*** 

- Молли?

 Я поворачиваю голову и убираю зубную щетку изо рта. Филипп стоит у входа в ванную и нервно смотрит на меня.

- Что случилось, малыш? – спрашиваю я, ополаскивая зубную щетку, и возвращаю ее обратно в держатель.

Он входит в ванную, встречает меня на полпути и кладет что-то в мою руку.

Прежде, чем я могу рассмотреть, что это такое, он целует меня, и я теряюсь в ощущениях его теплых губ и языка. Я всегда отключаюсь от реальности, когда его рот оказываются на мне, и этот случай тоже не исключение. Когда он отрывается от меня, я наклоняюсь, пытаясь получить больше, но он кладет руки по обе стороны от моего лица.

- У тебя задержка уже неделю. Я думаю, тебе стоит воспользоваться этим.

Я на секунду смущаюсь, а затем смотрю на тест на беременность в своей руке. Я хочу засмеяться над абсурдностью ситуации. Филипп всегда знает о моем цикле лучше, чем я, но это было просто невозможно.

- Думаю, ты ошибаешься. Я только прекратила кормить Ноа неделю назад. Я сомневаюсь, что можно так быстро забеременеть снова.

- Ты можешь говорить и думать о грудном вскармливании сколько хочешь. У тебя продолжает течь молоко, твои месячные были довольно регулярными до этого момента, несмотря даже на то, что ты кормила грудью.

Закатывая глаза, я беру этот тест и иду к отдельному туалету в ванной, закрывая за собой дверь. Я не беременна. Знаю, что Филипп был бы на седьмом небе от счастья, узнав о еще одном малыше, как и я. Но я не уверенна, что смогу забеременеть снова. Он изо всех сил старался оплодотворить меня с самого первого дня, как мы встретились. Но ведь прошло столько времени, чтобы я забеременела Ноа, поэтому, думаю, потребуется не так мало времени, прежде чем я смогу снова забеременеть.

Я была настолько эмоциональна эти последние пару недель, что списала это на то, что больше не кормлю Ноа. Когда я сажусь и писаю на тест, всякие мысли начинают лезть мне в голову. Не хочу напрасно себя обнадеживать, потому что знаю, что беременность сейчас практически невозможна.

Но когда я заканчиваю и выхожу из комнаты, я тону в тумане надежды. А что если это окажется правдой?

Филипп стоит у раковины, вытянув руки, ожидая меня. Я подхожу к нему, кладя тест на тумбочку перед нами. Его теплые руки окутывают меня, и внезапно я оказываюсь в полной безопасности. Ничто не может разрушить нашу семью, и все встало на свои места. Все мои заботы отходят на задний план, когда я чувствую, как он обнимает меня и целует в макушку.

Закрываю глаза и не думаю о том, что могло быть. Я думаю только о том, что есть. Насколько совершенна наша жизнь, и как нам повезло, что Ной - здоровый ребенок. Мысли о том, что могло быть, о том, как мы могли расстаться, начинают проникать в мои мысли, но они легко исчезают на фоне той любви, которая нас окутывает. Здесь больше нет места плохим мыслям о том, что могло бы произойти, когда мы двигаемся в нужном направлении. То, что привело нас к этому моменту, не имеет значения. Все, что имеет значение, это то, что мы вместе.

- Пошли в постель, любовь моя, - говорит Филипп, выводя меня из ванной.

- А как же тест?

Он не говорит ни слова, когда выключает свет и выводит меня в нашу спальню. Он поднимает меня и ставит посреди кровати, медленно избавляя меня от моей ночной рубашки, которая когда-то принадлежала ему, и от моих трусиков. Он целует мои бедра и переходит на ноги, лаская каждый мой дюйм. Мысли о тесте слишком сильно меня беспокоят, но у него отлично получается меня отвлечь.

       Я чувствую его везде, он целует мои пальцы ног и медленно пробегает своими пальцами по моей обнаженной коже. Я чувствую, как его теплая грудь двигается по моему телу, и я понимаю, что он тоже голый. Сейчас я нахожусь в тумане похоти и сосредоточена только на здесь и сейчас.

Когда его рот приближается к моему бедру, и его язык нежно очерчивает там линии, я стараюсь отбросить застенчивость на задний план. Вместо этого я просто сосредоточусь на том, насколько хорошо это ощущается. Когда я была беременна Ноем, у меня было очень много заметных растяжек. Раньше у меня их никогда не было, но когда носишь такого большого ребенка, то появляются очень заметные красные и глубокие отметены. Я волновалась, что буду не такой красивой для Филиппа, как раньше, но я ошибалась. Он говорит, что сейчас я стала только краше, и что эти растяжки показывают ему, что я пережила, чтобы дать нам семью. Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, он почти молиться на них и на меня.

 Когда его язык опускается ниже, между моих ног, мои бедра раскрываются без малейшего колебания. Он владел каждым дюймом меня, и он может продолжать иметь это, если это то, что он хочет.

Его рот облизывает меня в тех местах, которые он так хорошо знает, в том ритме, который мне нравится. Здесь нет места ласкам или поддразниваниям. Просто его рот на моей киске, поглощающий мой оргазм. Я почти не двигаюсь. Я просто лежу там, а он сосет меня, пока я не кончаю. И когда я это делаю, моя спина выгибается, и я стону, чувствуя, как неимоверный оргазм пронзает мое тело. Это именно то, что мне сейчас так необходимо.

- Как ты всегда это делаешь?

- Делаю что? – бормочет он, прокладывая дорожку из поцелуев по моему телу.

 Он встает между моими ногами, но не делает ничего, чтобы толкнуться своим членом в меня. Вместо этого он просто нависает надо мной, глядя мне в глаза.

- Всегда даешь мне то, что мне нужно, когда я сама даже этого не знаю?

Его улыбочка становится немного дерзкой, и это заставляет меня улыбнуться. Хотя я чувствую себя немного уставшей и ошеломленной после такого оргазма, который он только что мне подарил.

Он не отвечает. Он наклоняется и клеймит мой рот, позволяя мне попробовать себя. Его поцелуй такой же сильный на моих губах, как был на моей киске. Он полностью поглощает меня, а я просто лежу и принимаю это. Его тело немного сдвигается, а его член прижимается к моей киске. Одним сильным толчком он заполняет меня, прорываясь внутрь. Это то, что нам нужно. Мы как одно целое, когда наши души и тела соединяются вместе. Как бы глупо не звучало, но он моя родная душа. Я без всяких сомнений знаю, что ждала его всю свою жизнь. И я рада, что делала это, потому что он стоил того ожидания.

Наше занятие любовью нежное и медленное, без какой-либо спешки. Филипп берет на себя инициативу, поскольку он дает мне бесконечное удовольствие. Я так много раз кончала, но он требует все больше и больше. Наконец, когда я почти теряю сознание от всех оргазмов, Филипп делает толчок в мою киску и кончает.

Мы лежим в полной тишине, обнимая друг друга, и я собираюсь уже заснуть, когда Филипп шепчет в темноте.

- Если это будет девочка, я хочу назвать ее твоим именем.

- Хмм? – я почти уже в царстве морфея, когда его слова доходят до моих ушей.

- Я видел тест, перед тем как отвести тебя в кровать. Я был прав. Как и всегда.


ЭПИЛОГ 

Филипп 

Спустя шесть лет …


- Один, два, три, четыре …

- Папа, почему ты считаешь?

Я стискиваю зубы, потому что Ноа сидит рядом со мной, и я не хочу устраивать сцену. Мы находимся на футбольной игре ЭмДжей, и я не хочу смущать ее.

- Ничего, сынок, - отвечаю я Ноа сквозь стиснутые зубы. Я внимательно слежу за тем, как тренер ЭмДжей разговаривает с Молли в стороне, наклоняясь к ней слишком близко, как мне кажется. Он всегда улыбается ей, ведет себя дружелюбно, но именно сегодня это уже раздражает. Он наклоняется и смеется над всем, что она говорит, и это чертовски меня бесит.

Моя почти пятилетняя дочь ЭмДжей (прим. пер. – с англ. MJ), названа в чести Молли. Мы начали называть ее Молли Младшей (прим. пер. - англ. Molly Junior), как только она родилась, и поэтому в сокращенном варианте так и прижилось имя ЭмДжей. В данный момент она находится на поле, собирает цветочки и борется с другими детьми – сегодня она веселиться по полной.

Единственная проблема, похоже, исходит от ее чрезмерно дружелюбного тренера.

 На прошлой неделе Молли упомянула, что тренер присылает ей много писем по электронке, и это немного ее раздражает. Когда я зашел на электронную почту Молли, я заметил, что она была единственным получателем писем. Молли не обращала на это внимание, говоря, что он просто пытался помочь ЭмДжей сосредоточиться.

Я начал наблюдать за ним, когда он ошивался возле моей жены и прилагал все усилия, чтобы всегда быть на стороне Молли, когда проводились подобного рода игры. Я доверяю своей жене, и я знаю, что она никогда не пересечет линию, но этот ублюдок должен знать свое место.

Он тянет свою руку и кладет на ее плечо, немного сжимая его, и я смотрю на них, когда это происходит. Я тут же подрываюсь со скамейки.

Я замечаю, как Молли делает шаг назад от такого контакта, и это меня бесит. Ей не нравится, что кто-то касается ее, кроме меня. И мне тоже. Я единственный, кто прикасается к ней, даже самым случайным образом. Она моя. В каждом чертовом смысле этого слова.

- Коснись моей жены еще раз, и будешь писать письма своей матери пальцами ног.

На его лице появляется шок, и это, должно быть, смешно, но я слишком зол, чтобы оценить это. Я чувствую руку Молли на нижней части моей спины и немного расслабляюсь, но гнев все еще кипит внутри меня.

- Простите, мистер Таннер. Я не хотел обидеть …

- Держи свои руки и электронную почту под контролем.

 Другой человек поднимается со скамейки и встает перед тренером, оказываясь между нами.