Лорен Блэйкли - Мистер О

Но Спенсер находится вне поля моего зрения и за пределами моих мыслей. Он на другой стороне света, и прямо сейчас мне не нужно о нем беспокоиться, несмотря на то, что могут подумать его кот и мой брат.

Следующие несколько ночей были затуманены дымкой оргазмов Харпер, и, эй, я не жалуюсь, ведь у меня их было так же много. Оказывается, Харпер любит дарить оргазмы, и она настаивает на том, чтобы проработать свою технику минета. Кто я такой, чтобы отказывать женщине в желании попрактиковаться в процессе ее обучения? Если ей нравится брать меня в рот, она должна по полной воспользоваться этой возможностью.

Минет от Харпер может быть доказательством того, что, возможно, когда-то в прошлой жизни я был очень хорошим человеком. Это единственный способ, которым я могу объяснить то, что я что-то сделал, чтобы заслужить награду в качестве ее шаловливого ротика на моем члене.

Например, как сейчас, в среду ночью. Она лежит на спине на моей кровати, ее голова откинута на краю, руками она сжимает мои бедра, пока я стою, раскачиваясь, глубоко погруженный в ее горло.

Когда ее шея выгнута именно так, я могу видеть очертания своего члена, пока она его сосет. Ей нравится пробовать новые позы, например, как прошлой ночью, когда мы склонились над диваном, или поза 69 ранее тем же вечером, хотя она была больше похожа на позу 61, так как Харпер с таким удовольствием объезжала мое лицо, что не могла удержать меня во рту. И эта — минет вниз головой — тоже. Это не так эффектно ощущается, в отличие от того, как это выглядит, хотя, поверьте мне, своим языком, губами и ртом, она отправляет меня в какое-то экстатическое забвение. Но лучшая часть заключается в том, что по тому, как выгибается ее спина и как двигаются ее бедра вверх и вниз, я с уверенностью могу сказать, как сильно ей это нравится Мне тоже все это нравится. То, как дико ее волосы разбросаны по покрывалу, как ее ногти впиваются в мою плоть и, больше всего то, как она стонет, и как, буквально, мурлычет вокруг моего члена, пока усердно отсасывает мне.

Я тоже стону.

В этом-то и проблема. Я могу кончить буквально через минуту, если позволю ей продолжить в том же духе. Но я не могу. Я не так эгоистичен. Мне нравятся ее оргазмы больше, чем мои собственные. Даже, когда новая порция удовольствия проходит сквозь мое тело, я нахожу в себе силу воли вытащить свой член из ее рта — а это сложнейшая задача, между прочим.

Ее глаза полны изумления, когда она смотрит на меня снизу вверх.

— Оседлай меня, Развратная Принцесса, — говорю я ей, когда опускаюсь на кровать, хватаю презерватив и раскатываю его по члену за считанные секунды. Я приподнимаю Харпер вверх, а затем усаживаю на член спиной к себе в позу наездницы.

Мы стонем в унисон, когда я полностью вхожу в нее. Я обнимаю Харпер и сжимаю руками ее груди, когда она, прыгая вверх вниз, быстро набирает скорость, и ее спина прижимается к моей груди.

— Ты уже близко, не так ли? — шепчу я ей в ухо.

Она кивает и стонет.

— Поиграй со своей киской, — наставляю ее я. — Прикоснись к своему клитору, пока трахаешь меня.

Правой рукой она скользит между своих ног, и потирает это сладкое местечко, пока скачет на мне.

— В мечтах я так много раз испытывала с тобой оргазм, Ник.

Эти слова заставляют меня парить. Похоть растет во мне, превращаясь во что-то более мощное и сильное. Что-то, что было рождено ночными фантазиями и месяцами тоски.

— Я тоже, Принцесса. Я думаю о тебе постоянно. В своих фантазиях я трахал тебя так много раз.

— Тебе это нравилось так же сильно? — спрашивает Харпер, ее дыхание прерывистое из-за того, что пальцами она скользит по клитору, пока членом я толкаюсь внутрь и наружу ее тугой, влажной плоти.

— Нет, — мычу я, пока ее великолепная спина скользит по моей груди. — Ничто не сравнится с реальностью, с тобой, потому что она и есть все мои фантазии только лучше, намного лучше.

— С тобой так хорошо, — говорит она с придыханием. Харпер вздрагивает, ее дыхание замедляется, и следующие слова выходят из нее сексуальным шепотом. — Я собираюсь кончить на тебе, Ник.

— Сделай это, Принцесса. Кончи на мне, — рычу я, потому что ей нравятся разговоры, Харпер любит предупреждать о своих оргазмах, и она любит говорить мне о том, когда она кончит, и я наслаждаюсь каждым пошлым, сладким, греховным словом, что слетает с ее губ.

Она крутит бедрами, трет сильнее свой клитор и быстрее скачет на мне, а затем кричит.

— О боже, о боже, о боже.

Ее крики и дрожь что-то переключают во мне, и я следую за ней к собственному сладкому освобождению. Тело содрогается, когда оргазм обрушивается на меня, атакуя удовольствием. Я стону ей в шею.

— Ты меня убиваешь, Харпер, — хрипло говорю я ей на ухо. — С тобой я кончаю так сильно. Ты знала об этом?

Харпер вздыхает, и это сексуальное мурлыкание дает мне понять, насколько сильно ей нравится слышать эти слова.

— Мне нравится, как ты кончаешь, — говорит она, затаив дыхание. — Мне нравится слышать твои стоны. Мне нравится, как ты сжимаешь меня крепче, и как учащается твое дыхание.

Это такой интимный момент — открыться кому-то, отпустить контроль. И, да, дарить оргазмы — мое самое любимое занятие, но чертовски здорово то, что моего оргазма она желает так же сильно. Может быть, поэтому мне так хорошо с ней. Потому что я чувствую больше. Больше энергии. Больше уязвимости. Будто она меня знает.

— Вот, что ты со мной делаешь, — говорю я, прижимаясь губами к ее щеке. — С тобой я схожу с ума.

Она откидывает голову, положив ее мне на плечо, заводит руки назад и обнимает мою голову.

Когда пальцами она начинает играть с моими волосами, я вздрагиваю.

— Это мне тоже нравится. То, что ты делаешь, — шепчу я.

— Я знаю, — говорит Харпер, и ее голос так мягок. — Тебе всегда нравилось, когда я трогала твои волосы.

Я чувствую, словно электричество искрится в моем теле, и я не уверен, это реакция на ее слова или что-то иное, что-то новое. Потому что дело не только в том, что она знает меня. А в том, что она разгадала меня. Харпер узнала все мои симпатии (многочисленные), и антипатии (коих не так много), и все мое самое любимое, и, кажется, пытается подарить мне как можно больше из этого списка. Она привела этот проект в действие, чтобы узнать, что ей нравится, но еще раньше она выяснила все обо мне. И, черт возьми, я не капризничаю, но и у меня есть то, что меня заводит. Нижнее белье, которое она носит, слова, которые она говорит, и пошлые фразочки, которые говорю ей я.

— Выглядит так, будто ты меня изучаешь, — говорю я с ноткой удивления в голосе.

— Может, так и есть. Это тебя беспокоит?

Я смеюсь.

— Боже, нет.

Спиной она прижимается ближе ко мне.

— Мне нравится дарить тебе то, что ты хочешь.

Я плотно сжимаю губы вместе, сдерживая вырывающиеся слова.

Я хочу тебя. Всю тебя.

***

Чуть позже, после того, как мы прибираемся, она берет меня за руку и тащит на кухню.

— Я принесла тебе подарок, — ее глаза сверкают.

— Еще один подарок? — спрашиваю я, ухмыляясь. Мне нравятся ее подарки.

Она кивает.

— Я засунула его в морозильник, когда приехала.

— Как ты это сделала, что я не заметил?

Харпер закатывает глаза и разводит руками.

— Ник, я этим зарабатываю. Ловкость рук. Иллюзии.

Она открывает морозильник и достает оттуда пинту мятного мороженого с шоколадной крошкой.

— Твое любимое, — говорит она, улыбаясь.

И я не могу не улыбнуться в ответ. Из-за… этой девушки.

Я просто хотел вытравить ее из своего организма. Мне отчаянно нужно сосредоточиться только на сексе. Но каждый поступок, который она делает — волшебство для меня — нижнее белье, мороженое, душевые кабины. И как она разговаривает со мной в порыве страсти, открываясь, делясь со мной, становясь для меня такой уязвимой, что я почти позволяю себе поверить, что это может продолжаться, и что мы можем есть вместе мороженое каждую ночь.

Ладно, может, не каждую ночь, ведь я должен оставаться в форме. Но достаточное количество ночей. Только она не этого хочет. Прямо сейчас мне должно этого хватить, поэтому я собираюсь наслаждаться каждой секундой, проведенной с ней до тех пор, пока это не закончится.

С лукавой ухмылкой я прислоняю ее к холодильнику, быстро целую, а затем краду у нее мороженое.

— Нечестно, — говорит Харпер, пытаясь выхватить у меня его.

— Если будешь хорошо себя вести, то я с тобой поделюсь, — поддразниваю я, держа мороженое высоко над головой, затем открываю ящик для столовых приборов и достаю две ложки.

— Тебе лучше поделиться, — говорит Харпер, а затем голая ест мятное мороженое с шоколадной крошкой, сидя вместе со мной на диване. Я целую ее, и, да, вкус мороженого на ее языке так же хорош, как я себе и представлял.

Подождите. Я ошибся. Он лучше. С ней все намного лучше.

Вот почему я тоже дарю ей подарок. Это мелочь, но она говорила, что хочет этого. Я хватаю воскресный кроссворд с кофейного столика и держу его прямо напротив груди так будто это грамота, которую я получил за свои достижения.

— Вуаля. Закончил его сегодня.

— Это для меня?

Я с гордостью киваю.

— Да.

— О-о-о. Ты будто котенок, принесший мне мертвую мышку, которую сам убил.

Я смеюсь над этой аналогией.