Руперт услышал какое-то движение над шахтой, шорох и скрип. Очевидно, кто-то решил рискнуть и встретиться с демонами. Руперт взвел курок.

Они сразу увидели этого человека еще до того, как он спустился. В руке он держал факел, кроме того, его сверху освещали факелы или фонари, но внизу, в темноте, он еще не заметил Руперта и Дафну. Судя по звукам, за ним спускался еще один человек. Руперт прицелился.

Но тут что-то пролетело мимо него, и человек свалился на пол. Миссис Пембрук прижала к боку Руперта какой-то твердый, неопределенной формы предмет — осколок камня. Она ничего не сказала, но Руперт понял. Он наклонился и подобрал с пола несколько камней. Когда спустился второй бандит, Руперт со всей силой швырнул в него камень. Бандит упал. Кто-то сверху окликнул их.

Пока находившиеся наверху звали своих потерявших сознание товарищей, Руперт поспешно схватил одного из них за ноги и оттащил в глубину камеры. Дафна не нуждалась в указаниях и сделала то же самое с другим.

Видит Бог, она была удивительной женщиной! Камни вместо пистолетов, почти бесшумная расправа. Не сравнить с выстрелами — пули рикошетом отлетали бы от стен, и, вполне возможно, все ветхое сооружение обрушилось бы им на голову.

Все, что могли услышать находившиеся наверху, — это шум падающих камней, это могли осыпаться груды обломков. Им трудно было судить, что там находилось внизу: их жертвы или голодные вампиры.

Теперь уже несколько голосов звали Амина и Омара. Пользуясь шумом, Руперт тихо сказал:

— Если они придут…

— Помоги мне положить эту пару в саркофаг, — шепнула она.

— Сарко… Что?

— Я не могу хладнокровно убить человека, — сказала она. — Нам нечем связать их. Он вот здесь. Крышка сломана.

Факелы бандитов лежали на полу, куда их уронили, один еще горел. Он почти ничего не освещал. Сначала Руперт не мог разглядеть саркофаг. Но Дафна уже подтаскивала одно из неподвижных тел. Руперт потащил другого, ориентируясь на ее дыхание.

Засунуть бандитов в гроб оказалось довольно просто. Другое дело — удержать их в нем. Руперт водрузил сверху несколько кусков разбитой крышки. Это задержит их на некоторое время.

Он не был уверен, что они окажутся достаточно любезны и не очнутся до того, как их приятелям надоест ждать.

Он сомневался и в том, что эти приятели бросят все и уйдут с миром.

Может быть, разумнее просто убить этих двоих сейчас и улучшить соотношение сил. Кинжал сделает это без большого шума. Все его существо содрогнулось от отвращения. Он никогда никого не убивал, и, как и Дафну, мысль о хладнокровном убийстве приводила его в ужас.

Вдруг она сказала:

— Я ошиблась.

Он повернулся на звук ее голоса. Он едва различал ее силуэт в окружавшей их темноте.

— Позади саркофага есть отверстие.

Глава 16

Проход был более узким и не таким гладким, как шахта погребальной камеры. В некоторых местах Руперту приходилось ползти на животе, к тому же путь оказался намного длиннее. В каком-то месте бесконечного подземного хода он предложил остановиться и передохнуть.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Не трать воздух на ненужные заботы, — рассердилась Дафна. — Воздуха и так мало. Я не нуждаюсь в отдыхе. А ты не можешь двигаться побыстрее?

— Миссис Пем… Черт, я даже не знаю твоего имени!

— Дафна, — сказала она.

— Дафна, — повторил он, — звучит мило.

— Господи, какое это имеет значение? Ты сдвинешься с места наконец?

— Тебе надо отдохнуть, по-моему, ты задыхаешься.

— Я хочу выбраться отсюда. Сейчас же.

Только теперь Руперт вспомнил, как она панически боялась замкнутого пространства. Он снова пополз, на этот раз стараясь двигаться как можно быстрее. Вероятно, она близка к истерике, и не без оснований. Здесь было жарко, а затхлый воздух действовал удушающе. Ему тоже хотелось выбраться отсюда.

Он полз, надеясь в конце увидеть свет или по крайней мере вдохнуть свежего воздуха. Больше всего Руперт надеялся, что они не попадут из огня в полымя.

Стоявший над погребальной шахтой Хариф понял, что не всегда бренди придает людям храбрости. Никто из оставшихся наверху не хотел спускаться вслед за Омаром и Амином. Там, внизу, слишком тихо, сказали они. Там на дне что-то плохое.

— Это нечистое место, — сказал один трус. — Ослица одержима злыми силами.

Позади них, у входа в пещеру, ослица англичан продолжала вопить дурным голосом.

— Мы слишком шумели, — сказал другой. — Англичане услышали нас и убежали.

— Куда они могли убежать? — спросил Хариф. — Здесь только один вход и один выход.

— А как же лаз, пробитый грабителями? — спросил кто-то еще.

Хариф засмеялся.

— Если они и найдут его, то далеко не уйдут. Он осыпается. Им придется повернуть назад.

— Может, камни свалятся им на голову.

— Значит, они умрут.

— Дюваль будет недоволен.

— Женщину нельзя трогать.

Хариф, как и остальные, был пьян. Упоминание о Дювале отрезвило его. Женщина предназначалась в заложницы Дюваля. С какой целью, Хариф не знал и не особо интересовался. Он не знал и не задумывался о том, что будет с ним, если он не справится с этим заданием.

Хариф выхватил факел у одного из бандитов и стал спускаться в шахту. Его люди присели у края отверстия и ждали. Спустя минуту раздался его голос, и воздух задрожал от его проклятий.

— Спускайтесь, трусы! — кричал он. — Спускайтесь и помогите своим братьям.

Один за другим бандиты начали осторожно спускаться. Они застали Харифа у каменного саркофага.

— Смотрите, что сделал этот свинья англичанин. Потребовались усилия двух человек, чтобы сдвинуть сломанные куски крышки и освободить своих побитых и перепуганных приятелей.

— Почему вы не позвали на помощь? — спросил Хариф. — Эти старые бабы подумали, что вас съел вампир.

— Англичанин, — вздохнул Омар. — Демон метал камни. — Он схватился за окровавленную голову.

— Женщина, — сказал Амин, — бесстрашна и свирепа как лев.

— Она всего лишь женщина, — презрительно сказал Хариф. — Она бросала в вас камнями, как бросают озорники мальчишки. Этот человек всего лишь человек, но вы сами это увидите, когда они вылезут из этой дыры. — Он пистолетом показал на ход, прорытый грабителями.

Он прислонился к саркофагу и ждал.

Дафна не была бесстрашной. Она была готова кричать от ужаса.

Нельзя сказать, что она охотно или с удовольствием спускалась в шахты пирамид и гробниц, но те казались дорожками для прогулок по сравнению с этим грубо пробитым подземным ходом. Дафна сомневалась, что он был частью гробницы. Скорее всего его прокопали грабители. Они, безусловно, проделали огромную работу, ибо подземный ход был длиннее любого коридора в ступенчатой пирамиде в Саккара.

Но возможно, он просто казался длиннее. Дафна не знала, как далеко они зашли, когда внезапно Карсингтон остановился. У нее возникло страшное подозрение. Последние несколько ярдов ей на голову сыпались мусор и комки грязи, сейчас же пол был усыпан щебнем.

— Дело плохо? — спросила она.

— Да, дорога перекрыта.

Судя по звукам, он разбирал камни.

— Но преграду можно разобрать, — сказал он.

Вот уж действительно хорошо! Груда камней может обрушиться вниз и похоронить их заживо.

— С другой стороны, — продолжал он, — я не могу определить длину этого завала.

Если ей придется возвращаться по тому же длинному душному коридору, она сойдет с ума.

— Древние, раскапывая камни, пользовались примитивными орудиями, — сказала она. — Мы же можем пробраться сквозь эту груду, разгребая ее руками и кинжалами?

— Можно попытаться, — ответил он, — но это займет очень много времени, а впереди может оказаться более плотная преграда. Ты уверена, что не хочешь вернуться?

— Я совершенно уверена, что они будут поджидать нас там.

Они убьют его. «Сначала убьем мужчину, — сказал один из них. — Когда он умрет, она не доставит нам беспокойства».

Но другие говорили, что живой англичанин стоит дороже: они могут получить за него выкуп или сделать его евнухом и продать как раба. Кто-то возразил, что трудно найти покупателя. Другой высказал мысль, что избавиться от трупа намного проще, чем прятать большого злобного англичанина. Они торговались за жизнь Карсингтона, как могли бы торговаться за щепотку трубочного табака.

Дафна не допустит, чтобы он попал им в руки.

— Если я протиснусь рядом с тобой, — сказала она, — я помогу убрать больше камней. Две пары рук увеличат наши шансы.

А если они будут погребены заживо, то по крайней мере она будет рядом с ним до конца.

— Не надо больше слов, моя дорогая. Ты убедила меня, как только сказала, что прижмешься ко мне своим божественным телом.

— Ты невозможен, — сказала она. — Я вся в грязи, от меня дурно пахнет.

— От меня тоже, — повеселевшим голосом сказал он. — Но ты все же предложила. Не могу разобраться — или ты безумно смела, или безумно влюблена. Возможно, то и другое!

Дафна протиснулась к нему, заставляя отодвинуться.

— Когда мы выберемся отсюда, если мы отсюда выберемся, я надеру тебе уши, — сказала она.

— Мы выберемся, — сказал он.

— Хватит болтать, давай раскапывать.

Руперт перестал не только говорить, но и думать, и начал убирать камни с их пути. Как и в гробнице, откуда они сбежали, это были большей частью каменные обломки и осколки. Могло бы быть гораздо хуже, говорил он себе. Завал образовался, должно быть, совсем недавно. Он не осел. В нем не было песка. Как только он оттащил часть мусора, то увидел, что проход стал шире прежнего. 2«о Должно быть, он скоро кончится.

Однако Руперт не высказал своих надежд, а трудился молча и усердно; рядом с ней, бедро к бедру, он разбирал завал с одной стороны, она с другой. В его голове мелькали события последних часов этого дня, казалось, в них уместилась целая жизнь: песчаная буря, его страх за нее и его страсть, утоление этой страсти…