит. В ресторанчик какой-нибудь сходим, вкусно покушаем.

– Нет, я тебя взять не могу и освобожусь поздно. Могу прийти к вам в воскресенье утром. Можем в зоопарк сходить.

– А с кем ты встречаешься?

– С важным человеком, по делу.

– Ну можешь сказать, по какому делу?

– Тебе не понравится.

– Почему?

– Потому что я встречаюсь с американским миллионером, который хочет предложить мне руку и сердце.

– Ха-ха-ха. Хватит врать. Ну а серьезно?

Говоришь правду – не верит.

– С хозяйкой своего агентства встречаюсь, беру уроки бизнеса.

– А почему в субботу вечером? Нельзя, что ли, в офисе поговорить?

– Она предложила, я согласилась. Мне же это надо, я и подстраиваюсь.

– А она, случайно, не лесбиянка?

– Нет, не лесбиянка.

– Жаль, а то я бы посмотрел. Ну, сейчас-то приедешь?

– Ну ладно. Приеду.

До Петрова я добралась без приключений.

На этот раз у него было чисто, в холодильнике имелись продукты.

Я приготовила грибную запеканку. Мы выпили вина и улеглись в постель.

Находиться в супружеской постели Петрова мне было неуютно. И когда он уснул, я перебралась на гостевой диван.

Проснулась я среди ночи оттого, что Петров громко кричал:

– Ты вообще понимаешь, сколько сейчас времени? Мне похеру, что ты в Нью-Йорке, хоть в пустыне Гоби. Дети спят, ты в курсе? Я не хочу слышать твои глупости. Ты сломала мне жизнь один раз. Хочешь второй раз все испортить? Только у меня все стало налаживаться! Нет, ты не приедешь в Питер. И документы из суда тебе пришлют на адрес твоего хахаля. Как – бросил? А куда же документы слать?


Петров сбавил тон, и мне стало не слышно. В сторону туалета, а потом обратно прошлепали маленькие пятки. Сначала одни, потом другие.


– Вот ты где. А я испугался, что ты сбежала. Представляешь, Таньку бросил ее немец в Нью-Йорке. Она там одна без копейки денег. И из отеля выгоняют.

– На панель пойдет, – мстительно сказала я.

Петров растерянно смотрел на меня.

– И сколько ей, суке, придется ходить на панель, чтобы купить билет?

– Ты что, идиот? Это она мне – сука. А тебе – мать твоих детей. Позвони в «Мегафон», пусть они тебе узнают, где прямо сейчас можно деньги в Америку послать.

– Ага, ответит «Мегафон» ночью, держи карман шире.

– Позвони Татьяне, пусть продлит отель на сутки. Получит деньги – оплатит.

– Ага.

Зашел Тиша.

– Мама звонила?

– Да, – сказал Петров.

– Она приедет?

– Да.

– Скоро?

– Да.

– Ура! – закричал ребенок. – Никишка, завтра мама приедет!

– Давай спать, – предложила я.

Вскоре Петров снова уснул.


Я собралась, захлопнула дверь и ушла.


Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

Аня Янушкевич делится опытом:

Консервированного тунца можно добавлять в любую салатную основу на выбор:

– помидоры, огурцы, зелень;