Накануне, в пятницу, они засиделись так долго, что решено было оставить Дейва в доме Макбрайда. Разговоры, подогреваемые горячим энтузиазмом, затянулись на многие часы. И когда Джон наконец вымыл кофейные чашки, оказалось, что давно наступил новый день, и Дейву нет никакого смысла ехать домой, а лучше лечь в гостиной на диване, чтобы утром начать как можно раньше.

Франческа проснулась в восемь. Ей предстояло встать первой. Она босиком, в одном халате спустилась вниз, чтобы сварить кофе. Ей хотелось петь и кричать, бить в кастрюли, как в барабан, но она старалась вести себя тихо, как мышь, чтобы не разбудить мужчин раньше времени.

Тихонько прикрыв за собой дверь, она наполнила водой кофейник и бесшумно поставила его на огонь. Потянувшись за банкой с кофе, она вдруг увидела на пороге Дейва, который стоял полуголый, в одних боксерских трусах, и с детской улыбкой наблюдал за Франческой.

– Какой у тебя халат интересный!

Франческа оглядела свое неуклюжее одеяние.

– А, это! Дора подарила. – Она постаралась поплотнее запахнуться и туже стянула халат в талии, но это мало помогло: он был слишком велик, и она походила в нем на маленькую нищенку.

– А кто такая эта Дора, дорогой мой малыш Фрэнк? Она что, сильно тебя недолюбливает, делая такие подарки?

– Ты невыносим! – засмеялась Франческа.

– Об этом я поставил тебя в известность при приеме на работу.

Дейв подошел к плите, которая дышала жаром. Сложив руки на груди, он прислонился спиной к горячей печке.

Франческа попыталась сосредоточиться на кофе. Какое у него крепкое жилистое тело, более мускулистое, чем можно было бы предположить, когда он одет. А кожа ореховая, не просто загорелая, а смуглая от природы, цвета жареного миндаля. Он казался заспанным, волосы, густые и волнистые, еще не тронутые расческой, растрепались.

– Поторопись, пожалуйста, с кофе, – попросил он, водя глазами по полкам, заставленным кружками.

Франческа недовольно покосилась на него – его замечания действовали ей на нервы.

– Первое, что ты должна помнить, если хочешь работать со мной в контакте, – продолжил он, не отводя глаз от посуды, – что я не выношу, когда мне приходится ждать.

Франческа отвернулась и едва удержалась от язвительного замечания. Когда через минуту она повернулась в его сторону, чтобы взять чашку, увидела, что он корчится от смеха.

– Молодец, Фрэнки, – хохотал он. – Заводишься на раз!

И, не переставая смеяться, пошел в гостиную, чтобы одеться.


Они позавтракали втроем в кухне и, оставив посуду немытой, поехали в студию на машине Дейва.

Между ними само собой установилось негласное соглашение о том, что в ближайшие дни они будут работать вместе, не расставаясь, и не заниматься ничем, кроме своего главного и единственного дела. Им предстояло подготовить фронт работ для всей команды, которая должна была приступить к обязанностям в понедельник. Дейву хотелось, чтобы они трудились с уверенностью в завтрашнем дне, в том, что Дэвид Йейтс стоит на пороге грандиозного успеха.

Он чувствовал свою ответственность за судьбы людей, которые работали на него, и в этом была одна из главных причин, по которой он так стремился сохранить фирму.

Подъехав к зданию, в котором располагалась студия, Дейв припарковался на Набережной, отпер входную дверь и попутно ответил на вопросы Джона о ценах на недвижимость в этом районе города. Когда они подымались по узкой темной лестнице наверх, Джон сделал в блокноте пометку насчет пятен сырости на стенах. Открыв дверь студии, Дейв повернул выключатель, и огромное пространство озарилось ярким светом. Стоя в дверях рядом с Франческой, Джон с воодушевлением смотрел на свое будущее хозяйство. Он испытывал чувство гордости. У меня тут все заработает как часы, думал он. Торговая марка Дэвида Йейтса станет одной из самых знаменитых в Соединенном Королевстве.

– Прошу! Джон, вешалка для пальто вон там, кухня налево, туалеты направо, кладовая внизу под лестницей. – Дейв уже успел снять куртку и направлялся к своему рабочему столу.

– Оглядись пока тут, а я тут разберусь со своими бумагами и освобожу место для Франчески. Если возникнут вопросы, запиши, потом обсудим. Как все проинспектируешь, свистни. О'кей?

Джон кивнул, снял пальто и повесил на крюк.

Франческа последовала за Дейвом.

– Держи, Фрэнки! – Дейв швырнул ей бейсболку, лиловую с белым и с золотым значком бейсбольного клуба. – Надень.

Она удивилась, но послушно натянула на голову шапочку.

– Нет, не так. Козырек надвинь на лоб.

Она сделала, как он велел.

– Отлично. Теперь ты выглядишь как настоящий партнер. – Он улыбнулся. – Подсаживайся сюда. Начнем с того, что сотрем с доски всю эту чушь. Теперь доска твоя, можешь рисовать на ней что угодно.

В одиннадцать устроили перерыв, чтобы выпить кофе. Два часа Дейв и Франческа молча и сосредоточенно проработали, не отрываясь от стола. Сначала они договорились о том, в какой гамме будут работать. Дейв дал Франческе необходимые инструкции. Ему требовался текстильный дизайн для свободного дневного костюма из шелка. Он разрабатывал совершенно новое направление в моде: классический шерстяной блейзер плюс шелковая юбка-саронг, свободные брюки в пижамном стиле, шерстяные брюки в обтяжку с длинной шелковой туникой. Простота кроя сочеталась со сложным рисунком ткани; вся проблема заключалась в том, чтобы точно выверить соотношение линии и цветной набивки. Франческа хорошо поняла смысл его замысла.

Он искал линии, она придавала им объем. Она рисовала водоворот красок, где оттенки розового перетекали в красный, почти черный. Придумывала сложные конфигурации из разноцветных квадратов в духе Пауля Клее, и, как на его полотнах, каждый квадрат имел свой особый цвет, а вместе они образовывали нераздельное целое. Выбрав какой-то один цвет, пунцовый или золотой, она искала его всевозможные оттенки, каждый из которых неуловимо отличался от других, так что возникал целый спектр оттенков одного и того же цвета.

Она ни на секунду не оторвалась от работы с тех пор, как за нее села, и Дейву пришлось силой оттащить ее от стола.

– Ну что, Джон? Чем ты собираешься меня теперь пытать? Какие нашел огрехи?

Дейв принес к дивану, на котором они сидели, пакет с кофе-капуччино, который прислали из ресторана «Марко Поло». Дейв подал каждому стаканчик с дымящимся напитком.

– Все утро я с ужасом ожидал, какую мерзость ты нароешь здесь у нас по углам.

Дейв рассмеялся, высыпал в стаканчик два пакетика сахару и размешал карандашом, который торчал у него за ухом.

– Я и нарыл.

– Ей-Богу?

– Да. Но, несмотря на это, я остаюсь с вами.

– Ну спасибо, утешил, – опять рассмеялся Дейв. – А что же все-таки нарыл?

– О'кей.

Джон раскрыл свой блокнот.

– Во-первых, сырость. Надо будет посмотреть договор об аренде, хозяин непременно должен сделать в связи с ней скидку. Если скидка не указана, следует потребовать снижения арендной платы на основе непригодности условий труда.

Во-вторых, я заметил, что с того момента, как мы пришли сюда, электричество горит в полный накал во всем помещении. У вас что – нет редуктора?

Дейв пожал плечами.

– Ладно, если нет, я установлю – это сэкономит уйму денег. В-третьих, обрезки ткани. Что вы с ними делаете?

Дейв опять пожал плечами.

– Их надо измерять и продавать как отходы. Куски подлиннее можно сплавлять в колледж на дизайнерское отделение, это тоже приличные денежки.

В-четвертых, аксессуары. У вас должно быть соглашение о взаимной рекламе с вашими партнерами, которые предоставляют аксессуары.

– У нас есть, они все это предоставляют бесплатно.

– Этого мало! Скажи, сколько раз твои модели фигурировали в лучших журналах типа «Вог» или «Фейс» за последний год?

Франческа поразилась невесть откуда взявшимися у Джона познаниями в области моды и улыбнулась.

– Да кто его знает, раз шесть-семь.

– Вот как! И всякий раз Мэриан Дэш с ее шляпками или Фриз с его обувкой получают бесплатную рекламу своего товара. Они бы уже разорились на ней, если бы им пришлось платить, а так – пожалуйста, на твоей шее в рай въедут.

– Я никогда об этом не задумывался.

– А вот этот прощелыга Пит Уокер наверняка об этом как следует подумал. И они наверняка ему прилично отстегивали. – Джон улыбнулся, довольный своей проницательностью. – Я абсолютно уверен, что мы заключим выгодную сделку, если не со всеми, то хотя бы с большинством из этих ребят. Они должны рекламировать твои вещи вместе со своими и, кроме того, приплачивать тебе за рекламу.

– Черт! Я бы в жизни до такого не допер!

– Боюсь, что так. В-пятых…

За полчаса Джон перечислил десяток пунктов, по которым требовалось немедленное принятие мер. Дейв сидел как громом пораженный. Его приятно удивила дотошность Джона, но ему было стыдно за свою некомпетентность, из-за которой он так легко стал жертвой мошенничества. Ему стало жаль себя, как ребенка, облапошенного этими подонками Уокером и Бейкером. Но потом он встретился глазами с Франческой, и будущее показалось ему радужным. Жалость к себе, бедному, испарилась, ее место заняла твердая решимость не поддаваться обстоятельствам.

– Ну ладно, Джон, если это пока все, я пошел опять работать.

Ему не терпелось вновь взяться за карандаш.

– Осталось последнее.

– Ну?

– Я хотел спросить у тебя разрешения позвонить моему бывшему хозяину, узнать у него фамилию его поверенного. Нам нужно заручиться поддержкой солидной юридической конторы.

Дейв задумчиво смотрел в окно. Джон терпеливо ждал ответа.

– Дейв!

– А? Что? Ой, извини.

– Так как насчет поверенного?

– Да, конечно, Джон. И вообще принимай решения сам, – ответил Дейв. – Я тебе полностью доверяю. Делай то, что считаешь необходимым.

И он вернулся к своим эскизам. Слова, сказанные им напоследок, прозвучали для Джона прекрасной музыкой.