Алена Нефедова - Мистер и Миссис Фейк

И я – в этой компашке шизанутых баб, со своим«ну очень надо».

В общем? мое ангельское терпение лопнуло от культурных и смиренных уговоров и доводов, и я перешла к откровенному вранью и гнусному шантажу. Вожделенные двери это передо мной все же открыло. Не сразу, сначала последовал некий совещательный момент, а потом меня таки пустили в помещение, судя по всему аппаратную или как это у них тут зовется. Явно техническое помещение. Ну да, постой, Кэтрин, еще у двери, пока мистер Я-разрушаю-чужие-жизни-походя, соизволит удостоить тебя аудиенцией.

Спокойно, очень-очень спокойно.

Вдох – выдох.

Бесит, да. Но я сюда пришла договариваться, а не воевать, хоть и потряхивает уже всю.

Однако спокойствие мое вмиг улетучилось, стоило в помещение войти Ронану. Самодовольное белозубое великолепие под два метра ростом, что уставилось на меня так, будто я была кошкой, нагадившей ему в тапки, и еще и явилась посмотреть на эффект от сего действа. Ну тут уж меня, что называется, бомбануло. Даже не помню, что точно ему проорала. Но явно нечто нелицеприятное, судя по его перекосившейся физиономии.

– И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты понятия не имела, кто я, когда откровенно сняла меня в том баре и заманила под камеры? Кто снимал все, а, детка? У вас там с кем-то такая ху...моторня на поток поставлена? Только мелькнет рожа там раскрученная, и ты уже стойку делаешь, да? Сколько таких было, а?

– Да ты… – задохнувшись, я замахнулась влепить пощечину этому охреневшему козлу. Кем он меня считает? Да, я не трепетная девственница и в чьем-то понимании проповедую определенную свободу нравов, но не… Вот же гад!

Ронан поймал мою руку в замахе и дернул к себе, заставляя налететь на его грудь. Тут же поймал и вторую руку, которой попыталась его треснуть.

– А ну пусти! Ты себя кем возомнил? Считаешь каждая человеческая особь в этом мире обязана знать твою смазливую рожу? Да я бы по-прежнему и ведать не ведала бы о тебе и этом вашем бл*дском шоу, если бы из-за тебя у меня не начались неприятности!

– У тебя неприятности? У тебя? Каблук сломала, когда сбегала утром? Не говори мне о своих неприятностях, потому что ты понятия не имеешь, что такое настоящие неприятности!

– Ах-ах-ах, похоже, кому-то из фанаток не понравился цвет твоей рубашки в сегодняшнем выпуске шоу и она сказала свое фи в комментариях? Или не поставила тебе лайк? Это твои настоящие неприятности? Придурок!

– Стерва!

– Сукин сын!

– Чертова баба!

– Уф, какие горячие сладкие цыплятки тут у нас щебечут. Мои кукляточки, а давайте успокоимся и попробуем вести адекватный диалог, – раздался голос вне зоны моей видимости, да еще и за время нашего ора чуть не вплотную подошел, так что голову задирать пришлось. Вымахал, блин, лось лосем, еще и плечищи отрастил – света белого за ним не видать.

– Адекватный диалог? С сучкой, из-за которой я теперь должен буду изображать гребанного самца выхухоли? – огрызнулся мерзавец, злобно прищуриваясь и наклоняясь к моему лицу. Слишком близко наклоняясь. Так и искушая тяпнуть его за эту блядскую нижнюю губу, которую он так той ночью бесстыдно обсасывал, отрываясь от… Сто-о-оп!

– Ронан, милый, не выхухоли, а степной пеструшки, – почти проворковал все тот же третий лишний в нашей до х*ра как «конструктивной» беседе.

Пеструшка? Степная? Что это еще за бред?

– Вы тут вообще психи все? Рехнулись на фоне всеобщего обожания? – прошипела я, дергая руки из железного захвата взбешенного ковбоя. Да с какого он тут еще и за руки меня хватает, дылда патлатая!

– О, нет, это ты рехнулась, голубоглазка моя, раз обнаглела и вздумала заявиться сюда после того, как так в жизни мне подгадила! – оскал мерзавца стал прямо-таки предвкушающе кровожадным.

Меня аж в дрожь кинуло. Только в какую-то ни черта не правильную дрожь. Вот вообще не в тему.

– Я тебе? – затрепыхалась я, задохнувшись от возмущения. Или не только от него. У этого засранца стоял! Серьезно. И он не думал это скрывать, удерживая впритык к себе. – Ты про совесть слышал в принципе?!

– У меня с этим полный порядок. Я людей под дерьмо по жизни не подставляю.

– О, да неужели? Кто из нас двоих гребаная звезда гребаного шоу, за чьей гребаной физиономией охотятся всякие проходимцы? Уж точно не я! А значит и не мне нужно было думать, как не оскандалиться самому и не втянуть в скандал ни в чем не повинную девушку!

– Птенчики, цыпляточки, кукляточки мои, минутку внимания, у папочки Ронни есть для вас…

Папочка? Вот этому варвару беспардонному?

– Не повинную?! – добавил децибел Ронан, и не думая замечать никого вокруг и наклоняясь так, что мы уперлись нос к носу. Сволочь, как же он пахнет. Точно, как той ночью, пропадом она пропади. – Ты еще невинной назовись! Да ты меня там так за яй… за душу, ага, одними поцелуями прихватила, что мозги в выхлопную трубу вылетели!

– Да было бы чему вылетать! Тебе же не привыкать думать исключительно членом, уж теперь я это точно знаю, как и сотни других дур или сколько там нас осчастливленных? Тысячи?

– Никогда не считал. А ты своих хахалей на одну ночь? Скольких ты вот так поимела и кинула?

– А в чем проблема? Не припоминаю, чтобы ты был чем-то недоволен в процессе!

– А я в процессе был всем оху…восхищен, бля! Мне утром себя гон… резинкой пользованной почувствовать было не в кайф. Если ты не для подставы меня сняла, то что, поломалась бы хоть кофе выпить вместе?

– Да тыщу лет ты мне не всрался, прости господи, снимать тебя на камеру! Из-за этого видео гребаного у меня вся жизнь насмарку полетела практически! Мне твоя долбанная популярность всю карьеру рушит! Карьеру, на которую я пашу как проклятая последние восемь лет!

– Каким же это, интересно, образом?

– Стопэ! Брейк! – раздался сильный женский голос с отчетливыми властными нотками. – Как насчет того, чтобы прекратить верещать друг на друга как два тасманских дьявола над куском падали, развлекая этим окружающих, и поговорить нормально?

– Эй, драконяша, ну на фиг ты нам все веселье обламываешь? Мы тут уже ставки делаем: искусают друг друга они или трахнутся. На вот лучше попкорном похрусти.

И тут я наконец отступила от этого… заразы вкуснопахнущего и оглянулась еще раз. И как-то мне слегка подурнело, потому что узрела реально толпу окруживших нас людей. Да каких людей.

Мама. Мамочка родная, откуда эти все ухмыляющиеся красавцы взялись на этой планете, а? Да в таком количестве?

На Ронана окрик еще невидимой незнакомки, словно прячущейся за спинами участников шоу, все же произвел отрезвляющее действие, как и на меня. Щеки залило жаром и от понимания, что мы тут с ним несли на публику, и от… от того, что он был так близко.

– Мари, вот это сейчас было прям обидное какое-то сравнение, знаешь, – пробубнил он, глядя на меня хмуро, но все так же неотрывно. Сглотнул гулко, и я даже глаза прикрыла от жестокого импульса облизать его кадык.

– Да, не очень, – зачем-то поддержала я, приказывая себе собраться и прекратить вот это вот все.

– А по-моему самое то, раз вы прекратили ор и готовы общаться адекватно. И отпусти уже наконец девушку, Дизель, синяки будут.

Нет, ну какая фантастическая нахалюга, а?

Сперва так капитально подставила меня с этим гребаным видосом, а теперь утверждает, что не имела к этому никакого отношения? Да еще и пострадала от своей внезапной популярности?

Да тысячи фанаток мечтали бы оказаться на ее месте в этом недопорноролике! А то я не понял по всем этим завываниям в комментариях насчет «убить сучку» и, соответственно, занять свободную вакансию. Черт, бабы становятся такими стервами, когда видят, как нечто, на что они претендовали, уплывает в чужие руки. Собственницы хреновы! Сами, главное, готовы каждую пятницу скакать по постелям всяких мужиков, а мы, значит, ни-ни? Да хера с два тебе, голубоглазка моя ненасытная! Удрала она, понимаешь. Дел у нее полно, понимаешь. Карьера у нее. А я? В смысле, а на мне чем тебе не карьера?

И только я было набрал воздуха в грудь, чтобы забить на указания драконяши «прекратить бедлам» и перейти ко второму раунду, как вперед все же протиснулся наш говорун-задушевник.

– Прелестно и очаровательно, сладкие мои. Мари, карамелька, ты просто супермегаультравкусняшка, навела порядок, как всегда. Ну и пусечки наши горячие тоже пар выпустили слегка, давление в котлах сбросили, авось не рванут в следующие полчасика, – завел свою «уси-пуси» шарманку продюсер.

Я злорадно усмехнулся, глядя на округлившиеся глаза брюнеточки. Что лупаешь, злючка-колючка? Выкуси! Вот такой у нас Ронни. Неподготовленному человеку встреча с ним мозги набекрень враз сворачивает.

– Ну-ка, ну-ка, и кто же это у нас тут такая дикая кошечка? М-м-м? – сверкнул широкой улыбкой наш «заговорю-любого-в-усмерть-если-он-раньше-не-ослепнет» разруливатель всех и вся.

– Я прошу прощения за этот, хм, инцидент. Честно говоря, не думала, что здесь окажется так много посторонних, и полагаю, что дело касается только нас с мистером Салливаном, – выдавила Кэтрин, часто моргая – явно от ослепительного цветосочетания ядовито-фиолетовых волос мистера Лоуренса с красным костюмом, по вороту которого пышно возлегали тончайшие кружева жабо. И весь этот кошмар излечившегося дальтоника прыгал у нее перед глазами, крутясь, приседая и вроде как ощупывая саму Кэтрин, даже не пытавшуюся сопротивляться столь бесцеремонному разглядыванию.

– Тц-тц-тц, кошечка, папочка Ронни никак не может позволить своему безобидному птенчику остаться наедине с такой агрессивной и оттого безумно притягательной тигрицей, как ты, медовая. Папочка Ронни уже отшлепал непослушного цыпленочка и даже лишил его следующих выходных и очередного бонуса, но этот шалун наверняка захочет кое-что шепнуть тебе на ушко. Ой, какое прелестное ушко. Такое розовое, такое ням-ням аппетитное, даже Ронни хочет его облизнуть. Что уж говорить о бедном птенчике, тонкую нервную организацию которого так потрясли грязные сплетни и слухи, что распускают о нем всякие противные змеючки. М-м-м?