Кэтрин Коултер - Мишень

Ив, ничуть не обидевшись, улыбнулась мужу.

– Пожалуй, скажу, чтобы принесли чай. Кстати, Рамзи, машина будет готова к трем часам, если решитесь уехать.

Она мельком взглянула на дорогие часики от Картье и, насмешливо скривив губы, вышла.

Они уехали в пять минут четвертого. Прощание вышло весьма сухим. Представители прессы, разумеется, уже успели пронюхать, что творится в особняке Лорда, возможно, подкупили представителя компании, сдающей напрокат машины. Лимузин с тонированными стеклами отъехал от ворот. Репортеры ринулись следом.

Рамзи, удовлетворенно кивнув, приказал:

– Поехали, Гюнтер! Здорово придумано, а главное, исполнено!

«Я замужем, – думала Молли, глядя в зеркало на свое вытянувшееся от страха лицо. – Снова замужем, только на этот раз я взрослая, не глупенькая наивная девчонка. И стала женой настоящего мужчины, от которого женщины наверняка без ума. При одной мысли о нем ноги подкашиваются. И он обожает Эмму».

Она робко улыбнулась, тронула губы помадой и натянула роскошную сорочку персикового шелка, которую преподнес Рамзи несколько минут назад, да еще в присутствии Эммы, поскольку деваться все равно было некуда.

– Это для нас обоих. И, собственно говоря, для Эммы тоже.

При этом он выглядел так, Словно вот-вот расплачется.

Молли вышла из ванной, но не торопилась тушить свет, прекрасно зная, как изящно обтекает тело мягкий шелк.

– Ой, мама, – благоговейно охнула Эмма, чем весьма польстила Молли, – ты совсем как сказочная принцесса! Мы с Рамзи ждали тебя! Я тоже хочу выйти замуж и получить такую сорочку!

Голосок Эммы звучал бодро и жизнерадостно: сон явно не входил в ее планы. Ну и что? В конце концов, не важно, когда будет брачная ночь и Молли останется наедине со своим мужем. У них впереди целая жизнь.

Она так сильно стиснула Эмму, что та взвизгнула.

– Мы женаты и по-прежнему вместе, – объявила Молли, приглаживая непокорные локоны девочки. – Нам невероятно повезло, Эм. Мне так нравится наш общий мужчина!

Рамзи, все еще не снявший строгий черный костюм и белоснежную рубашку, гордо выпрямился. Молли засмотрелась на его галстук, не обычный, темный, а психоделический водоворот фиолетовых, розовых и желтых завитков. Сейчас он был похож на настоящего великана, а улыбка прямо-таки освещала комнату своим сиянием.

– Он обещал, что никогда не растолстеет, мама, – вставила Эмма.

– Верно, – признался Рамзи, – хотя сам в это не верю. Но чтобы помочь мне сдержать клятву, вы должны время от времени гнать меня в тренажерный зал. Ну, Эмма, теперь я твой новый папа. Не возражаешь?

Судя по вопросу, он ужасно волнуется.

Молли изучающе вгляделась в него, чуть склонив голову набок. Неужели он не знает, что Эмма просто помешана на нем? Должно быть, не терпится услышать подтверждение еще раз.

Рамзи застыл в ожидании. Эмма отодвинулась от матери и, подойдя к нему, протянула руки. Рамзи подхватил ее и подбросил в воздух. Обняв его за шею, Эмма чуть отстранилась и с глубочайшей убежденностью объявила:

– Лучше тебя нет никого в мире, Рамзи.

– Спасибо, Эмма. А я думаю, что ты самая лучшая в мире девочка. И посмотри только на маму! Она тоже совсем неплоха. Ты права, мне досталась настоящая волшебная принцесса. Молли, мы с Эммой станем будить тебя каждый час и твердить, как ты прекрасна.

– Теоретически мне это даже нравится, – протянула Молли, плюхнувшись на широкую кровать. – Ну, бандиты несчастные, как насчет партии в «ведьму»?

– Нет, мама, ты же знаешь, я больше люблю «джин рамми».

– Эмма, ты вечно в него выигрываешь. В конце концов, я новобрачная. Нельзя ли разок и уступить?

– Ладно, – согласилась девочка, – тогда играем в подкидного".

Рамзи взвыл от смеха. Эмма, по-видимому, крайне довольная собой, протянула ему колоду. Выиграв первую партию, она мудро заметила:

– А в Ирландии мы тоже играли, и без всякой свадьбы, так что ничто не изменилось. И это хорошо.

– Вот именно, не изменилось. Какая горькая правда! – грустно буркнул Рамзи, тасуя колоду.

Среди ночи Молли проснулась от невыразимо приятных ощущений: Рамзи, навив ее локон на палец, нежно лизнул ушко, чуть прикусил и едва слышно прошептал.

– Если согласна вступить в игру, мяч в центре поля.

Начинаем?

– Всегда любила футбол! Кстати, где Эмма?

Рамзи приподнялся на локте и заглянул ей в глаза.

– Наша милая крошка так сладко уснула, что, по-моему, вот-вот захрапит. Я уложил ее в смежной спальне. И приоткрыл дверь, так что мы сразу услышим, если она проснется. Поэтому не советую вопить в порыве страсти. Договорились?

Молли лениво подняла руку и коснулась его щеки кончиками пальцев. Глаза привыкли к темноте, и она, смутно различив черты его лица, осторожно обвела губы, пригладила брови.

– Ты неотразим, Рамзи. Знаешь, когда я застала тебя голым в ванной, насилу удержалась, чтобы не наброситься и не повалить на пол.

Рамзи сжал ее в объятиях и притиснул к себе.

– Жаль, что не решилась, – простонал он. – Я умирал от желания стать жертвой нападения. Просто трясся от предвкушения!

Молли положила ладони ему на плечи, провела по спине и только сейчас сообразила, что он успел сбросить шорты.

– О Господи, – пробормотала она, куснув его в грудь, – на мне, кажется, чересчур много всего.

Но уже в следующий миг роскошная шелковая сорочка полетела на пол. Молли припала губами к его подбородку – Хочешь, чтобы я повесила твой подарок, пока не помялся?

И, услышав очередной стон, легонько ударила его и засмеялась. Он перекатился на нее, прижался всем телом, вдыхая неповторимый аромат, ощущая упругость грудей, мягкость живота.

– Я столько раз мечтал об этом, что едва не свихнулся. Поразительно. Никогда не считал себя похотливым ублюдком, но стоит тебе приблизиться, и со мной творится нечто невообразимое, Молли.

– Попробуешь прижать меня в туалете?

Рамзи покачал головой и стал целовать ее, бормоча между поцелуями:

– Нет, это неприлично. Впрочем, все сгодится, если Эмма не даст нам ни минуты передышки Молли выгнулась, нашла губами его губы и впилась с жадностью голодающей.

– Ты еще не знаешь, что такое похоть, – призналась она. – Мне иногда хочется тебя съесть.

Она снова принялась покрывать поцелуями-укуса1 ми его шею и плечи.

– Теперь моя очередь, – запротестовал он. – Мужчина должен брать на себя большую часть работы. Ты еще покажешь, на что способна, Молли, только позднее.

Гораздо позднее.

Вместо ответа она раздвинула ноги, и Рамзи, понял, что пропал. Он ненасытно пробовал на вкус ее шею, уши, губы, грудь, сплетая гирлянды поцелуев по всему ее телу.

– Черт! – выругался он, сжимая ее груди. – Эмма в соседней комнате, и я, сильный и всемогущий, боюсь отважиться на большее. Господь только знает, как мне хочется!

Молли провела ступней по его ноге.

– Продолжай в том же духе. Это просто великолепно.

Рамзи встал на колени, с усилием оторвавшись от Молли, и оттолкнул ее руки, когда та хотела привлечь его к себе. И долго смотрел на нее, гладя, лаская, разводя ноги шире. Наконец сполз вниз и стал целовать ее живот.

– Прекрасное местечко, – пробормотал он. Его пальцы проникли в нее, и не прошло и минуты, как Молли, изнемогая от непередаваемо прекрасных ощущений, забившись, сдавленно воскликнула:

– О Боже, Рамзи, это уж слишком! Сейчас закричу!

Он успел закрыть ей рот рукой, и она, уже не боясь быть услышанной, буквально взвыла, отчетливо понимая, что сейчас умрет, и в то же время твердо зная, что будет жить вечно и не желает, чтобы эти сладостно-греховные безумные ощущения подошли к концу.

И когда она обмякла, сотрясаемая пробегавшими по телу крохотными электрическими разрядами наслаждения, он вошел в нее, и они стали одним целым.

Рамзи навис над ней, оцепенев на какое-то мгновение. И в этот самый миг понял, что наконец нашел свою единственную, жену и возлюбленную, и это навсегда.

Пока оба живы. От осознания столь простой, но самой важной на свете истины у него закружилась голова и бросило в жар. До этой ночи он и не думал, что в мире может существовать такая неразрывная связующая нить.

Он безгранично любил Эмму. И был готов защищать ее ценой собственной жизни. Эмма была самым главным человеком для Рамзи. Молли неизменно оставалась на втором плане. Но так ли это? Теперь он уже далеко не был уверен. И знал наверняка лишь одно: никогда и ни с кем ему не довелось испытать подобного всепоглощающего наслаждения. Быть в ней и с ней – нет большего блаженства.

Рамзи, вздрогнув, излился в глубины женщины, которую знал меньше двух месяцев, бывшей жены знаменитого музыканта и дочери гангстера. Жизнь иногда выкидывает самые невероятные фортели.

Молли медленно открыла глаза. Ничего не случилось.

Она моргнула. По-прежнему ничего. Молли нехотя решила спуститься на землю. Она до сих пор не могла отойти от тех ощущений, которые испытала в объятиях мужа.

«Теперь можно попробовать поговорить, – подумала она. – Только поговорить. Не шевелиться. Кажется, я произношу слова вполне связно. Огромное достижение».

– Спасибо, Рамзи, все было очень мило.

Рамзи еще не вышел из нее. И это было прекрасно.

Молли снова закрыла глаза, благодаря судьбу за то, что они нашли друг друга. Немного погодя она приподняла бедра. Рамзи охнул:

– Какого дьявола ты имеешь в виду? Что значит мило?

Довольно скользкое определение. Из лексикона голубых! Для нормальных мужчин это почти оскорбление.

– Ладно, так и быть. Потрясающе. Восхитительно.

Плоть Рамзи мгновенно отвердела и налилась.

– До сих пор тебе не с чем было сравнивать. Ты можешь, конечно, воображать, что я снова готов, но это не так. Необходимо укрепить мой дух. Дай мне еще по крайней мере пять минут.

Он придавил ее к кровати своим весом. Голова лежала на соседней подушке. Молли опять принялась гладить ему спину.