— Не стоит больше огорчаться, я сумел… Закончить фразу Демьен не успел: парень повернулся к нему с яростным криком:

— Почему вы позволили мне?! Почему? Старина Сэм со мной с двенадцати лет. Я сам вырастил его, он тогда был жеребенком. Он все равно что член семьи!

Демьен какое-то время не в состоянии был вымолвить ни слова. Такой взрыв чувств у юноши, который постоянно держал их под контролем, просто потряс его. Может быть, именно поэтому в нем вспыхнула обида.

— Минутку, черт побери, — заговорил он. — Вряд ли вы вправе обвинять меня…

— Вряд ли вправе?

— Само собой. Ведь не я предложил сделать вашего коня ставкой в споре, Кейси. Потрудитесь вспомнить: меня совсем не радовало то, что вы затеяли в салуне, и я сразу же дал это понять.

Демьен старался сдерживать свое негодование, что было нелегко, если учесть несправедливость обвинения. Он так и предполагал, что Старина Сэм для Кейси не просто средство передвижения. И оказался прав, иначе Кейси не был бы так сильно огорчен.

Его собственная сдержанность как будто подогрела гнев Кейси. Не обратив никакого внимания на резонное замечание Демьена, Малыш закричал:

— Этого не случилось бы, не попади я в этот городишко, а я бы не попал сюда, если бы…

— Если бы не взялись за предложенную вам работу, — перебил его Демьен.

— Вот именно, и теперь я свободен!

Демьен такого не ожидал. Он думал, что чувство ответственности не позволит парню нарушить обещание из-за одной-двух непредвиденных задержек в пути.

Он покачал головой и недовольно произнес:

— Мне в своей жизни довелось видеть немало вспышек темперамента, детка, но вы получили бы первый приз за нелепейшую из них.

— Как вы смеете…

— Да замолчите же, Кейси! Если бы вы не заткнули мне рот, едва я вошел, я бы сразу сказал, что сумел вернуть вашу лошадь.

Изумление Кейси производило почти комическое впечатление.

— Вернуть?!

Лицо Малыша побелело. Он отшатнулся так резко, оказавшись в опасной близости к открытому окну, словно его толкнули. Фраза прозвучала почти с пафосом:

— О, простите!

— Слишком поздно…

— Нет, Демьен, я и в самом деле от души сожалею. Если вы позволите мне объяснить, то поймете, что злился я вовсе не на вас, а на себя. Терпеть не могу всякие глупости, а то, что я устроил в салуне, было чудовищно глупо.

— Согласен, вам не следовало заключать пари. — Это было самое большее, что мог признать Демьен.

— Я не это имел в виду, — возразил Малыш. — Пари было что надо.

— Тогда о чем, к дьяволу, вы толкуете? — нахмурился Демьен.

— Монета, в которую пришлось целиться, была маловата, вот и все. Когда дошло до дела, я не хотел задеть ваши пальцы.

— Хотите сказать, что промахнулись нарочно?

— Нет, — покачал головой Малыш. — Просто не прицелился ; нужной точностью.

Демьен едва не расхохотался. Малыш считал глупостью, что старался уберечь Демьена от боли, вот почему он теперь извинялся!

— И вообще… я не имел в виду, что в самом деле отказываюсь от работы, — с какой-то даже робостью добавил Малыш, слегка покраснев. — Я бы все равно сказал об этом, как только у меня прояснилось бы в голове и я смог думать нормально. Минуту назад у меня ясности этой не было. Я намерен выполнить работу… если вы по-прежнему этого хотите.

Демьен нарочно помедлил несколько минут, прежде чем кивнуть.

— Думаю, нам надо попросту забыть об этой небольшой… гм… дискуссии.

Малыш улыбнулся с явным облегчением.

— Мысль неплохая, только вы забыли упомянуть, как вам это удалось.

— При помощи денег, разумеется. Они оказались весьма полезными, и, кстати, сделка включала и пегого.

— Вы заполучили и его коня? — удивился Малыш. — Проклятие, Демьен, да вы настоящий делец!

— Едва ли, — признался Демьен. — Просто малый никуда не собирается уезжать в ближайшее время. Кажется, ухаживает за дочкой булочника. И к тому же игрок, а неудачный поворот колеса Фортуны лишил его всех средств. Нельзя, однако, сказать, что за двух лошадей он назначил божескую цену. На меньшее, чем вся моя наличность, не согласился.

— И сколько же это?

— Отнюдь не все, — усмехнулся Демьен. — Только то, что было у меня в карманах, — долларов триста. Но он-то думал, что это все мое состояние.

— Чертовски дешево, — тоже с усмешкой заметил Малыш.

— Вы шутите? Неужели лошади так дороги в этих местах?

— Нет, только такие отменные, как мой Старина Сэм.

Кроме того, вы ведь понимаете, как подскакивают цены, если спрос превышает предложение. Здесь, на западе, бывало разное, особенно в прежние времена. То из-за набегов индейцев прекратится железнодорожное сообщение, то за одну ночь возникнет новый шахтерский городок, и до сих пор случается, что по каким-нибудь причинам в небольших городах перестают пользоваться железными дорогами, а поселок вроде этого и городом не назовешь.

Для ушей Демьена это звучало музыкой. Импорт и экспорт, спрос и предложение. Он задумался, не предполагал ли отец когда-нибудь использовать эту часть страны для деловых операций. Этим определенно стоит заняться, пока богатейшие возможности края не привлекли к себе внимания. После возвращения этот проект нужно включить в список первоочередных дел.

— Ладно, теперь, когда мы вроде бы уладили все, что связано с завтрашним отъездом, не мешало бы пойти поесть на сон грядущий, — предложил Демьен.

— Я бы предпочел пропустить обед, если вы не возражаете. В гостинице еду не подают, а я не привык выглядеть таким ослом, как давеча, и не хочу возвращаться в салун. И если мы намерены завтра выехать пораньше, нам надо кое-что купить, прежде чем закроются лавки. Я обо всем позабочусь, а потом вернусь сюда.

Малыш снова выглядел смущенным, и Демьен не стал спорить:

— Как угодно. Только я пройдусь вместе с вами, чтобы оплатить счет.

— У меня достаточно денег, Демьен…

— Ведь я же сказал, что оплачиваю все дорожные расходы, не так ли? К тому же мне полезно знать, что вы считаете предметами первой необходимости в нашем путешествии.

Малыш ответил Демьену его же словами:

— Как угодно. Кстати, седло пошло вместе с пегим? Пришел черед и Демьену покраснеть. Он об этом не подумал, а если не уладить дело сегодня, завтра удастся покинуть поселок только после того, как откроется универсальный магазин.

— Верно, он забрал седло.

— Этого следовало ожидать. Гораздо труднее привыкнуть к новому седлу, чем к новой лошади. Ладно, будем надеяться, что в магазине седла есть. Их могли и не завезти, раз тут нет лошадей для продажи. Но на складе скорее всего седло найдется, там ведь всего понемножку, как в большинстве таких магазинов.

Малыш вроде бы не слишком беспокоился, но Демьен все-таки спросил:

— А если нет?

Кейси снисходительно улыбнулся:

— Не стоит волноваться раньше времени, Демьен. Давайте сначала поглядим, а потом уж похлопочем.

Глава 15


Демьен не видел ничего особенного в том, чтобы спать вдвоем в одной постели. Кейси настаивала, что уляжется на полу, но своего не добилась.

Она представить себе не могла, что останется с Демьеном в запертой комнате, где негде повернуться одному человеку, не то что двоим. Она старалась глаз не сомкнуть до тех пор, пока Демьен не уснет, потом выскользнула из комнаты и спустилась в закуток, который хозяева гостиницы предназначили для лошадей постояльцев. Там она и устроилась в уголке, поближе к Старине Сэму.

Наутро, когда она размышляла о прошедшей ночи, досада стала еще сильнее. Ей приходилось спать рядом с мужчинами, но то было в дороге, а между ними горел костер. Днем надо было позаботиться о еде и остерегаться чужаков. Словом, все по-другому. Безопасная комната в гостинице, не давала думать ни о чем, кроме как о спутнике. И ночные размышления были столь будоражащими, что лучше не вспоминать о них при свете дня.

Кейси, например, пыталась представить, как бы оно было, если бы Демьен ее поцеловал. Гадала, такие ли мягкие у него волосы, какими кажутся. Что почувствовала бы она, обняв его широкие плечи? Она даже вообразила, что он обнял ее своими сильными руками, и от этой картины вся покрылась потом.

Но глубочайшее смущение Кейси испытала, когда ей вдруг пришло в голову, что Демьен своими проницательными глазами прочтет все ее мысли. Для нее это было бы непереносимым унижением.

На самом деле Демьен удостоил ее лишь беглым взглядом, когда они встретились утром на заднем дворе гостиницы. Кейси уже готова была приступить к объяснениям, что караулила лошадей, поскольку их поставили не в настоящую конюшню, но объяснений не понадобилось. Демьен попросту не заметил, что она не спала в комнате, решил, что она, то бишь он, так как продолжал принимать Кейси за юношу, поднялся рано и спустился вниз.

Они не тронулись в путь спозаранку, как она рассчитывала. Разумеется, она предполагала, что понадобится время, чтобы научить Демьена держаться в седле, однако не думала, что это окажется так трудно.

Демьен не мог расслабиться. Был слишком медлителен и неловок, чтобы править конем. Пегий это сообразил и воспользовался своим преимуществом. Нелепое создание следует запугать и сбросить со спины, что пегий и проделал наилучшим образом.

К сожалению, была немалая разница в весе Кейси и Демьена, иначе они могли как-нибудь обмануть коня. На пегом было седло Кейси, поскольку ничего подходящего купить не удалось. Мысль усадить Демьена на коня без седла была попросту смешной, стало быть, пока они седло не приобретут, ему придется ездить в ее седле.

И Кейси непременно должна была сначала сама испытать пегого, потому что животные боятся непривычных вещей, а новые седла относятся как раз к такому разряду. Пегий хорошо ее слушался. А от тяжести Демьена конь шел боком и вставал на дыбы, словно на нем до сих пор вообще никто не ездил.

Но Кейси отдавала Демьену должное. Он не прекращал попыток, хоть и вывалялся четырежды в пыли. Он потратил неимоверное количество времени, отряхиваясь и чистясь после каждого падения, причем Кейси скрипела зубами и неустанно повторяла, что ему еще немало грязи придется проглотить, пока они управятся.