– Кискин, как можно было нажраться, чтобы представить себе, что я в Вениной спальне? – упрекнула я.

– Ну, я остальные комнаты обошел – тебя нет…

– Вчера девчонок обидел, они на тебя сделали ставку больше, чем жизнь, – напомнила я.

– Каких девчонок?

– Ну, одна все время лезла к тебе в рот, а вторая – в штаны…

– Помню. Были сначала две Ирины подружки: одна такая каракатица, вторая – такая липкая мышка… а дальше все в тумане… – посетовал Кискин.

Надеюсь, неудачливым Золушкам не придется прочитать эти строки.

Все постновогодние дни Веня с Кискиным ходили как сиамские близнецы, но потом, исчерпав свою алкогольно-тусовочную дозу, Кискин уехал снимать кино, а Веня остался как рыба, выброшенная на берег.


К февралю из одной ну очень цивилизованной страны мне пришли неожиданные деньги за спектакль по старой пьесе. И я решила купить вторую машину. Ясное дело, я хотела купить Венину белую машину. Она была так хороша собой, что даже владелец выглядел в ней осмысленным персонажем.

– Я тебе ее не продам, – сказал Веня, – мы потом из-за нее поссоримся.

– Но почему?

– Да ей скоро будет каюк…

Ой, как я расстроилась. Сыновья нашли в Интернете «Волгу» «из президентского парка» с кожаными сиденьями. За три тысячи долларов. Уж если не американка, так «Волга», решила я расстроенно. И «волговский» дизайн был проамериканским, и привыкла я к черным «Волгам» за годы второго брака.

– «Волга»? Да ты с ума сошла! – завопил Веня. – Это вообще не машина, это груда бессмысленного железа! Да и с ценой тебя накалывают. Я сейчас позвоню другу Лифшицу в автосервис моего клуба, пусть сделают диагностику.

Сыновья отправились вместе с «Волгой» на диагностику в сервис, созданный при клубе «Колумб». Приехали угрюмые, без «Волги» и с информацией, что ей – по ее состоянию – красная цена 1000 долларов. Что где-то бито и закрашено, откуда-то масло течет. И ваще это не машина…

Через пару дней я вернулась к теме:

– Вень, ну если твоей машине скоро каюк, я вложу деньги, а ты мне поможешь с американским автосервисом. Ты же на ней давно ездишь, знаешь, как там у нее что.

– Автосервис, в котором была «Волга», создан при моем клубе. Там все лучше и дешевле. Его возглавляет мой друг Лифшиц. Давай подумаем… – кивнул Веня.

– А почему ты считаешь, что ей каюк? – Фамилия Лифшиц вызывала доверие, из двух известных мне Лифшицев один был создателем «Радионяни», другой – помощником Ельцина.

– Ну нет… Конечно, не каюк. Это был лирический образ… В хороших руках она нас переживет! Там только колпачки поменять!

– Какие колпачки?

– Маслосъемные. Да ты не парься, я все равно буду опекать ваш ремонт, чтобы вы там чего-нибудь не наворотили. Ни ты, ни машина мне не чужие!

Еще через пару дней Веня сам позвонил мне:

– Ну, давай не тянуть с машиной. Я тут попал на деньги, а тебе все равно нужна тачка. Если сломается, мне же и возиться…

– Отлично, почем продаешь?

– Ну, ваще… она стоит десять. Ну, девять. Продам я ее за семь. Но тебе это будет стоить шесть с половиной.

– Вень, у меня нет сейчас всей суммы, давай я тебе завтра отдам четыре, а потом – остальные.

– Годится… – обрадовался Веня, – по рукам.

– А на диагностику к Лифшицу когда ее отвезем?

– На диагностику? Мою машину? Ты что, мне не веришь? Я что, тебя буду обманывать? – заорал Веня, и мне стало ужасно стыдно, что плюю в душу лепшему другу.

Когда я сообщила об этом сыновьям, они приуныли:

– Мать, но она 92-го года. И запчасти дорогие. И шестицилиндровая – бензина много жрет…

– Бессмысленно покупать машину, которая не нравится, и бессмысленно не покупать машину, которая нравится… – верещала я от радости.

Одним словом, когда сыновья сели внутрь и немного проехали в ней, они тоже влюбились в стильного крокодила, мягко стелющегося по асфальту.

– Короче, говорю вам как на духу, – предупредил Веня, отдав машину, документы на нее, забрав четыре тысячи долларов и выписав Петруше доверенность от руки, – летает как птица. Чтобы довести ее до блеска, потребуется вложить всего две штуки баксов. После этого будет служить верой и правдой лет десять. Это же американский полицейский автомобиль, сделанный на века!

– А что с генеральной доверенностью?

– Да там ерунда. Она у меня просрочена, но проблем не будет, позвоню прошлому хозяину, и вы с ним прямо на неделе оформите генеральную доверенность.

Про это я уж совсем не стала задумываться, поскольку была совершенно уверена, что владелец – естественный член клуба «Колумб».

И мы начали на ней кататься, гоняться, передвигаться и ползать. Я была совершенно счастлива, Веня тем более. Полученные от меня деньги он вложил в покупку «мерседеса» Беби, на котором она от него весело уехала в более качественные объятия. Но Веня не успел сильно огорчиться, потому что снова занимался «проектом века» – очередным конкурсом красоты «Мисс открытие Америки».

Для этого он писал сценарий, уверяя, что за этот сценарий ему не будет стыдно даже передо мной. Для этого он суетился на дециметровом канале, на котором отсматривали участниц конкурса. Для этого он нанимал артистов и исполнял танец живота перед спонсорами.

Действо конкурса красоты подразумевало историю США в костюмах и куплетах. Изготовителям индейского снаряжения были заказаны костюмы для участниц, театральным костюмерным были составлены списки более позднего американского прикида, на экранный фон монтировался исторический ролик, для подарков и призов закупались бессмысленные дорогие штуковины, и, наконец, какой-то концерн пообещал наградить победительницу пожившим джипом.

Правда, в конторе Вениного клуба периодически появлялись члены клуба с криками, что почему-то должны оплачивать своими взносами девок, которых Веня потом будет целый год трахать, но их крики тонули в Вениных помпезных возгласах о продвижении американского автодизайна на российские просторы.

Получив опыт делового сотрудничества с Веней по организации автопробега, я отстранилась как можно дальше, но на итоги конкурса в «Голден Пэлас» все же пришла. Убогий капустник, состоящий из солдатских шуток и исторических справок о США, был упакован в уйму дорогих костюмов, песен, плясок и интеллектуальных конкурсов. Последние давались номинанткам примерно так же, как если бы участников программы «Что? Где? Когда?» попросили ходить в трусах по подиуму и соревноваться в стриптизе.

Два немолодых уцененных артиста в индейском обмундировании гоняли свору испуганных девиц по сцене, хоть как-то структурируя сию смесь публичного дома с пионерской викториной.

Веня сидел в жюри, летал по залу, поглаживал, подмигивал, подбадривал, подслушивал, утешал, заламывал руки… короче, переживал свои звездные часы.

– Гусары, молчать! – командовала моя подруга Ира, когда он с торжествующим выражением лица подскакивал к нашему столу, позируя перед телекамерами. – Завтра выскажешься, пусть сегодня порадуется. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось…

Члены жюри и клуба «Колумб» с сомнением поглядывали на сцену. В стране уже образовалось слишком много мест, в которых девчонки из бедных семей истово предлагались богатым дядькам. Каждый из здешних дядек – кроме Вени – уже имел выводок девчонок и телефоны, по которым их можно было обновить. И было совершенно непонятно, почему надо сдавать клубные взносы, чтобы удовлетворять не только Венины социальные, но и сексуальные притязания.

С вручением джипа вообще получилась лажа. Во время конкурса Веню клеила страшенная дива с таким смешением кровей, что политкорректней, чем «лесная красавица», он ее и сам не мог именовать. Естественно, при своих данных она не прошла бы ни одной отборочной комиссии, если бы вовремя не повисла на Вене со стонами о чистоте и невинности. Вы б ее видели!..

Но как Веня ни нажимал на жюри, оно все же выпило не так много, чтобы присудить джип «лесной красавице». Поняв, что без джипа красавица не даст – и не ошибившись в этом, – Веня потерял интерес к исходу конкурса. Собственно, там еще была и девушка его богатенького приятеля, попавшая, естественно, мимо всякого телеконкурса. Внешне она была чуток попристойней «лесной красавицы», но приятель сразу предупредил:

– Никакого джипа… Еще подумает, что и вправду красавица… А вот секретарше моей можно. Девчонка исполнительная, не блядь, из семьи инженеров, никогда себе хорошей машины сама не купит.

Так что, получив джип, секретарша чуть не свалилась в обморок, поскольку на репетиции танцев в костюмах ходила с девушкой богатенького друга за компанию, чтоб той не было скучно.

Мы-то все уже привыкли, что в больших конкурсах красоты на первом этапе убираются все красавицы, чтобы на фоне оставшихся крокодилов любое проплаченное мурло смотрелось не так вызывающе, но секретарша-то знала про себя, что и не красавица, и заплатить за нее некому. Так что на сцене у нее хлестали самые натуральные слезы…

Удовлетворенный социально, но неудовлетворенный сексуально, Веня пил после конкурса неделю. Потом пригласил меня в Гостиный двор на вечеринку фирмы того самого приятеля. Когда мы подъехали, публика уже тупо расхаживала между столами с едой и эстрадой с самой дорогой попсой. Народ привезли самолетами из самых прохладных регионов, он напялил соответствующее задаче количество костюмов от Версаче и брюликов – не менявшее несчастное недоспавшее выражение лица – и делал вид, что празднует.

– Сейчас мы найдем мисс «Открытие Америки», – подмигнул мне Веня.

– Зачем она тебе? – удивилась я.

– Так это она нас пригласила.

– И что?

– Мне кажется, она хотела меня видеть… – встряхнулся он.

– Вень, у тебя с головой все в порядке? Она тебя пригласила как дяденьку, которому благодарна за машину.

– По-твоему, я не могу понравиться молодой девушке? – насупился Веня.

– Вместе с кошельком можешь. Но не этой девушке. Она не проститутка…