– Для меня жаркий климат нежелателен, – объяснил Юрий Борисович, – я его не очень хорошо переношу. Сердце, знаете ли, – покачал он головой, – да и давление может дать о себе знать. Все-таки не мальчик уже, – добавил он с улыбкой.

– Юрий Борисович, не напрашивайтесь на комплименты, – кокетливо произнесла Марина, искоса взглянув на него. – Вы производите впечатление человека, находящегося в очень неплохой форме, – шутливо продолжила она.

– Мариночка, вы меня переоцениваете, – усмехнулся поклонник. – От возраста, увы, никому не дано отмахнуться, как бы человек не хорохорился внешне, – иронично покачал головой он.

Марина не осталась в долгу и тоже немного рассказала о себе. Она разведена, с мужем прожила семь лет, детей у них не было, поэтому расстались без особых проблем. Окончила педагогический институт, но в последние годы работает, где придется. Недолгое время работала продавцом, потом – в рекламной газете, а теперь вот – в страховой компании.

Юрий Борисович ухаживал немного старомодно, но красиво. Провожал до дверей до гостиницы, дарил конфеты, цветы. Впрочем, когда они загорали и купались на пляже, то от внимания Марины отнюдь не ускользало, что ее спокойный и солидный поклонник скользит долгими и отнюдь не безмятежными взглядами по ее фигуре, когда ему кажется, что она этого не замечает. «Да уж, действительно, седина в голову, бес в ребро!» – вспомнилась Марине поговорка.

На пляже, конечно, было тоже заметно, что Юрий Борисович по возрасту годится Марине в отцы. Но холеность и ухоженность придавали ему респектабельный вид. Фирменные плавки, эффектное, со вкусом подобранное пляжное полотенце, хорошие солнечные очки – все это скрашивало неизбежные следы возраста. Во всем его облике чувствовалось привычное благополучие. «А это так украшает мужчину!» – мысленно произнесла Марина и в душе усмехнулась.

Они съездили в Ригу и провели там целый день. Они исходили вдоль и поперек территорию Старого города, с его древними стенами и узенькими, мощеными булыжником улочками, помнящими гулкое цоканье лошадиных копыт. Они долго бродили по центру Риги, восхищаясь оформленными с изумительным вкусом витринами роскошных магазинов. Они пили чай с пирожными в уютном маленьком кафе, в котором витал аппетитный запах ванили и корицы. Кафе было оформлено в стиле ретро. Его стены были обшиты панелями из темно-коричневого мореного дуба и украшены множеством старых, пожелтевших фотографий в овальных рамках.

В один из дней Марина и Юрий Борисович посетили концерт органной музыки в знаменитом Рижском Домском соборе. Божественные громкие звуки органа, казалось, пронизывали воздух. Внушительный, многоярусный инструмент трубно гудел в резонанс с вселенскими космическими звуками. Все это создавало в душе особые, невыразимые вибрации. В Юрмалу они возвращались притихшие, немногословные, слегка подавленные духовной мощью органной музыки.

Они также посетили концерт знаменитых российских сатириков в открытом концертном зале Дзинтари. Выступали Арлозоров, Жванецкий, Задорнов и другие, более молодые и менее известные. Задорнова публика принимала особенно горячо, на «ура».

– Ничего удивительного, – комментировал столь бурный успех Юрий Борисович. – Он ведь бывший рижанин. Много лет прожил в Риге, и родители его тоже жили и, вроде бы, продолжают жить здесь. У него и жена латышка, Велта. Кажется, теперь уже бывшая, – поделился он газетными сплетнями. – Больше, чем Задорнова, латыши, пожалуй, только Паулса любят и еще Вайкуле. Эти, понятное дело, вне конкуренции, они у них приравнены к национальным героям, – понимающе улыбнулся он.

– А я вообще-то не являюсь поклонницей Задорнова. Американцев критикует почем зря, а у самого на лице написано, что жить он предпочитает по западным меркам, а отнюдь не по российским, – заметила Марина. – Мне больше нравится молодое поколение, Галкин, например.

Гуляя, Марина и Юрий Борисович заходили в многочисленные художественные магазинчики, торгующие произведениями искусства. В основном, там продавались изделия из янтаря. Эти вещи поражали своим разнообразием и современным дизайном. Роскошные перстни, браслеты, бусы, колье самых невероятных оттенков янтаря, начиная от нежно-бежевых, золотистых и рыжих и заканчивая бордовыми, каштановыми и кофейно-коричневыми, почти черными.

Марине особенно приглянулся один браслет: темно-коричневый, с многочисленными полупрозрачными прожилками, в которых были заметны кроваво-бордовые отблески. Этот браслет так хорошо подошел бы к ее новому вишневому топу с открытой спиной. Примерив браслет и покрутив рукой так и этак, Марина взглянула на цену. Дороговато, сорок пять долларов. Цены-то у них в Латвии европейские, с российским кошельком особо не разгуляешься.

Юрий Борисович в это время прохаживался вдоль стен, с интересом разглядывая произведения современной живописи, развешанные на них. Казалось, он полностью углубился в рассматривание абстрактных ландшафтов, выполненных в сдержанной, типично прибалтийской цветовой гамме.

Они вышли из магазина и пошли по улице. Через несколько шагов Юрий Борисович остановился и попросил Марину подождать его пару минут. Он сказал, что хочет вернуться в магазин, чтобы еще раз взглянуть на одну понравившуюся ему картину и запомнить фамилию автора.

Марина коротала время, разглядывая очередную витрину с выставленной там фарфоровой посудой. Наконец, к ней подошел Юрий Борисович. В его руке был небольшой пакет с логотипом художественного магазина. Он открыл пакет и показал то, что было внутри. В пакете лежал браслет, который так понравился ей.

– Мариночка, это вам – с улыбкой произнес седовласый поклонник, протянув ей пакет и, как бы невзначай, взяв ее за руки. – В честь нашего прекрасного знакомства, – добавил он.

– Ой, ну что вы, – немного смущенно сказала Марина, – мне даже неудобно, – добавила она.

Но Юрий Борисович не дал ей договорить.

– Подарить красивую вещь красивой молодой женщине – что может быть приятнее для мужчины, тем более, в моих летах, – шутливо возразил он.

– А я думала, что вы полностью заняты картинами, – удивленно покачала головой Марина. – Вот уж не думала, что вы, оказывается, краем глаза следили за мной, – рассмеялась она. – По-моему, каждая женщина, видя украшения, не может пройти мимо, чтобы хотя бы не рассмотреть их поближе. В этом все женщины похожи на папуасов, правда? – она явно была довольна подарком, ее сияющее лицо говорило об этом.

Поклонник смотрел на нее, не отрывая взгляда. Он, несомненно, испытывал удовольствие оттого, что доставил женщине радость, которую она совсем не скрывала.

– Юрий Борисович, вы меня удивляете, – неожиданно сказала Марина.

– Чем же? – удивился он.

– Похоже, вы за мной ухаживаете, – кокетливо расхохоталась она.

– А вы только сейчас это поняли? – в тон ей ответил он.

* * *

В двенадцать часов дня у Марины была назначена встреча с Андрисом. Они договорились встретиться в том же открытом кафе на центральной улице Майори. Марина пришла чуть раньше условленного времени и ждала Андриса, сидя за столиком. На ней был надет вишневый трикотажный топ с открытой спиной и облегающие черные брюки, слегка расклешенные книзу. На правой руке поблескивал своей полированной поверхностью браслет из темного янтаря. Желание нравиться было Марине ничуть не чуждо, и именно оно побудило ее надеть обновку, идя на эту встречу.

Лена, ее подруга, в день отъезда передала ей для своих рижских знакомых письмо с фотографиями, а также небольшой презент в питерском стиле. Подарок включал в себя водку «Вальс Бостон», на матовой стеклянной бутылке которой были изображены слова и ноты знаменитой песни Александра Розенбаума, и, кроме того, в подарок входила коробка вкуснейших конфет «Мечта». Лена снабдила ее телефоном своих друзей – Андриса и его жены Санты – и просила обязательно связаться с ними, чтобы передать им эту небольшую посылку.

Марина стала уже поглядывать на часы, когда к ней, наконец, подошел Андрис. Договариваясь о встрече накануне по телефону, оба они в общих чертах описали друг другу свою внешность, как это обычно делают люди, назначая свидание с незнакомым человеком. Ну, что ж, Андрис выглядел как типичный прибалт: высокий, светловолосый, со спортивной плечистой фигурой. Черты лица суровые и даже немного грубоватые, но кожа свежая, чистая. Одет и причесан очень аккуратно. В руках небольшой букет. Все вместе придавало его облику своеобразный прибалтийский лоск.

Он широко улыбнулся и подошел к ней.

– Простите, вы Марина? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

– Да, это я, – ответила Марина, – а вы, насколько я понимаю, Андрис.

Он галантным жестом протянул ей цветы, затем сел рядом.

– Рад приветствовать гостью из Петербурга. Простите, что опоздал на пару минут. Я оставил машину на стоянке, довольно далеко отсюда, ведь сюда въезд запрещен, пешеходная зона. – В его голосе отчетливо звучал прибалтийский акцент, который, впрочем, ничуть не портил, а даже наоборот, украшал его речь, придавая ей немного интригующий иностранный оттенок.

– Вы прекрасно говорите по-русски, – сделала ему комплимент Марина.

– Спасибо. Я ведь живу в Риге, – объяснил он, – а там очень много русских. Мы все время общаемся друг с другом, поэтому почти все рижане неплохо владеют языком нашего большого соседа, – усмехнулся он. – А вот в провинции сейчас молодежь почти не говорит по-русски, этот язык сейчас в школах уже не преподают.

Они привычно посетовали на то, что между нашими странами теперь возведены границы и таможни, которые существенно затрудняют взаимные поездки.

– Посмотрите, как мало теперь отдыхающих в Юрмале, – сказал Андрис. – А ведь это плохо отражается на экономике курорта, – добавил он. – Ведь раньше жители Юрмалы только на курортниках и зарабатывали, и, надо сказать, неплохо зарабатывали.

– Это вы называете мало? – удивилась Марина. Ей казалось, что на улицах и на пляже достаточно людей.