Я люблю красивые эротические фото, особенно черно-белые, они меня притягивают и заводят куда больше откровенного порно. На них ведь не видно и, главное, не слышно фальши. И мой топчик в таких снимках всегда был именно из таких кадров – женщина на четвереньках или стоит прогнувшись, а мужчина ласкает ее сзади, поглощая глубоко, жадно, порочно до невозможности. Для кого-то, может, это даже чересчур. Но мне хотелось вот так. Однако как-то не везло. А тут...

Начав с моей шеи, Ронан завел меня поцелуями-укусами на раз снова. Ласкал грубыми, с шершавыми мозолями ладонями повсюду, и в сочетании с льющейся по коже теплой водой это работало как интенсивнейшая стимуляция. Чуть отступив и потянув меня за собой за бедра, властно надавил на поясницу.

– Прогнись, прогнись как следует, детка. И глаза не закрывай, – велел он, сгибая меня пополам, и я послушалась, готовясь и предвкушая его новое вторжение.

Но вместо этого он резко опустился, присаживаясь на пятки и широко расставляя бедра, предоставляя мне роскошный вид на свой стремительно твердеющий член. Обхватил ягодицы, стиснул их почти до боли и приник к моим складкам ртом. Заработал губами и языком, отправляя меня в кайф мгновенно, наращивая его накал каждым новым движением.

– Ты держишь глаза открытыми, Кэти? – оторвавшись на мгновение, коварно спросил он.

А я только и могла, что простонать в ответ и таки открыть их. И дальше все стало совсем уж жарко, хоть и до этого было как в аду. Я извивалась и дрожала на его языке, одновременно наблюдая, как он накачивает кулаком себя. И да, вид его ритмично работающей руки на толстом великолепном стволе, когда меня саму раз за разом накрывает волнами бешеного удовольствия, надолго останется запечатленным в моем сознании.

Короче, после таких сновидений-воспоминаний в воскресенье утром мне еще долго не хотелось вставать с кровати. Дебильное какое-то ощущение, что этот, дьявол его забери, Ронан, всю ночь спал со мной в моей кровати и только что встал, чтобы… скажем, сварить кофе и принести мне его в постель.

Ага. Да щаз. Аж два раза.

Во-первых, Кэтрин, никаких мужиков и напрасной траты времени на всю эту розово-сопливую чушь, пока не добьешься поставленной цели. Ты к ней идешь уже восемь лет – учеба, курсы и последняя работа, и ни один, даже запредельно офигенский парень типа последнего не стоит того, чтобы размениваться на нечто постороннее и не вписывающееся в планы.

А, во-вторых, такие парни, как этот Ронан, вряд ли вообще заточены на сколь-нибудь долгие отношения. Так к чему вообще все это начинать? Уж мне ли не знать?

Так что…

Как бы ты ни был хорош, ковбой, но на первом месте у меня карьера.

Хотя… Эх, пару раз повторить такую скачку было бы классно…

Так! Стоп! Кэтрин, даже и не думай!

И в бар ты этот раньше, чем через месяц, точно не пойдешь. Заодно за это время Джаред остынет и прекратит бухтеть, что я опять увела у него из-под носа очередную любовь всей его голубой жизни.

Я бездумно повалялась еще полчасика, а потом, выпив сваренного собственноручно кофе, и не в постели, а вполне себе на кухоньке, решила все же затариться нормальной едой, а не купленными впопыхах фастфудовскими «тошнотиками».

В супермаркете я, обуреваемая каким-то нездоровым энтузиазмом, нагребла целую тележку продуктов, так что чуть руки не оборвались, пока дотащила домой все пакеты. А уже у себя на кухне, обозрев свалившееся на мой вечно обделенный холодильник богатство, засучила рукава и занялась любимой домашней работой, на которую у меня вечно не хватает времени.

Боже! Я сто лет не готовила собственноручно любимую текс-мекс (блюда техасской кухни – прим. Авторов). Чили кон карне, запеченная в остром маринаде говяжья грудинка, фахитос и простой, но нереально вкусный и сытный морковный пирог. Ням-ням, обожрям. И ничего страшного, я за последние недели, а особенно за последние пару суток, столько калорий сожгла, что можно устроить праздничную обжираловку и заодно наготовить себе на неделю вперед, да так, чтобы даже на работу можно было брать сэндвичи, а не нестись сломя голову в пиццерию за углом от офисного здания.

А вечером, наведя идеальную чистоту после кулинарных изысков, я накрыла стол по всем правилам, водрузила в центре благоухающую грудинку, выставила в нарядной посуде чили кон карне и фахитос, открыла бутылочку припасенного на грядущее Рождество (да и фиг с ним, с тем Рождеством, у меня праздник уже наступил), зажгла свечку и… расхохоталась.

Ну вот скажите, какая женщина хоть раз в жизни не произнесла фразу «Мужики – примитивные создания»? Какая бы ни была интонация и предпосылки, означало это всегда одно – мужчинам, для того чтобы быть довольными этой жизнью, нужно: хорошо поспать, вкусно пожрать и горячо потра*аться. Да-да, именно это мы и говорим о них. А сами не такие? Не заливайте! Я тому ярчайший пример. Я сладко выспалась, от пуза наелась, а вчера заполучила такой беспредельно горячий секс-марафон, что до сих пор думала только о нем. О марафоне и марафонце, который протащил меня на своем восхитительном члене все эти чертовы двадцать шесть с хвостиком миль.

Если честно, такого потрясающего уикенда у меня не было уже давно. Собственно, именно такого – никогда. Наверное, я была действительно «хорошей девочкой», раз заслужила столь чудесный отдых. Всего два дня, а такое впечатление, будто я на недельку в Акапулько смотала.

Ну, будем надеяться, что следующая неделя-другая на работе пройдут на ура, с таким-то запасом энергии. А там не за горами и Рождество – время годовых бонусов, прибавлений к зарплате и, возможно – только возможно, но хотелось бы на это надеяться – повышение, о котором когда-то обмолвился шеф.

Примерно с такими мыслями я и ехала на работу в понедельник утром, любовно поглаживая лежащий на переднем сидении ланчбокс с восхитительными сэндвичами и тихонько напевая себе под нос, и ни вечные пробки, ни хмурое утро не могли испортить моего отличного настроения.

Парни на охране как-то слишком воодушевленно поприветствовали меня:

– О, Кэтрин, ты сегодня прямо светишься. Есть повод?

– Отличный уикенд, ребята. Надеюсь, ваш был не хуже.

– Однозначно не столь насыщенный, как у тебя, горячая штучка.

Что?

Я даже осмотрела себя в зеркальной стене – ничего «горячего», все как всегда: зализанные в строгий пучок волосы, из макияжа – гигиенический блеск и чуть подкрашенные ресницы, строгий серый офисный костюм – унылый, как по мне, разве что юбка узкая плотно облегает бедра. Может, резинка от чулок выделяется? Да нет, я дома проверила. Да и туфли на умеренно высоком каблуке. Это тебе не пятница, когда позволен «кэжуал» вид.

И в лифте я вновь обратила внимание на то, как меня рассматривали коллеги: мужчины – с неким живым интересом, а женщины – со странной смесью любопытства и злорадства.

Да что происходит?

Настроение все еще было отличным, хотя некий червячок – предвестник какой-то глобальной задницы – начал царапать где-то в районе пупка.

И тут я подошла к своему рабочему месту, где уже горел значок вызова от шефа.

– Доброе утро, мистер Не...

– Кэтрин, немедленно в мой кабинет. Живо!

Глава 4

– Спасибо Всевышнему за то, что у бедного Ронни есть ты, мой брутальный восхитительный Дизель! – тарахтел мне в ухо в своей обычной манере наш «отец родной и благодетель самоотверженный», по его собственному выражению, поправляя микрофон, приколотый к карману моей рубашки.

– Аллилуйя, – буркнул я. – Спасибо мне, что есть я у вас. Хотя сдается мне, что татуированная грудь Мелкого и крепкая задница Саважа привлекали тебя все это время больше, чем моя шрамированная рожа.

– Птенчик мой, не злись на папочку Ронни. Очаровательный Рик просто бесполезен для публичных выступлений, его клещами не оторвать от свалившихся на его голову божественно прекрасных блондинок, а великолепный мистер Доэрти… ох, великолепен, но невыносимый бука. Нет, ну хоть бы раз этот потрясающий мерзавец улыбнулся на камеру! Что там за улыбка! Миллионы женщин мигом бы обмочили трусишки от нее. Но этот жадина адресует их только нашей огненноволосой валькирии. Хотя тут я его, безусловно, понимаю.

– О том я и говорю, – я ехидно прищурился в ответ на виноватую и слегка заискивающаую улыбку продюсера. – О Дизеле вспомнили и вытащили из коробки, пересыпанной нафталином, всего лишь для съемок в рекламе гребаного моторного масла и вот теперь – когда тупо не на кого положиться, да, мистер Лоуренс?

– Ох, что-то меня прихватило… – театрально схватился за грудь этот клоун, но я только поцокал языком.

– Тц-тц-тц, дружище. Ни хренашечки у тебя не выйдет. Ты здоров настолько, что тебе запросто можно поручить организацию еще одной свадьбы года – и ты даже не запыхаешься.

– Дизель, миленький, ну что ты ломаешься, ну мы же все обсудили еще в офисе, – начал явно нервничать наш великий «начальник всех начал».

– Ну, ты меня так долго убеждал, что я такая же страстная творческая натура, как и ты, что я взял и убедился. А теперь передумал туда идти, – сложил я руки на груди, не сдвигаясь с места, несмотря на явные попытки Ронни отбуксировать меня в сторону выхода на сцену. – Мне не нравится тон помады этой ведущей. Он не в моде в этом сезоне и плохо будет гармонировать с моей коралловой рубашкой.

– Мой цыпленочек, хочешь, я переверну с ног на голову все гримерки, но найду тебе нужную рубашку? – оживился наш супермодник, от волнения даже не замечая, что я откровенно стебусь над ним.

– Белую, с кружевным жабо, – капризно надул я губы. – Хочу быть таким же шикарным, как и ты.

Лоуренс, выряженный именно в такое вот непотребство с кружавчиками, от изумления захлопал глазами. И я не выдержал, прыснул со смеху и хлопнул его по плечу.