– Вы очень добры, Джон.

Он смущенно откашлялся. Он не привык к изъявлению чувств и не знал, как на это реагировать.

– Да нет, – сказал он, – нет, что ты. Просто я… – он снова откашлялся и продолжил: – Просто я хочу, чтобы все уладилось как можно лучше, вот и все. – Он похлопал ее по руке. Ему хотелось привлечь ее к себе, успокоить, но не знал, как. У него не было опыта в таких делах, и он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я вас не подведу, – тихо сказала она.

Он, не поворачивая головы, искоса взглянул на нее. Франческа сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. Она выглядела очень собранной и очень печальной. Сердце его сжалось от сострадания к этой бедняжке.

– Ну, конечно же, нет, – ответил он. «И я тоже не подведу тебя», – хотелось ему сказать, но он не осмелился произнести эти слова вслух.

Остаток пути они проделали молча и сделали только одну остановку, чтобы позвонить леди Маргарет и приятелям в Ньюкасл, чтобы те ее не ждали.


Леди Маргарет сидела в гостиной своего дома в Мотком-парке. Настроение у нее было скверное. Она курила сигарету, смотрела в окно и постукивала дорогой туфелькой о край инкрустированного столика – любимой вещицы лорда Генри. Пепел она стряхивала в пепельницу из королевского фарфора, которую держала на колене.

– Чертов Джон, – прошипела она сквозь зубы. – Чертова Милли.

Она сделала глубокую затяжку и медленно выпустила облако дыма.

Мало того, что этот зануда Джон сюда едет, сердясь, думала она, так еще и Милли возвращается – подхватила в гостях ветрянку, и в довершение всего эта дура миссис Браун не сумела вызвать через агентство няню! Не желают, видите ли, возиться с заразным ребенком!

Леди Маргарет раздавила окурок в пепельнице. Она не ждала Джона раньше утра следующего дня, и перемена планов с его стороны пришлась как нельзя некстати. Придется отменить обед с Ричардом – она только что выпроводила его из дома. Прощай мечты о целой ночи нескончаемого секса – когда еще выпадет такой шанс! А она так нуждалась в его мужских услугах! Теперь жди, пока они встретятся в горах – если вообще удастся выбраться в эти проклятые горы.

– Чертова Милли, – повторила она в сердцах. Маргарет поднялась и подошла к окну. Ну скажите, Бога ради, почему этому ребенку вздумалось заболеть именно сейчас? Что бы ей подождать, пока они не отправятся в Шотландию – оттуда нянька бы не смогла удрать, сидела бы с детьми как миленькая!

Весь день лил дождь, скучный, серый дождь, и леди Маргарет с тоской смотрела на промокшие жалкие деревья в саду. После чая, решила она, надо обзвонить другие агентства, может, удастся с кем-нибудь договориться. Нельзя откладывать поездку в Шотландию – она так долго готовилась к ней! В конце концов, она заслужила пару недель наедине с Ричардом; только и знает – дом, дети, этот пронырливый Джон. Пора и ей немножко развлечься и отдохнуть.


Джон свернул с шоссе и поехал по проселочной дороге в сторону Долины Пикеринга. Деревня Мотком, куда они направлялись, уютно расположилась среди Хамблтонских холмов. Деревенские дома, сложенные из серого камня со следами разрушительного влияния местного климата, подходили прямо к поместью Смит-Колинов и усадьбе Мотком-парк.


Деревенька была небольшой, как многие по соседству в радиусе десяти миль друг от друга. Там была почта, постоялый двор для сезонных рабочих, две пивные – на противоположных концах главной улицы. Все тут знали друг друга и обитателей усадьбы, но судачили о соседях немного. В общем, шла обыденная деревенская жизнь, навевавшая на леди Маргарет ужасную скуку.

Леди Маргарет как раз находилась в почтовой конторе, когда увидела машину Джона, направляющуюся в усадьбу. Леди разговаривала с почтмейстершей, подробно объясняя ей свои затруднения. Она надеялась, что дочка почтмейстерши, которой только что исполнилось шестнадцать лет, наймется в няни к ее девочкам, но, как назло, та только что уехала во Францию по школьному обмену.

Последняя надежда леди Маргарет рухнула, и она была близка к отчаянию. Поэтому даже не смогла удержаться от язвительного замечания, что путешествие во Францию вряд ли пойдет на пользу юной девушке, которая никогда не выезжала дальше Моткома. Но почтмейстерша не удостоила ее ответом, а лишь сложила руки на груди и кивнула. Шпилька попала мимо цели.

Возвращаясь в усадьбу, леди Маргарет раздумывала о том, что заставило Джона так срочно вернуться домой. Он никогда не отступал от ранее намеченных планов, во всяком случае, она за ним такого не замечала. Въезжая через ворота на подъездную дорожку, она криво улыбнулась: уж не замешана ли тут женщина, подумалось ей. Вряд ли, конечно, решила она, выбираясь из машины; в высшей степени сомнительно. Ну ладно, раз уж он здесь, она, по крайней мере, может свалить проблему с нянькой на него. Он, конечно, невероятный зануда, но когда доходит до дела, у него все спорится.

Джон припарковал свой чистенький «остин-ровер» 1963 года выпуска в заднем дворике дома и обернулся к Франческе.

– Ну вот мы и дома, – улыбнулся он.

Она кивнула.

– Сейчас выгрузимся, и я поведу тебя на кухню знакомиться с миссис Браун.

Она сидела, не двигаясь, и оглядывала флигель, где помещались кухня, кладовая, контора и комнаты, в которых жили Джон и миссис Браун. Это было одноэтажное строение, примыкавшее к основному зданию, сложенное из такого же серого известняка. Над ним возвышалась задняя стена усадебного дома, внушительного особняка, выстроенного в восемнадцатом веке в георгианском стиле архитектором Бурчиером в парке, разместившемся на двухстах акрах. Такого великолепия она еще никогда не видела.

– А кто здесь живет? – едва слышно спросила она.

Джон улыбнулся благоговейному страху.

– Лорд и леди Смит-Колин, это их фамильный замок.

Живя здесь долгие годы, он перестал дивиться красоте этого величественного здания.

– Пойдем, у тебя еще будет возможность как следует все осмотреть.

Ему не терпелось скорее попасть в дом, быстренько представить гостью миссис Браун и встретиться с леди Маргарет. Он не любил неопределенности.

Франческа расстегнула ремень безопасности и стала вылезать из автомобиля. Джон открыл перед ней дверцу.

– Спасибо, – сказала она, смутившись от такой вежливости. Она не привыкла к подобному обращению и, когда Джон подал ей руку, совсем смешалась, не зная, как себя вести. Наконец она приняла его руку и неловко выбралась из машины, сгорая от робости.

А он, помогая ей выйти, увидел синяки на запястье и с горечью подумал: «Господи, что же ей пришлось вынести? Эдакая малышка, совсем ребенок – как же можно было обойтись с ней с такой жестокостью?» Он не в силах был оторвать глаз от этих жутких следов истязания, и Франческа торопливо натянула на запястье рукав кофты, сделав шаг назад. Джон стоял слишком близко, ей стало неудобно.

Как бы то ни было, грустно подумал он, ей неприятно об этом вспоминать, и спрашивать о прошлом не стоит. Он вздохнул и потянулся за ее сумкой, лежавшей на заднем сиденье.

– Пойдем, – тихо сказал он, и они молча вошли в дом.


– Джон!

Услышав шаги возле двери, Дора Браун оторвала глаза от миски, в которой замешивала пудинг, и с изумлением увидела входящего в кухню Джона.

– Боже милостивый! Вот так сюрприз! Какими это судьбами тебя принесло?

Она осеклась на полуслове, увидев, что вслед за ним вошла Франческа.

– Дора, позволь представить тебе мою подопечную, – быстро проговорил Джон. – Это та молодая особа, о которой я тебе сообщал. Помнишь?

Дора вытерла запачканные мукой руки о фартук. Франческа сделала шаг вперед. Дора прекрасно поняла замешательство Джона и видела, что девушка прямо-таки заходится нервной дрожью.

– Ну конечно, конечно!

Дора подошла к Франческе и, скрывая любопытство, взяла ее руку в свои. Наверно, что-то неладно, подумала она про себя, Джон потом все объяснит. Какая странная девушка! Как она мучительно робеет. А уж до чего худа – все косточки насквозь видно! Ну да Джон потом все объяснит.

– Значит, леди Маргарет не сказала тебе, что я звонил, Дора?

– Станет она говорить!

Дора опять склонилась над миской и стала подсыпать муку. Джон усадил Франческу на стул возле стола.

– Ее милость нынче сильно не в духе. Я уж сколько лет не видала ее в таком настроении! – сказала Дора, обернувшись к Джону и Франческе. – Милли свалилась – ветрянка у нее. У меня утро свободное было, а когда я пришла, мне эти новости и выложили, говорят, девочку сейчас привезут, надо, чтобы я комнату подготовила. – Не переставая говорить, Дора поставила на плиту чайник. – Будто комната может быть в беспорядке – разве такое случалось? – Она опять обернулась к собеседникам и сложила руки на своей мощной груди.

– А потом стали из агентства звонить, ну из того, где она няню хотела заказать для поездки в Шотландию. Хотели прислать девушку сегодня познакомиться с Милли и Софи, а я им говорю, мол, не надо, у Милли ветрянка, а она заразная ужасно, особенно спервоначалу.

Чайник закипел, Дора взяла заварник.

– Ну вот, они опять перезвонили, сказали, что никого не пришлют, тем более чтобы в Шотландию ехать, это с больным-то ребенком, и деньги вернут. По-моему, правильно поступили. А леди Маргарет как начнет кричать! Прямо из себя выходит! Агентство, конечно, тоже должно защищать своих служащих, как же иначе – разве можно подвергать девушек такой опасности!

Дора приостановила свой монолог и занялась чаем. Поставила на стол чайник, Джон принес чашки и молоко.

– И что же леди Маргарет собирается делать?

– А Бог ее знает! Она со мной не желает объясняться, а уж я тем более. – Она шмыгнула носом и стала разливать чай.

Растерянность Джона росла. С леди Маргарет всегда было нелегко иметь дело, даже когда она пребывала в хорошем настроении, а если она сердилась…