И вот сегодня эта мечта должна была сбыться.

Сестры были в одинаковых небесно-голубых платьях. Мама в синем костюме сияла от счастья и гордости. Мишин братишка Даня нарядился в костюм, в котором с непривычки чувствовал себя неловко.

Сам Миша был в джинсах и парадной рубашке. Через неделю лучший друг улетал в Париж по приглашению того самого модельного агентства, с которым до недавнего времени сотрудничала сама Катя.

Невеста наотрез отказалась ночевать накануне свадьбы в отеле. Она родилась здесь, в этом бараке, и вовсе его не стыдилась. Да, Катя выросла среди этих людей, значит, отсюда и забирать ее жениху. Черепов не возражал. Он вообще как-то размяк и почти во всем соглашался со своей любимой женщиной.

Соседи высыпали на улицу. Здесь для них были накрыты столы с угощением, а официанты во фраках наливали всем желающим вина, шампанского или водки. Черепов строго велел им обслуживать соседей невесты как самых дорогих гостей ресторана.

Жители барака были в восторге. Для них Катя была Золушкой, вдруг ставшей принцессой. Ее история давала надежду, заставляла поверить в то, что когда-нибудь и они смогут отсюда выбраться – вдруг, в один прекрасный день, переселиться на итальянскую виллу. Глядя на прекрасную невесту, каждый думал, что, быть может, и ему в жизни выпадет счастливый шанс.

Во двор въехал шестисотый «Мерседес» Черепова, который накануне Катины сестры украсили цветами и лентами.

Но прежде чем распахнулась дверь, перед Катей возникла Лиза. Она была очень бледная, с растрепанными волосами и как будто даже пьяная.

– Что… Что с тобой?

– Что со мной? Ты спрашиваешь, что со мной? Ты, тварь, украла мою свадьбу и моего жениха. Мало тебе титула. Тебя ж в Нью-Йорк приглашали! Что ж ты не поехала? Что ж ты все на чужое-то заришься?

– Ты ведь знаешь, что это не так, – Катя сделала попытку обнять подругу, но та с силой оттолкнула ее.

– Иди к черту!

– Девочки, не ссорьтесь, не время сейчас, – подошла Любовь Сергеевна.

– Идите вы все к черту! Будьте вы все прокляты!

Ненависть, исходящая от Лизы, была настолько ощутимой, что на глазах у Кати выступили слезы.

– Господи… за что? Что я тебе сделала? Я не виновата, что…

Лиза подскочила к невесте вплотную. Соседи наконец опомнились и кинулись оттаскивать обезумевшую девушку. Лиза отчаянно вырывалась и кричала на весь двор:

– Ты виновата! Ты ответишь! Вот увидишь! Ты ответишь за все!

Через секунду подскочили охранники Черепова и увели ее. Андрей Павлович прижал к груди рыдающую Катю.

– Не плачь. Подумай о малыше. Не позволяй этой стерве заставить страдать нашего ребенка.

– Куда ее увели? Ей не сделают ничего плохого? Она же все-таки моя подруга! Просто она привыкла быть лучшей, первой…

Череп поморщился.

– Не дай бог никому таких друзей. Ничего твоей Лизе не сделают. Если умоется, придет в себя и не станет больше на людей кидаться, может даже на нашей свадьбе поприсутствовать, я не против. Я сейчас так счастлив, что готов простить все и всем.

– Я люблю тебя, – она прижалась к нему щекой и, кажется, почти успокоилась.

– И я люблю тебя. Тебя и нашего малыша. Я больше жизни люблю вас обоих. Ты знаешь, какой я привез тебе свадебный букет? Можешь, кстати, в конце свадьбы подарить его своей сумасшедшей подружке. Вроде есть такая традиция. Пусть уже найдет себе нормального мужика и перестанет людям нервы мотать.

– А может, мы ее с кем-нибудь познакомим, Андрей? У тебя же есть холостые друзья? Только Лизе надо очень богатого!

Черепов хмыкнул.

– Я в этом не сомневался. Ладно, подумаем после Италии, что тут можно сделать. Никуда не уходи! Я сгоняю за букетом в машину и вернусь.

То, что напрямую касалось Кати, он никогда не перепоручал охранникам.

Катя полной грудью вдохнула весенний воздух и улыбнулась. Ей больше совсем не хотелось плакать.

Она наблюдала, как Черепов полез в «Мерседес» за букетом. На стеклах не было тонировки, Андрей не любил темных стекол, и невеста увидела в окне, как он копошится в салоне.

Потом вдруг раздался оглушительный хлопок, страшная сила швырнула ее на землю, и стало темно.

Сердце Миши подскочило и, выполнив сальто-мортале, приземлилось куда-то в желудок. На месте хорошо знакомой иномарки хозяина сервиса, на которой он только недавно менял масло, теперь был огонь и дым. На секунду его озарила страшная догадка, но в следующее мгновение он уже несся туда, где на земле неподвижно лежала беременная невеста в белом платье.

Она очнулась в больнице. Больше всего на свете Катя хотела бы ничего не помнить, но, к сожалению, помнила в деталях. Белое платье с кружевными рукавами, как у царевны-лебедь, черный мерседес без тонировки и взрыв.

Бинты были только на голове. Тело совсем не болело, и Катя тут же соскочила с кровати. Надо немедленно узнать, что с ребенком и с Андреем.

– Лучше лежи, – посоветовала ей девушка с соседней койки с огромным животом. – После такого ребенка надо пожалеть.

– Он в порядке? Я беременна?

Соседка уверенно кивнула и продолжила жевать грушу.

– Ты точно знаешь?

– Конечно. Ты на сохранении в гинекологии. Психуй поменьше и выносишь.

– Слава Богу… Я бы не пережила, если… И муж… Он так его хочет…

Девчонка отвела глаза.

– Ты знаешь, что с Андреем?

– Дык весь город знает. Но ты это, не нервничай, раз так родить хочешь. Давай я врача позову.

И соседка унеслась в коридор с завидным для женщины на сносях проворством, избегая смотреть Кате в глаза.

Через пару минут в палату вошел молодой ординатор.

– Доктор, скажите мне всю правду, не жалейте меня. Что с Андреем?

– Это не в моей компетенции. С вашим ребенком все хорошо. С вами тоже. Если не считать ожога на правой щеке. Но это не смертельно.

– А мой муж?

– Про мужа узнавайте у родственников, сегодня они смогут вас навестить.

– Но я же чувствую, что вы знаете! Ну не молчите! Он ранен? Насколько серьезно? Он в этой больнице? Я должна его видеть!

– Вы должны думать о ребенке!

– Но я все равно не смогу успокоиться, пока не узнаю…

Ординатор был молод и дежурил третьи сутки подряд. И все за мизерную зарплату. Кроме того, он начал подозревать, что любимая девушка вот-вот от него уйдет. Словом, он не имел ни малейшего желания нянчиться с этой зажравшейся королевой красоты. Сохранить в такой ситуации ребенка – уже большая удача. И как эта дура не понимает?!

– Хорошо, раз вы настаиваете, я скажу как есть. Вашего несостоявшегося мужа, криминального авторитета Черепа, разорвало на куски взрывом бомбы, заложенной в его машине. Куски, к слову, по всему двору собирали. А могло разорвать вместе с вами и с ребенком. Так что радуйтесь, что остались живы. Надо меньше с бандитами связываться и на бабки вестись.

Высказавшись, парень вышел из палаты и захлопнул за собой дверь. Он отправился звонить своей девушке и умолять ее остаться.

А Катя уткнулась головой в подушку и зарыдала.

Потом приходил следователь. Он задавал ей какие-то странные ненужные вопросы. К чему что-то выяснять, если ничего уже не вернешь? Он долго что-то писал в своем блокноте, сказал, что вынужден навестить ее снова – после выписки.

Кате было решительно все равно, кто преступник, поймают его или нет. И как именно накажут. Жажды возмездия, по крайней мере, такой, как в кино, почему-то не было совсем. Андрея невозможно оживить. Его нельзя даже собрать воедино. Все, что осталось от любимого мужа, похоронят в закрытом гробу. Он погиб в день их свадьбы, так и не успев побывать в загсе, но для Кати он останется мужем. Единственным и очень любимым. Отцом ребенка, которого она носит под сердцем.

Вечером пришли мама и сестры. Они сидели рядом, гладили ее по голове, утешали, как могли. Родные принесли домашнюю еду и чистую одежду.

Утром Катю выписали. Тело, по словам врачей, практически не пострадало, а вот лицо было изуродовано навсегда.

Похороны организовали соратники Черепа. Они прошли по всем законам жанра: роскошный гроб из красного дерева с золотыми ручками, разумеется, закрытый. Гоша Кротов на правах лучшего друга предлагал вместо гроба купить Черепову новый «Мерседес» и похоронить в нем, но Катя наотрез отказалась.

Пришли все теневые бизнесмены города со скорбными лицами и в безупречных костюмах. Было море цветов, монумент на кладбище в полный рост и газовая горелка рядом.

Все говорили речи и пили за упокой души Черепова. За Катиной спиной перешептывались. На ее забинтованную голову показывали пальцами, но открыто выразить соболезнования подходили немногие. Ее не мучили физические боли, но внутри была такая пустота, что казалось, будто и она умерла вместе с Андреем, а здесь, на кладбище ее дух, который решил одним глазком взглянуть на собственные похороны.

Миша пришел на прощание с Андреем Павловичем Череповым, чтобы поддержать Катю. Ну не мог он оставить ее одну в такой момент.

Невероятно, но тот человек тоже был здесь. Он даже поднялся на трибуну и произнес самую проникновенную речь.

Когда он смахивал скупую мужскую слезу, Миша уже было собрался рассказать обо всем Кате. А может, не только ей, а всем сразу? Вот просто подняться сейчас на трибуну и обо всем рассказать?

Но в последний момент он вспомнил о маме и Дане. И передумал.

В назначенный срок Миша улетел в Париж, чтобы начать в столице моды новую жизнь. Катя провожала его и плакала.