– Ну, Фрэнки, а теперь наша очередь! – воскликнул Дейв и, подхватив смеющуюся счастливую Франческу, повлек ее в зал. Они вышли на язык, и всеобщее ликование усилилось, насколько это еще было возможно. Под вспышками магния они прошли до конца подиума и поклонились публике. Дейв шепнул на ушко Франческе: «Вот наш ответ Эдди Марсу!» – и, смеясь, прижал ее к себе. Потом обернулся и велел кому-нибудь позвать Джона, но Джон не хотел выходить без всей команды, и вот через минуту все они были на виду: Тилли, Эвлин, Черри и Элейн. Все они крепко держались за руки и счастливо улыбались аплодирующей публике. Это был момент славы, который достался им тяжелым и добросовестным трудом, но теперь каждая секунда этого кропотливого труда была щедро оплачена единодушным признанием зрителей.

Патрик стоял в дальнем углу зала, ожидая, пока публика покинет свои места, а желающие проберутся к подиуму, чтобы взять интервью у Дейва Йейтса или его новой звезды Франчески Кэмерон. Наблюдая из зала за Франческой, он видел, как она радостно возбуждена, с каким энтузиазмом отвечает на вопросы, как непринужденно беседует с акулами пера. Он смотрел и на Дейва, который стоял, видимо, в толпе покупщиков, отмечая происшедшую с ним мгновенную перемену. Каким уверенным в себе, спокойным выглядел сейчас Дейв.

Скрытый полумраком, окутывавшим зал, Патрик смотрел и слушал, никем не видимый и не слышимый. Никто не мешал ему любоваться Франческой. Как же она повзрослела, как научилась легко и достойно держаться. Дейв прав, она по-настоящему талантлива. И когда она исчезла из поля его зрения, Патрик подумал: да, она заслужила то, что получила, и я сделал правильный шаг.

– Привет, Патрик!

Он вздрогнул и обернулся. Смешно, он так вглядывался в нее издалека, что даже не заметил, как она сама неслышно подошла к нему. Она стояла на некотором расстоянии, будто не решаясь подойти ближе, и теребила пальцы. Взгляд ее был опущен.

– Я не надеялся, что ты разглядишь меня из-за сверкания прожекторов.

Ему хотелось взять ее руки в свои, перецеловать ее пальцы, но он не решился коснуться ее. Так и остался стоять, держа дистанцию.

– Нет, я тебя разглядела.

Она бросила на него быстрый взгляд. Его лицо было таким до боли родным, что она тут же отвела глаза.

– Прими мои поздравления, – сказал он, чтобы прервать молчание. – Дейв оказался прав. Ты очень талантлива и заслуживаешь успеха.

– Спасибо. – На этот раз она опять подняла на него глаза и выдержала его взгляд. – Ты, вероятно, принял какие-то меры, чтобы нам помочь. Собрал прессу. Правда?

– Почему ты так решила?

– Кто-то обмолвился, что их редактору звонили сегодня откуда-то сверху.

– Да нет, я…

Он не договорил, потому что она улыбнулась, и лицо ее озарилось тем особенным светом, который он так хорошо помнил. У него сердце зашлось от боли.

– Спасибо, – сказала она. – Без тебя мы бы наверняка провалились.

– Мне просто захотелось помочь.

– У тебя это отлично получилось.

Она повернулась, чтобы идти.

– Франческа!

Она стояла спиной к нему, отчаянно желая обернуться, и не могла. С первого же мгновения их встречи ее охватило неодолимое желание броситься к нему, оказаться в его объятиях, испытать то прежнее чувство любви, пусть на секунду, но вернуть прошлое. Но она переборола себя. Слишком страшно было бы потерять все это вновь. И потому она стояла не двигаясь.

– Франческа, я хотел бы увидеться с тобой. Можно?

Она не ответила.

– Давай встретимся ненадолго, всего на час, погуляем в парке, все равно где, мне нужно поговорить с тобой. Надо объяснить тебе, как я тебя люблю! – Он сделал к ней шаг, но она отстранилась. – Ну пожалуйста, Франческа!

Она взглянула ему в глаза и поняла, что не сумеет отказаться. Как может она отказаться, если тело ее неудержимо тянется к нему, если его голос завораживает ее?

– Хорошо, завтра, ненадолго.

Прежде чем успел сказать что-то еще, она поспешила уйти.

– Во сколько? Где? – крикнул он вдогонку.

– После завтрака, – бросила она через плечо. – Возле отеля на Уорвик-сквер.

И она ушла, успокаивая себя тем, что должна отплатить ему за добро, за его помощь – пусть выскажется.

Но почувствовав спиной его взгляд, она поняла, что согласилась на встречу совсем не из чувства благодарности. Есть вещи, которых не изменить, говорил Дейв, надо научиться жить с ними. Несмотря на духоту в зале, Франческа передернулась от внезапного холодка, пробежавшего по телу. Она обхватила себя руками. Эта мысль наполнила ее страхом и радостной надеждой.


Джон уже второй раз за утро поцеловал Франческу в вестибюле отеля и сделал шаг назад, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Щеки ее горели, глаза блестели, при этом она была спокойна и сдержанна. С ней что-то неладно, решил Джон.

– Ты действительно не собираешься идти в офис администрации?

– Нет. – Ей ужасно хотелось сказать ему, почему, но опасалась излишнего любопытства с его стороны, а она не надеялась, что сможет разумно объяснить, как она согласилась на свидание с Патриком. Конечно, встречаться с ним – безрассудство, это ясно, но что могла она с собой поделать?

– Ладно, потом поговорим. Передай Дейву, что я ушел.

– Хорошо.

– Когда он вчера вернулся? После банкета я его не видел.

– Наверно, пошел на свидание с кем-нибудь из манекенщиц.

– А! – Джон с плохо скрываемым облегчением перевел дух. Он в глубине души боялся, что Дейв имеет виды на Франческу, и их связь плохо отразится на творческом содружестве. Кроме того, его пугало, что Франческу вновь может постигнуть разочарование. – Ну, значит, передай ему, что может встретиться со мной в офисе. – Джон взял в руки портфель. – Пожелай мне удачи, Франческа.

– Куда тебе еще, Джон! Но все равно – желаю удачи!

Она улыбнулась, и он, махнув ей рукой, вышел из отеля. И через несколько минут вошел Дейв – в том самом костюме от Пола Смита, который был на нем вчера.

– Привет, Фрэнки, любовь моя!

Он обнял ее за талию.

– Как Джон – в порядке? Я видел, как он садился в такси. Он посмотрел на меня крайне неодобрительно.

Франческа рассмеялась.

– Ему трудно тебя понять. По-моему, твое поведение его просто шокирует.

– Фу! – Дейв, шутливо сдаваясь, поднял вверх руки. – Старушка Кари – мой старый боевой товарищ, только и всего.

– Мне можешь не объяснять!

Франческа чмокнула его в щеку.

– Между прочим, я видел, как Патрик Девлин гуляет по Уорвик-сквер.

– Ох!

Франческа покраснела.

– Ладно уж, – пожал он плечами. – Ты тоже можешь мне этого не объяснять. – Он похлопал ее по плечу. – Но все же будь осторожна, Фрэнки. Политика – грязная игра.

Она не вполне поняла, что он имел в виду, но его тон ей не понравился.

– Я знаю, что делаю, – сухо отозвалась она.

– Конечно, прелесть моя. – Он улыбнулся, но через силу. – Ну тогда иди, не заставляй человека ждать.

Она махнула рукой и исчезла за дверьми. Дейв обеспокоенно посмотрел ей вслед и подумал, не сказать ли об этом Джону. Потом решил, что лучше не вмешиваться в чужие дела. Франческа хоть и очень молода, но подчас поразительно мудра. И силы воли ей не занимать. Конечно же, она знает, что делает. И если она зашла слишком далеко, все равно ее уже не остановишь.


Патрик вышагивал возле отеля с газетой «Таймс» под мышкой, в наглухо застегнутом черном кашемировом пальто. День стоял по-февральски промозглый, туманный, ледяной ветер пронизывал насквозь. Увидев, как Франческа выходит из дверей отеля, он вздрогнул уже не только от холода. Она остановилась, высматривая его среди прохожих.

На ней было длинное темно-синее пальто, узкое в талии и с расходящимися волнами полами, с высоким воротом и модными пуговицами. На ногах – высокие шнурованные ботинки на низком каблуке. Словом, она была одета в стиле эдвардианской эпохи.

– Привет!

Они встретились в самом центре Уорвик-сквер. Он хотел поцеловать ее, но она увернулась, подняв лицо к серому небу.

– Скверная погода, – сказала она.

– Да. Ну что – идем в парк? Или выпьем кофе где-нибудь поблизости?

– Да нет, лучше в парк.

Ей не хотелось сидеть с ним за столиком – ведь тогда придется смотреть ему в глаза. А она не могла на это решиться.

– В Сент-Джеймский?

Она кивнула.

– Такси возьмем?

– Да нет, лучше пройдемся.

– О'кей.

Они свернули на Белгрейв-роуд, прошли Сент-Джордж-сквер и вышли к набережной. Они держали дистанцию, Франческа шла, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой, а Патрик, притворяясь беззаботным, беспрерывно болтал о пустяках и показывал достопримечательности. Он понимал, что она оценивает его, понимал, что держит экзамен.

Ему хотелось взять ее за руку и сказать, что надо забыть эти пять чудовищных месяцев, что он ни на минуту не переставал любить ее. Но не осмелился, боясь, что отпугнет ее. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему, это время он ей даст. Она сама должна созреть для понимания. И она непременно созреет.

А Франческа думала о том, как ей мил его голос, какой он у него теплый, спокойный, и о том, что Патрик нисколько не изменился, ни капельки. Вот он говорит о таких банальных вещах, а его все равно интересно слушать. И как же с ним спокойно, и смеяться хочется.

Она поймала себя на том, что начала поглядывать на него, как бы проверяя, взаправду ли все это сейчас с ней происходит, а он ловит ее взгляд и улыбается. Вот она и опять в плену любви, и в ее теплой радостной неге исчезает пасмурное неприветливое утро, рассеивается туман, а сердце затопляется светом. Боль прошлого отошла, воцарилась радость настоящего.

Все-таки, пройдя несколько шагов вдоль Темзы, Патрик взял Франческу за руку и засунул ее кулачок поглубже в карман своего пальто. Она сразу вспомнила его пальцы – длинные, тонкие, с нежной мягкой кожей, и не вырвала руку. Это произошло как-то естественно, само собой. И Франческа приблизилась к нему, соприкасаясь рукавами. Порывы ветра швыряли ему в лицо пряди ее волос. Оба избавились от неловкости. Они снова оказались в своем собственном, родном для них мире.