Кэтрин Коултер - Мишень

Больше Рамзи ничего не удалось расслышать. Значит, неподкупность? Приятно узнать, что о нем думают.

Райли О'Коннор, стоявший рядом, расхохотался:

– Да, хорошенький сюрпризец вы преподнесли нам, судья Хант. Мне очень жаль, но теперь вся история всплывет наружу: похищение, слежка за вами да еще и это.

Пресса нагромоздит кучу предположений и домыслов, но вы, разумеется, понимаете, кто будет главным героем.

Папарацци способны изобразить вас дьяволом или святым, как им взбредет в голову, а что касается фотографов.., боюсь, вам понадобится чудовищная выдержка.

– Еще бы, – вздохнул Рамзи, вспомнив стычку с прятавшимся в кустах репортером, ставшую той последней соломинкой, которая, как гласит пословица, сломала спину верблюду. Именно поэтому он решил укрыться в Скалистых горах, где нашел Эмму и четко осознал, что все его надуманные проблемы не стоят и выеденного яйца. – Знаете, детектив, с другой стороны, давно пора обнародовать наши приключения. Пусть и на улице прессы будет праздник. Я лично стану всячески их поощрять.

– Но почему? – выпалил Райли, по-птичьи склонив голову набок.

– У меня единственная цель – защитить Эмму. Может быть, люди, которые охотятся за ней, призадумаются, узнав, что их преступный сговор разоблачен и журналисты наверняка докопаются до сути.

– Сговор?

– Минутку, детектив, – улыбнулся Рамзи. – Сейчас все выясним.

Они вошли в кабинет, и Рамзи закрыл дверь. Спина с каждой минутой болела все сильнее. Он, должно быть, поморщился, потому что Райли участливо спросил:

– Я слышал, вас ранило, судья?

– Скорее, обожгло. Обломок корпуса упал на спину. Правда, я отделался легче, чем миссис Сантера, которой пришлось зашивать руку. Миссис Сантера сейчас пытается успокоить дочь.

Не успел он договорить, как в дверь постучали. Вошла Молли, мрачная и измученная. Волосы огненным нимбом обрамляли лицо. Рука по-прежнему на перевязи. А глаза – огромные, спокойные и изумрудно-зеленые, без единого проблеска серого. Рамзи впервые заметил у нее на переносице россыпь мелких веснушек, и почему-то ему это ужасно понравилось.

Одного взгляда на Молли хватило, чтобы понять: она на грани срыва и вот-вот сломается. Рамзи шагнул было к ней, но тут же остановился:

– Молли, что вы здесь делаете? А Эмма?

Молли подняла руку и легонько коснулась пальцами его губ.

– Эмма, слава Богу, уснула, иначе я побоялась бы ее оставить. С ней Майлз. Я хотела поговорить с полицейскими начистоту. Пусть нас допрашивают вместе, поскольку мы единственные свидетели случившегося. Когда мы расскажем все с самого начала, возможно, всплывут какие-то детали, упущенные либо мной, либо вами. – Она приблизилась к детективу и протянула руку:

– Здравствуйте, я Молли Сантера.

Детектив О'Коннор явно растерялся:

– Погибший… Луи Сантера, рок-звезда.., ваш муж?

– Бывший. Мы развелись два года назад.

– Молли, хотите бренди?

Она покачала было головой, но тут же передумала:

– Может, произойдет чудо, и мне станет немного легче.

Рамзи разлил в бокалы янтарный напиток и протянул каждому. Детектив проводил свою порцию тоскливым взглядом и отодвинул бокал на другой край стола, подальше от соблазна.

– Спасибо. Может быть, позже.

– Рассказ займет немало времени, детектив.

О'Коннор вынул из кармана маленький диктофон.

– Можно записывать нашу беседу? Так будет удобнее. – Он назвал себя, дату и место допроса и отчетливо произнес:

– Я уже упоминал о прессе, судья Хант, и готов присягнуть, что, едва весть о гибели мистера Сантеры просочится, здесь яблоку будет негде упасть. Не говоря о газетчиках, сюда съедутся представители телевидения со всей страны, а если ко всему прочему прибавить подробности киднэппинга, только Господу известно, что произойдет.

– Ничего не поделаешь, придется терпеть, – вздохнул Рамзи. – Думаю, начнем с вас, Молли. Детективам важна каждая мелочь, тем более что бомба предназначалась не для Луи, а для нас троих.

– Верно, – выдохнула Молли и, глотнув бренди, поставила на стол почти пустой бокал и нервно откашлялась. – Все началось с похищения Эммы. Иисусе, Рамзи, неужели прошло всего три с половиной недели?!

– Эмму украли прямо из вашего дома, миссис Сантера?

– Нет, из небольшого парка, что за нашим домом.

Я там фотографировала.

Она внезапно осеклась и замолчала. Руки, лежавшие на коленях, слегка подрагивали.

– Это не ваша вина, Молли, – резко вставил Рамзи. – Успокойтесь и расскажите детективу, как все было.

Но тут дверь снова распахнулась, и в комнате появились агенты ФБР по особым поручениям Диллон Савич и Лейси Шерлок Савич.

– Привет, Рамзи, – жизнерадостно бросил Савич. – Счастлив видеть тебя целым и невредимым Кажется, дело принимает плохой оборот, и события развиваются совсем не так, как нам хотелось бы. По дороге сюда мы узнали о взрыве. Кстати, ты помнишь Шерлок? Да что я говорю, кто это может забыть Шерлок?! – И, улыбнувшись, протянул руку Райли О'Коннору:

– Мы из ФБР.

Не волнуйтесь, мы здесь не затем, чтобы помыкать вами.

Мы друзья Ханта и приехали ему помочь.

Доктор Лу восторженно осмотрела новое пианино Эммы, только что вынутое из коробки, и даже тронула клавиши:

– Ты умеешь играть «Сияй, сияй, звездочка»?

– Когда-то умела, доктор Лу. Давно.

– Почему бы тебе не сыграть тему с вариациями, Эмма? – рассмеялся Рамзи.

Эмма ответила легкой улыбкой и сосредоточенно уставилась на пианино, такое блестящее, что в крышке, как в зеркале, отражалось ее лицо. Плотно сжав губы, она положила палец на клавишу «фа», но, не нажав ее, отдернула руку и горестно пожаловалась врачу:

– Простите, я не могу сейчас играть. Так нехорошо: мое старое пианино недавно погибло.

Рамзи едва не заплакал. О дьявол! До чего же "он раскис!

Он подхватил Эмму, оставив пианино на маленьком столике, и посмотрел в глаза девочки:

– Ты права, солнышко. Мы все грустим о старом пианино. Но в следующий раз обязательно поиграй доктору Лу.

Элинор, уже узнавшая от Молли о случившемся, даже не упомянула о смерти Луи.

– Твой дедушка прислал художника, Эмма, – обратилась она к девочке. – Пожалуйста, опиши человека, который тебя увел из дома. Того, кого ты видела в окне.

Может, попробуешь?

– Попытаюсь, – робко обронила Эмма, очевидно, обеспокоенная такой просьбой.

Медсестра пригласила в кабинет пожилого лысеющего мужчину. Раймонд Блок двадцать семь лет служил в полиции и считался лучшим художником.

– Не тревожьтесь, – первым делом заявил он. – Я всю жизнь работал с детьми. – Он уселся возле Эммы и открыл блокнот. – Ты готова?

– Нет, погодите минуту, мистер Блок. Мне нужно почесать ногу, – попросила доктор Лу.

В продолжение разговора она не отходила от Эммы.

Сорок пять минут мистер Блок делал наброски, снова и снова энергично стирал и черкал. Наконец девочка облегченно вздохнула:

– Это он.

Мистер Блок повернул рисунок так, чтобы взрослые могли увидеть результат.

– О Господи! – охнула Молли. – Ты уверена, Эмма, что именно он тебя похитил?

– Это он, мама, он, а потом вернулся и улыбался мне в окно?

Рамзи ошарашенно помотал головой, не зная, плакать или смеяться.

– Да, Молли, он ничуть не напоминает простого работягу, каких, должно быть, немало в Денвере. Бьюсь об заклад, этот парень невероятно похож на одного человека, который занимает довольно престижный пост в нашей благословенной стране.

С листа бумаги на них смотрел президент Клинтон.

Точная копия, если не считать черных неровных зубов.

Два часа спустя Рамзи и Молли сидели напротив Диллона Савича и Шерлок в маленькой гостиной. Майлз подал им кофе и ореховые хлебцы, которые он испек утром. Эмма как-то говорила ему, что ей нравятся хлебцы с грецкими орехами. Сейчас Майлз и Гюнтер словно тени стояли за дверью.

– Представляете, – рассказывал Рамзи, – потрясающее сходство с Клинтоном.

Шерлок, которая как раз поднесла к губам чашку густого кофе, поперхнулась. Савич принялся усердно колотить ее по спине.

– И нечего смеяться, Шерлок. Вполне возможно, это не простое совпадение и мерзавец носил маску. Но неужели был в ней постоянно? Это, наверное, ужасно неудобно.

– Верно, – кивнула Молли, поднося Шерлок стакан с водой, – а значит, похитители, кто бы они ни были, не хотели смерти Эммы и боялись, что она сможет позже опознать этого человека.

– Все равно чушь какая-то получается, – пробормотал Рамзи, выковыривая из ломтика хлебца большой кусок ореха. – В таком случае зачем затеяно это покушение? У меня в голове все смешалось.

Шерлок отхлебнула кофе и содрогнулась:

– Никогда не пила ничего вкуснее, но, думаю, это и станет причиной моей смерти.

– Тебе вообще нельзя пить кофе. Беременным женщинам это вредно.

– У тебя язык как помело! – прошипела Шерлок. – Обязательно кричать об этом на весь мир?

Она хотела добавить еще что-то, но неожиданно побледнела, схватилась за живот и выскочила из комнаты.

Майлз едва успел распахнуть дверь.

– Вниз по коридору и налево! – прокричал он вслед.

Савич покачал головой:

– Совсем забыл. С Шерлок это редко бывает. Но стоит упомянуть при ней о беременности, как беднягу начинает выворачивать.

Рамзи ухмыльнулся:

– Поздравляю, старина, рад за тебя.

– Присоединяюсь, – вставила Молли.

– Сейчас она придет в себя, а я постараюсь не болтать зря. Жаль малышку. Она так не любит выказывать слабость.

– Да, но почему-то вышла за тебя. Значит, не боится показаться слабой.

– Только не ляпни это при ней, – засмеялся Савич, – а не то поберегись!

– Вы оба люди занятые и, по всему видно, даром времени не теряете, – перебила Молли. – Почему же ни с того ни с сего взяли неделю отпуска и бросились нам на помощь?