Другого своего человека Гази послал в местный полицейский участок с рассказом о том, как сумасшедший англичанин, уже пытавшийся на днях убить солдата, собирается совершить злодеяние у пирамиды Хефрена. Сообщника Гази щедро снабдили деньгами, чтобы побудить полицию действовать быстро.

Гази пришлось импровизировать на ходу, потому что Дела пошли не так, как было задумано.

Перед рассветом двое из банды Гази спрятались в пирамиде Хефрена. Они поджидали англичанина, чтобы подстроить несчастный случай. Никто не ожидал появления женщины.

К счастью, Гази послал в пирамиду неглупых людей. Они знали, что англичанка очень нужна лорду Ноксли, которого они знали под именем Золотого Дьявола. Они понимали, что не должны вредить ей. Они также сознавали в отличие от глупых людей, что неразумно нападать на англичанина в ее присутствии. Она бы подняла шум, дошло бы до английского консула… Мухаммед Али мог огорчиться. Людские головы легко расставались со своими шеями, когда паша был недоволен. Иногда казнь предваряли пытками, иногда от скуки вспарывали животы.

Вследствие этого люди Гази по-новому оценили обстановку и вместо англичанина убили двух гидов. Никто не поднимет шума из-за пары египетских простолюдинов. Но слух об этом быстро распространится, и другие египтяне сочтут, что безопаснее держаться подальше от английской леди и ее дел.

Этого, решил Гази, более чем достаточно. Ей не к кому будет обратиться, кроме его хозяина. А тем временем Гази уберет с дороги человека по имени Карсингтон.

А в это время в Булаке, каирском порту, слуга Майлса Ахмед нанимался на работу на одно из лучших судов Нила. Известный не хуже, чем барк паши, «Мемнон» принадлежал иностранцу, который довольно долго жил в Египте.

Капитан пристально изучал синяки на лице Ахмеда.

— Боксер? — поинтересовался он.

— Вышла неприятность с солдатами, — сказал Ахмед. Это была почти правда, хотя и не в стычке с солдатами он заработал свои синяки. Куда больше досталось высокому англичанину, который так храбро заступился за него. Англичанин был очень добр к Ахмеду, и хотелось как-то отплатить ему. Но пока все, что он сделал, это сбежал. Вчера, когда пришли люди, притворявшиеся полицейскими, Ахмед узнал голос одного из нападавших. Ахмед запомнил его, когда они рылись в вещах хозяина в поисках папируса. Похитители рассвирепели, когда не смогли найти его. Они избили Ахмеда, потому что тот не сказал им, где папирус, и бросили, посчитав мертвым. Скажи он им, они поступили бы точно так же. Им надо было убить его. Он оказался единственным свидетелем похищения. Как только бандиты обнаружат, что он не умер, они бросятся искать его, и любой, кто попытается защитить его, станет их жертвой.

Он должен уехать из Каира. Но у него не было денег, и Ахмед не осмелился просить помощи у своей семьи или друзей. Поэтому он добрался до Булака, где собирался поискать работу на судне, которое как можно быстрее увезло бы его из Каира.

«Мемнон» как будто подходил для его целей.

— Нам нужны люди, умеющие драться, — сказал капитан. — Какие-то бандиты взяли в заложники англичанина, мы отправляемся на его поиски. Мой хозяин, владелец этого судна, приказал нам приготовиться к отплытию завтра на заре. Это опасное дело, и нужны люди смелые и ловкие.

Сердце Ахмеда радостно забилось. В душе он поблагодарил Создателя за то, что ему предоставляется случай помочь своему хозяину. Он сообщил капитану, что говорит по-английски и немного по-французски и что и раньше обслуживал английских путешественников и знает их обычаи. Он умеет брить, одевать, готовить для них пищу и обшивать их.

— К сожалению, у меня нет рекомендательных писем, — сказал Ахмед. — Солдаты уничтожили все мои вещи.

Капитан улыбнулся:

— Письмо любой может подделать. Мой хозяин судит по делам. Работай старательно, и тебе будет хорошо. Сделаешь плохо, и тебе будет плохо.

Таким образом, не подозревая об этом, Ахмед поступил на службу к Золотому Дьяволу.

Полицейские доставили Руперта и миссис Пембрук в полицейский участок в Каире, и лишь на следующий день После полудня мистер Бичи сумел добиться их освобождения. К этому времени миссис Пембрук была в такой ярости, что, когда они покидали участок, Руперту пришлось крепко держать ее за плечо, чтобы она не растерзала кого-нибудь из полицейских.

В участке Руперта немедленно разоружили, но ее даже не обыскали. Быстро разобравшись, что его так называемый мальтийский переводчик «она», а не «он», представители закона по глупости решили, что Дафна опасности не представляла. Они держали ее отдельно от ее предполагаемого сообщника скорее ради приличий, а не потому, что боялись, что двое «подозреваемых» о чем-то договорятся.

Надеясь, что полиция осталась в неведении, Руперт поспешно вывел миссис Пембрук на улицу и свистнул, подзывая местное средство передвижения. Два погонщика с ослами подбежали к ним. Руперт поднял ее, посадил на осла и тотчас же вскочил на другого. Она сердито сверкнула глазами, но дала указания погонщикам, и они двинулись по запруженной людьми улице. Впереди бежали погонщики, за ними трусили ослы с седоками.

Ее слуги, которые, как это ни удивительно, не сбежали, когда у пирамиды появились полицейские и арестовали их хозяйку, а вернулись в Каир. Когда Дафна появилась в доме, все пришло в движение. Не прошло и четверти часа после ее прибытия, как были принесены свежий кофе и огромный поднос с совершенно не английской едой. Хозяйка взглянула на него, затем сорвала с головы тюрбан и швырнула его на пол.

— Как я позволила так себя одурачить! — воскликнула Дафна. — Если бы я послушала лорда Ноксли, этого бы никогда не произошло. Но нет! Мне надо было отправиться в Гизу с известным возмутителем спокойствия. Если бы меня заранее просветили, сколько раз вы сидели под арестом, я бы оставила вас гнить в каирской тюрьме! Я могла бы уже найти Майлса, вместо того чтобы потерять понапрасну целый день!

Ее волосы рассыпались по плечам. Они были густые, волнистые и в лучах света мерцали как красные драгоценные камни. Руперт сел на диван и принялся рассматривать то, что лежало на маленьких блюдах.

— Мерзавец Нокс хотел, чтобы вы тихо сидели дома, пока он будет слоняться по Каиру и расспрашивать своих друзей. Кажется, этот метод вам совершенно не нравился!

— Дело не в этом! Дело в том… — Дафна замолчала и обвела взглядом комнату, с полки на нее безмолвно смотрели деревянные египтяне.

— Сидя дома, я бы сошла с ума от ожидания, — с обидой сказала она.

— Вместо этого вы поехали в Гизу и вернулись с более ясным представлением о вашем враге.

Взгляд зеленых глаз остановился на нем.

— Правда?

— Конечно, — заверил Руперт. — Сейчас вы несколько расстроены, иначе бы поняли, как много вы узнали.

Дафна подошла к дивану.

— Что, например?

— Даже я кое-что понял. — Руперт загнул большой палец. — Во-первых, мы имеем дело не с простыми бандитами, а с организацией. — Он загнул указательный палец. — Во-вторых, глава ее — человек умный: похищение, кража папируса и сегодняшние события — все отлично организовано. Вспомните, в Гизе были убиты два простых египтянина. Мы не пострадали, если не говорить о нашей гордости. Наш враг знает границы, которые нельзя переступать.

— Жизнь египтянина ценится очень дешево, — кивнув, тихо согласилась Дафна.

Руперт продолжал вести счет, загибая пальцы:

— В-третьих, он знает, как манипулировать полицией. Интересно, как вовремя полицейские оказались на том самом месте, когда мы вышли? Они сначала нас арестовали и только потом пошли искать трупы.

— Подкуплены, — согласилась она.

Дафна начала мерить шагами комнату, не подозревая, как соблазнительно развеваются тонкие шаровары, то скрывая, то облегая ее лодыжки, икры и бедра, как соблазнительно колышется ткань при каждом движении.

Руперт очень заинтересованно наблюдал за ее метаниями.

— В-четвертых, — он сделал паузу, — мне грустно в этом признаваться, но Мерзавец прав: француз это или не француз, но у негодяя обширная сеть осведомителей.

— Как же еще он успел бы подстроить все в Гизе? — тихо рассуждала Дафна, продолжая расхаживать по комнате. — В Каире немного людей с такими возможностями. Этот человек прекрасно приспособился к местной специфике, связался с преступным миром, однако свободно вращается в обществе европейцев. Он должен иметь доступ ко двору паши. Любой человек, приближенный к Мухаммеду Али, имеет власть и влияние.

— И сколько таких людей? — спросил Руперт.

— Понятия не имею, Египет привлекает авантюристов. Люди, пользующиеся дурной репутацией в своих странах, могут приобрести здесь налет респектабельности.

Дафна резко остановилась, взглянула на него и отвела взгляд.

Затем снова подошла к дивану и со свойственной ей грацией опустилась на него. Она села почти рядом с ним, так близко она никогда еще не сидела. С отсутствующим видом она налила кофе. Две чашки. Очевидно, он прощен. Пока.

Руперт взял чашку и с удовольствием выпил. Нет ничего, что могло бы сравниться с турецким кофе. Или с турецкими шароварами на привлекательной англичанке. Вот только жакет мог бы быть более открытым. Он представил ее закутанной в прозрачные шелка, раскинувшейся на диване и себя, губами и руками убеждающегося в достоинствах ее великолепного тела.

Руперт поднял глаза и встретил ее пристальный взгляд.

Ему стало не по себе. В эту минуту он подумал, что она видит его насквозь, хотя видеть было особенно нечего. Но Карсингтон понимал, что миссис Пембрук вряд ли будет так же дружелюбно относиться к нему, если обнаружит, что мысль о ее соблазнении занимает его куда больше, нежели убитые проводники и столкновение с продажной полицией.

— Прежде чем мы двинемся дальше, — сказала она, — я должна предупредить, что у меня вспыльчивый характер.

— Я заметил. Это восхитительно! Не знаю, что вы там говорили полицейским, но уж точно не очаровали их.