– Дебил! Куда ты их тащишь!

– Такие добрые…

– От дебила слышу! Куда Ронни сказал, туда и тащу!

– Кхм… – кашлянула я. Господи, как в этом бедламе могла прижиться женщина, похожая на ангела, да еще и явно в положении?

– Такие настоящие… – продолжила она, словно ее ушей и не достигали все эти препирательства и ругань. Это что, слух какой-то избирательный у беременных? Тогда я себе тоже такой хочу, но без сопутствующей нагрузки для репродуктивной системы организма, само собой.

– Такие искренние…

– Цыплятки, не забываем улыбаться на камеру!

– И очень дружные.

– Рауль! Дизель! Фу! Разнимите их кто-нибудь!

– А вы… – решила я прояснить ситуацию и заодно судорожно роясь в памяти в попытке вспомнить, откуда мне знакома эта нереально красивая женщина, и заодно понять, как такую нежно-воздушную фею со слегка отрешенным взглядом могло занести в этот дурдом.

– Ой, прости, я совсем забыла представиться. Меня зовут Алеена Герреро. Жена одного из этих красавчиков. Раньше меня звали Алеена Мортинсон, но так получилось, что я встретила Рика и влюбилась в него без памяти. И он тоже. И мы решили пожениться, но тут выяснилось, что я не совсем в разводе, потому что мой муж меня обманывал. А потом выяснилось, что у нас с мужем, вернее, у моего бывшего, но на тот момент настоящего мужа, будет от меня ребенок, которого он решил убить, но мы с Риком не дали, развелись, ну, то есть меня все же развели, а потом мы с Риком поженились, родилась наша Рози, а теперь я наконец беременна нашим с Риком первенцем. Вот, потрогай. Слышишь, как пинается? Ему тут нравится.

Блондинка, не замечая моих сошедшихся практически на переносице глаз, взяла мою ладошку и легко положила на свой едва заметный животик, в котором, словно ощутив это мое прикосновение, кто-то легко толкнулся.

– Ой, ты ему тоже нравишься! Добро пожаловать в семью, Кэтрин.

Ла-а-а-адно, с выводами я, пожалуй, поспешила. Воздушная блондинка-то в этом безумном караван-сарае, похоже, как родная. Очень милая, но тоже чокнутая.

Держись, Кэтрин. Скромная арендованная квартирка за все время моего проживания в ней не видела столько людей, сколько потопталось тут за один вечер.

Оказывается, если в процессе участвуют более десяти профессиональных грузчиков, занимающихся исключительно переездами и умеющих паковать вещи быстро и аккуратно, все действо может быть втиснуто в какие-то несчастные пару часов. При этом мое личное участие заключалось действительно всего лишь в сборах упомянутого нижнего белья да зубной щетки. К тому же, если честно, особо вещами я и не обзавелась – лишь самое необходимое. Ну, кроме кухни, конечно. Большая часть грузчиков пыхтели, собирая и перетаскивая мою драгоценную утварь.

– Мисс, вы что, мишленовский шеф-повар? – не удержался от вопроса один из мужчин.

– Нет, просто готовка меня успокаивает, – почему-то честно призналась я.

– Однако нервная у вас работенка, – покачал он головой и, крякнув, подхватил очередную коробку с планетарным комбайном.

Представленная мне Лоуренсом девица оказалась не наглой журналюгой, а напористой и очень настойчивой сестрой Дизеля и остальных членов этого запутанного для меня семейства. И, как выяснилось, могла быть вполне себе интересной собеседницей. Вернее, командиршей.

– Кэт, повернись-ка.

– Ой, подожди, не пакуй эту розовую штучку, дай сфоткаю.

– Да чё ты такая серьезная? Улыбнись. Да. Вот так. И трусики чуть больше разверни, чтобы на фотке было видно, что ты пакуешь… Ай! Не швыряйся в меня подушкой. Привыкай! Ты теперь живешь как на витрине.

Привыкать? К такому? Божечки, и кто сказал, что быть популярным это хорошо? Насколько нужно быть больным на всю голову, чтобы стремиться к такому? Это же реальный дурдом. Причем ты тут в качестве пациента, у которого больше нет права ни на что личное и интимное.

– А давай ты вот так наклонишься и перекинешь волосы, такой ракурс классный. Задница получилась зачетная. Отвали! – Юпик еще была и вертлявой, с молниеносной реакцией. Доводила, а потом уворачивалась с легкостью, что та кусачая муха от конского хвоста. Вот же точно человек нашел свою профессию. – Не трогай мой телефон! Я потом тебе все фотки покажу и, клянусь, удалю те, которые тебе не понравятся.

Ага! Врет, я же по глазам вижу!

– Я не скрещивала пальцы, тебе показалось.

Маленькая лгунишка.

– О! Ты уже все? Нам пора. Ты только причиндалы для душа далеко не прячь. Ща приедем, быстренько ополоснешься, и Ронни уже фотографа профессионального подогнал для вашей с Дизелем романтической фотосессии.

Не-е-е-ет! Только не это!

– Нет, нет и еще раз нет! Это решительно никуда не годится! Улыбнись не кровожадно, а страстно, Кэти-котенок! Не скаль ты свои хорошенькие зубки, лучше прикуси ими свою нижнюю пухлую губку, как в предвкушении поцелуя! – требовал сумасшедший продюсер-попугай.

Щелк, щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…

– Эта пуговица требует, чтобы ты ее расстегнула! Ты разве не слышишь, она просто умоляет тебя об этом! Не рви! Мы снимаем любительскую романтическую сессию, а не разнузданный фотосет для Хастлера!

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…

– Рон, птенчик, руку повыше, повыше, еще повыше, еще, на талию, Ронан! Ты понимаешь разницу между талией и ягодицами? Нет? Показать? Не рычи так и туда я сейчас не пойду, совершенно не до того, знаешь ли. Хорошо, не буду показывать. Тогда сам.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…

– Мари, конфетка, я знаю, ты устала, карамелька моя, но надо срочно раздобыть шелковый халатик, лучше всего коралловый. Нет кораллового? А какой есть? Красный? Ну, слишком вызывающе, но пока сойдет. Давай сюда.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…

– Мари! У нас есть взбитые сливки? Как нет? А мороженое? Мне нужно ментоловое! Красный халатик надо разбавить нежно-зеленым ментоловым мороженым. Как нет? Какое? Фисташковое? Мда, совсем не тот оттенок. Но придется работать с тем, что есть. А консервированная вишня? Давай! Почему красная? А зеленой нет? Боги! Ну что за люди? Почему у нас нет самых необходимых вещей! Запиши в план по закупкам!

Господи, пристрелите уже кто-нибудь меня из милосердия, как загнанную лошадь.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк…

– Цветы! Мари, нам срочно нужны цветы! Мари, не рычи на меня, пупсик. Какой кактус? Кактус в кадре будет смотреться агрессивно. Ой, а это идея! Котята, срочно перемещаемся в лакокрасочный бокс. Только халатик надо будет снять. Ронан, не здесь же! Отпусти Кэти переодеться!

Нещадно облапанная чертовым ковбоем, раз десять перекрашенная кем-то из стилистов из съемочной группы, оглушенная командами, требующими то прогнуться, то улыбнуться, то наклониться, то посмотреть влюбленными глазами на того, кому я с большей радостью вцепилась бы в глотку, часа в три ночи я заползла в выделенную мне комнату, заставленную коробками с моими пожитками, и просто рухнула лицом на кровать, едва успев на автомате проверить, выставлен ли на утро будильник.

А открыв утром глаза, поняла – в моем словарном запасе нет определения, которым можно описать мое состояние и настроение этим утром.

Уставшая как собака после наспех организованного переезда из довольно комфортного района и уютной квартирки, в которой чувствовала себя почти хозяйкой, в странное место, где практически круглосуточно кипела жизнь? Капец как уставшая.

Растерянная от ворвавшихся в мою размеренную привычную жизнь изменений? Тысячу раз да.

Нервничающая, но при этом решительно настроенная выбить свое повышение в обмен на рекламу? Не без этого.

Удовлетворенная… эм… в физическом плане, ну, в смысле удовлетворенная мужчиной женщина – о да, однозначно.

Выбешенная этим же самым скотиной мужского пола – в самую точку!

А еще я вынуждена была надеть под пиджак измятую блузку, ибо тратить время и силы на поиск запакованного неизвестно в какой из коробок утюга уже была не в состоянии. А просить утюг у Мари – черта с два! Эта рыжая стервочка явно невзлюбила меня, так и зыркала своими карими глазами в мою сторону. А мне, знаете ли, плевать. У меня и без ее необоснованных претензий хватает срочных вопросов, требующих активных действий.

Потому что я понимаю, что уже сегодня интернет будет забит нашими «романтическими» фото с главным кобелем, пардон, лакомым холостяком этого адова проекта. И я даже представлять не хочу реакцию шефа на все это непотребство.

Не хочу и не буду.

Подумаю об этом, когда приду в офис с высоко поднятой головой и договоренностью – пока устной, но Ронни, кажется, можно верить и на слово, невзирая на его заполошно-придурковатый временами вид – на рекламу нашей продукции, за которой так долго и безуспешно охотился весь отдел маркетинга. Охотился весь отдел, а раздобыла его я. Разве я не молодец?

– Мисс Брукс, я занят, ни с кем меня не соединять.

– Сэр, у меня хорошие новости…

– Позже, я очень занят.

Между прочим, уж на хорошую новость мог бы и выделить пару минут своего драгоценного времени. Можно подумать, я собиралась ему рассказать прогноз погоды. Это же была его идея – потребовать с меня рекламу в обмен на работу. И почему вдруг «мисс Брукс», если мы с шефом давно уже перешли на менее официальный стиль общения?

Время до обеда пролетело… заметно. Не то чтобы оно ползло или как-то тянулось, вовсе нет. Но каждые пару-тройку минут мимо моего рабочего отсека обязательно проходил кто-то с дурацкими фразочками типа «Тебя можно поздравить, Кэтрин?» или «И где же ты так умудрилась, Кэт?». Причем слова говорили одно, а вот откровенно завистливые от дамочек и презрительно-ядовитые от мужчин эмоции чувствовались даже за их фальшивыми улыбочками и шуточками.

И я сперва пыталась реагировать адекватно и доброжелательно, а потом просто забила и стала отнекивалась срочной работой, отвечая большинству «мимо-чисто-проходивших» мимолетным «отвали-на-хрен-со-своими-вопросами» оскалом. И даже не решилась выйти на ланч, отдавая себе отчет в том, что спокойно поесть мне не дадут, а уж чего-чего, а нервных ситуаций мне сейчас хватает и без расспросов жадных до сплетен и новостей коллег.