Возможно, она уже мертва.

Моё сердце готово остановиться от одной этой мысли. Нет, я бы почувствовал, если бы её не было в живых. Я бы до мозга костей был уверен, если бы её не было на этой земле. Она вторая моя половинка, и я найду её. Независимо от того, сколько времени потребуется. Она говорила с полицией и адвокатом. Оба утверждали, что не знают, где она, но с ней было всё в порядке. 

Она сбежала от меня, не сказав ни слова. Она задолжала мне объяснение, возможность все исправить. Я потираю лицо своей, теперь уже разбитой, рукой и вздыхаю. Я собирался всё наладить. У меня всё шло по плану. У нас бы всё получилось. Оставалось потерпеть всего лишь четыре часа, а затем бам!

Я шагаю дома по кабинету, не зная, как реагировать на это. Что мне сказать? Что доказывать? Я уже кричал на всех в этой комнате хотя бы один раз за сегодня. Я перестал работать после той ночи, когда она ушла, ожидая, что она войдет в эту дверь. После одной такой ночи, я понял, что больше не могу ждать, поэтому нанял Карла Майора и его команду для поисков Молли. Если ей было нужно время, чтобы остыть, она могла бы сделать это в другой комнате. Ей не нужно было покидать дом, если бы она думала о нашем браке.

- Как это нет ничего? – кричу я последнее слово, и мой голос эхом отдается от стен. 

Двое мужчин, сидящих передо мной, немного вздрогнули, и я уверен, что выгляжу как сумасшедший. Я не спал неделями, просто ходил, как зомби. Моя старая ассистентка Дебра прилетела обратно из Флориды в течение нескольких дней, когда услышала, что Молли исчезла. Она приготовила мне много еды, к которой я так и не притронулся, и оставила некоторые продукты в морозильной камере. На прошлой неделе она вернулась к своей семье, но её недолгий визит был приятной новостью. И теперь я один на один со своим горем, я не могу это больше выносить. Возможно, я больной на голову, но, будь я проклят, если позволю ей бросить меня вот так.

Следователи спрашивали, были ли у нас какие-то проблемы в нашем браке. Я не знал, как объяснить им, что моя любовь к ней не поддается никакому разумному обоснованию, и что мне приходилось продолжать работать, чтобы остановить одержимость, которая росла внутри меня. Они спросили, был ли у меня ещё кто-то, и я рассмеялся им в лицо. Никакой другой не существовало, кроме моей Молли. Я был слеп, пока она не вошла в мою жизнь, и после того дня она стала единственной женщиной, которую я вижу. Мужчины были скептически настроенны, но я даже не дёрнулся. Они могут думать, что хотят, пока ищут её.

Я ловлю себя на мысли, что я убит горем и в то же время злой как черт. Мне так чертовски грустно, что она ушла, и я отдал бы всё, чтобы снова держать её в руках. Но, с другой стороны, я так чертовски рассердился на то, что она оставила меня вот так, и я даже не уверен, смогу ли спокойно смотреть ей в глаза. Я нуждался в ней, а она взяла и ушла.

Я знаю, что последняя часть - ложь, даже когда эта мысль проникает в мой запутанный мозг. Я бы никогда больше не оставил её без присмотра, если бы она ко мне вернулась. Как глупо с моей стороны было находиться столько ночей вдалеке от неё, когда я мог иметь её под собой, когда мы занимались любовью в постели. От этой мысли моё горло сжимается, и я сдерживаю всхлип. Я провёл последний год, пытаясь разобраться с дерьмом, чтобы мне больше не приходилось снова ходить в другой офис. Я делал всё, что мог, чтобы вернуть нашу жизнь, и это пошло в ущерб нашим отношениям.

Кусочки нашей жизни проигрываются снова и снова в моей голове, и я пытаюсь понять, почему она оставила меня. Отказалась от нас вот так просто. Я знал, что она была несчастна в пентхаусе, но я предпринимал меры, чтобы изменить это. Чтобы оправдать обещания, которые я дал ей, но, возможно, я делал это слишком долго.

Я не думаю, что она была настолько недовольна мной и нашим браком, что решила уйти. Без каких-либо объяснений, просто оставив записку, в которой говорит, что она не может этого сделать. Не преследуй меня. Я так сильно волновался на протяжении этих дней, что стал одержим этим.

Я продолжаю ходить туда-сюда, пытаясь что-то придумать. Даже после того, как полицейские сообщили, что с ней всё в порядке. Может быть, её похитили и заставили это написать. Возможно, у неё была лихорадка, и она бредила и надумала, что ей нужно уйти.

Оба эти сценария делают мои ладони потными от страха. Но когда я проверил камеры наблюдения, она была одна и не выглядела так, будто находилась под каким-либо давлением. Она быстро вышла из здания, но это было не так, как, если бы она бежала. Затем мы отследили её кредитные карты в банкомате, в котором она сняла большую сумму наличных денег. А затем тишина.

Я всё время думаю, в чём же причина? Возможно, другой мужчина …

Охваченный этим, я хватаю стеклянный пресс-папье на своём столе и бросаю его через всю комнату, словно мячик для бейсбола. Я слышу, как он ударяется о стену, но игнорирую это. Если бы я трезвым взглядом оглядел комнату, то уверен на сто процентов, нашёл бы её в разрушенном состоянии, но лучше тут, чем в остальной части дома. Я оставил наш дом нетронутым, пока она не вернётся. Потому что она вернётся. По-другому и быть не может.

Где-то вдалеке я слышу, как открываются двери кабинета. Я не проверяю, ушли ли следователи, я просто подхожу к окну и смотрю на дождь. Интересно, не замерзла ли моя Молли, есть ли ей чем укрыться? И снова же в десятитысячный раз, в безопасности ли она? Думаю, я мог бы смириться с чем угодно, пока она в безопасности.

- Мистер Таннер. У нас есть зацепка.

Я тут же поворачиваюсь, замечая самого молодого из трио, Джереми, который входит и протягивает телефон Карлу. Посмотрев на него, он кивает, а затем смотрит на меня. В его глазах есть надежда, но я не собираюсь зацикливаться на этом. Я хочу услышать, что он может сказать.

- Мы наблюдали за всеми её известными коллегами, как вы и просили, и похоже, что ваша подруга Синди получила звонок от неизвестного номера. Джереми отследил вызов и записал разговор.

Он кладёт телефон на мой стол и нажимает на кнопку.

Голос Молли заполняет мои уши, и я падаю на колени, сжимая грудь. Впервые за несколько недель мы получили малюсенький клочок информации, и звук ее голоса ошеломляет.

Хочу спросить, смогу ли остановиться у тебя? Затем Молли замолкает. Раздается чей-то крик, и я слышу громкий шум визжащих тормозов. Синди зовёт её по имени в панике, а затем линия обрывается.

Пугающий холодок пробегает по моему позвоночнику, и я в тот же миг встаю на ноги, готовый принять меры. Мне даже не нужно спрашивать, прежде чем Джереми начинает говорить.

- Я отследил её звонок, это одноразовый телефон, но мы смогли определить её местонахождение - побережье Вашингтона. Это примерно в пяти часах езды на юг ...

- Я знаю, где это. – Это примерно в двух часах езды от того места, где они выследили её звонок в полицейский участок и её адвокату. К тому времени, как мы приехали туда, она исчезла.

Я проскальзываю мимо мужчин, когда бегу через пентхаус к входной двери, хватая ключи. Меня не волнует, что было на той записи, теперь мне известно, где моя Молли, и вот куда я намерен отправиться.

- Сэр, подождите. Мы с вами, - говорит Карл, когда они следуют за мной.

- Не отставайте, - это всё, что я говорю, когда захожу в лифт и нажимаю кнопку лобби.

Трое мужчин еле поспевают за мной, прежде чем двери закрываются, и я очень нервничаю. Наконец-то у меня есть координаты. Мне просто нужно убедиться, что она в порядке, а потом мне нужно поговорить с ней. Узнать, что случилось. Она в порядке. Она в полном порядке. Она должна быть в порядке.

Когда мы выходим из здания, я сажусь в свой McLaren F1 и хватаюсь за руль. Он был необдуманной покупкой, когда мне было только двадцать, но теперь я чертовски рад. Этот малыш может выдавить двести сорок миль в час. Я планирую добраться до моей Молли всего за два часа вместо пяти.

Когда я миную мост и выезжаю из города, я ударяю по газам. Сильно. Ничто и никто не сможет мне помешать. Мне всё равно, что я должен делать или кого должен убить. Моя жена - только моя. И я приведу её домой, хочет она того или нет.


ГЛАВА 5

Филипп 

Я нахожусь в часе езды, и я не думаю, что мои суставы когда-нибудь перестанут болеть от того, как крепко я сжимаю руль. Я сосредоточился на том, чтобы добраться до Молли, так как сейчас не в состоянии думать ни о чём другом. Но пока мили исчезают под шинами машины, мой разум начинает окунаться в воспоминания. Я думаю о нашей свадьбе, а затем мои мысли сами собой переносят меня в нашу брачную ночь. Все твердят тебе попробовать и хорошенько запомнить все, что только возможно, в этот день, потому что со временем он стирается из памяти, и всё, что у тебя остаётся - это фото. Чушь собачья. Я буду помнить каждую секунду того дня всю свою оставшуюся жизнь. И мне не нужны сраные фото, чтобы напоминать об этом.

Я стою в фруктовом саду в конце длинного ряда, одетый в костюм и галстук. Здесь витает запах сладких фруктов и весны, но он нисколько не успокаивает меня. Я играю с манжетой своей рубашки, пытаясь унять дрожь в руках. Я жду, когда Молли пойдёт по проходу ко мне, и, если я не буду чем-то занимать свои пальцы, то побегу к ней в ту же секунду, как только увижу, и сожму в объятиях. Мне нужно попытаться дышать, чтобы, когда она, наконец, появится, я не стал кричать, как Храброе сердце, и не набросился на нее.

После этой вечности ожидания я вижу её в конце длинной линии из фруктовых деревьев. Белый цвет выделяется на фоне листьев, когда она пробирается по роще к тому месту, где стою я. Мне требуется весь контроль, чтобы не сделать ни единого шага навстречу. Вместо этого я просто смотрю на неё, пока она подходит.