Лицо продавщицы вытянулось.

– Мы не принимаем меховые вещи назад, – сказала она.

– Как же так? – возразила Алена. – Ведь еще даже час не прошел с момента покупки, – она взглянула на часы, – вещь куплена сорок минут назад. Вот и ярлыки все на месте. – Алена вытащила шубку из пакета, встряхнула ее и показала, что все ярлычки, действительно, оставались ненарушенными. Они, как и положено, болтались на креплениях из полиэтиленовой лески.

– Не знаю, не знаю, – холодно ответила продавщица, опустив глаза. – Не знаю, – повторила она. – Идите к директору, может быть, он вам разрешит.

И она жестом указала направление, в котором находилась дверь директорского кабинета.

Директор, молодой мужчина лет тридцати пяти, вопросительно посмотрел на вошедшую в кабинет Алену.

– Присаживайтесь, – предложил он ей.

Алена села на краешек стула, стоящего напротив директорского стола и изложила свою просьбу.

– Вообще-то мы меховые вещи обратно не принимаем, – сказал директор. – Разве только если в них обнаружен какой-нибудь дефект, – добавил он.

Но, скользнув взглядом по изящным Алениным коленкам, открытым его взору сквозь распахнутые полы дубленки, он продолжил:

– Ну ладно, раз уж прошло всего сорок минут с момента покупки, так и быть, разрешу выплатить вам деньги обратно.

Он вышел из кабинета, подошел к продавщице и распорядился, чтобы шубку приняли обратно и вернули покупательнице деньги.

– А где же ваш жених? – с язвительной ноткой в голосе спросила продавщица, идя вместе с Аленой к кассе. – Ведь это он оплачивал товар. Почему же он не пришел с вами?

– Он поехал за деньгами, – не моргнув глазом, ответила Алена. – Та шубка с капюшоном, о которой я говорила, стоит дороже.

Наконец, получив деньги, она вышла из магазина. Затем взяла такси. Ей надо было еще успеть заехать к подруге и отдать журналы.

В назначенное время Стас и Алена снова встретились у «Гостинки».

– А где же шубка? – удивленно спросил Стас, не увидев в руках у Алены пакета с обновкой.

– Ты знаешь, я ее оставила у подруги, – с лучезарной улыбкой ответила та. – Все равно завтра идти на работу. Мне не хотелось таскаться с пакетом. Да и на работе раньше времени показывать ее тоже не хочется. Девчонки сразу начнут приставать с расспросами, кто, да что, да как. Я на днях ее заберу, – пообещала она. – Там у подруги надежно, она живет с родителями. Солидная семья, порядочные люди. За сохранность шубки я не беспокоюсь.

– Да не в этом дело. Я просто еще раз хотел полюбоваться на тебя в ней, – ответил Стас.

– Полюбуешься, – ответила Алена, загадочно улыбнувшись и многообещающе сжав пальцы Стаса.

Они зашли в Елисеевский магазин, купили закуску, шампанское, фрукты. Затем поехали к Стасу. Когда они подходили к дверям квартиры, Стас вытащил из кармана ключи и сказал ей, что это квартира не его, а его приятеля, уехавшего в командировку и попросившего Стаса пожить здесь, чтобы не оставлять квартиру без присмотра. Стас не хотел говорить Алене, что он взял у друга ключи всего лишь на один день, и завтра он должен их отдать. «Ничего», – думал Стас, – «если у нас с Аленой все будет хорошо, то я сниму квартиру, чтобы мы могли быть вместе». Но сейчас ему не хотелось об этом думать, он боялся спугнуть птицу счастья раньше времени.

За ужином они выпили бутылку шампанского. Негромко играла чудесная музыка Моцарта. Стас увидел на полке пластинку с произведениями этого композитора, и ему почему-то захотелось поставить именно ее. Ему показалось, что эта музыка лучше всего подходит к его теперешнему состоянию.

Наступила ночь любви. Стас был вне себя от счастья. Он получил все то, о чем мечтал. Он держал в объятиях нежное тело Алены, целовал его, гладил шелковистую кожу, вдыхал опьяняющий аромат ее волос.

Алена всецело отдалась ему. В отличие от Валентины, она не была в постели активной и наступательной. Совсем наоборот, она была пассивной и мягкой, и это казалось Стасу необычайно женственным. Алена позволяла ему делать с нею все, что он хочет. Она как будто бездумно плыла вместе с ним, всецело отдавалась его воле, его сильным рукам, бережно несущим ее по волнам любви. Чувствуя, что Алена полностью растворяется в нем, Стас ощущал, что она вся, вся без остатка принадлежит ему. Ему казалось, что в этот момент она не существует отдельно, сама по себе. Наоборот, она была его, только его, и ничья больше. Это ощущение было упоительным, волшебным и сказочным.

Все это длилось долго, очень долго. Потом утомленные и обессиленные, они молча лежали, взявшись за руки.

Алена уснула первая. Стас же никак не мог заснуть, чего прежде с ним никогда не бывало. Он долго еще смотрел, не отрываясь, на спящую Алену, на ее нежное лицо и длинные ресницы, отбрасывающие на ее щеки легкую тень. Он откинул с ее лица рассыпавшиеся волосы, он гладил ее лоб и щеки, впитывал аромат ее кожи и тонкий, еле уловимый запах духов. Уж теперь-то он ее никому ни за что не отдаст, думал он.

Налюбовавшись на Алену, Стас крепко обнял ее. Обхватив ее сильной рукой и прижав к себе, он, наконец, уснул.

* * *

Расставаясь утром, Алена и Стас договорились, что они встретятся не сегодня, а завтра вечером. Сегодня каждый из них был целый день занят на работе. Стас ехал с киногруппой в Солнечное, на выездную съемку на натуре. Алена тоже должна была работать до самого вечера. Зато на другой день она уже будет свободна.

В тот момент, когда они прощались перед тем, как разъехаться по своим делам, Алена нежно обняла Стаса, прижалась щекой к его плечу и долго стояла так, молча поглаживая его по спине.

– Спасибо тебе. Спасибо тебе за все, – тихо сказала она. – Ты хороший.

– Почему такое грустное настроение? – спросил ее Стас. – И вообще, что за тон, как будто ты со мной прощаешься? По-моему, у нас с тобой все только начинается, – добавил он и, бережно взяв Аленино лицо в свои руки, заглянул ей прямо в глаза.

Но Аленины бездонные глаза выглядели по-прежнему непроницаемо. В их глубине загадочно мерцали искорки. Однако взгляд любимой на этот раз показался Стасу грустным, щемящим. Отчего-то у него стало неспокойно на душе. Но затем, глядя на Алену, любуясь ее высокой легкой фигуркой, нежным лицом и блестящими волосами, он прогнал прочь тревожные мысли.

На другой день, едва позавтракав, Стас позвонил Алене. Он хотел сразу же, прямо с утра, договориться с ней о встрече. Однако никто не брал трубку. Это неприятно удивило Стаса. Он попытался связаться с Аленой чуть позже. «Может быть, она все еще спит, и поэтому отключила телефон?» – подумал он. – «Или, может быть, она принимает душ и из-за этого не слышит звонка?».

Он позвонил ей позднее, уже с работы. Никакого ответа не было, только длинные гудки слышались в трубке. Он позвонил ей еще раз и еще. Безрезультатно. «Не может быть, чтобы она не брала трубку, если с телефоном все в порядке», – думал Стас. – «Что с ней могло случиться?» – беспокоился он. – «Может быть, у нее домашний телефон неисправен, а у мобильника сели батарейки?» – успокаивал он себя. – «Или он отключен за неуплату? Всякое бывает».

Но на душе у него скребли кошки. «Что-то случилось», – чувствовал он, – «что-то случилось». Конечно, для него не было секретом, что несколько раз бывали случаи, когда Алена назначала ему свидания, а потом не приходила, обманывала его. Но чтобы она смогла поступить так после всего, что между ними произошло, нет, он не допускал такой мысли. Если только она смогла с ним так поступить, думал он… При этой мысли кровь бросалась ему в голову, и он сжимал кулаки.

Он даже не мог спокойно работать, поскольку был полностью погружен в себя. Все его мысли были только об Алене. То он с упоением вспоминал их минувшую ночь, и в этот момент у него до такой степени перехватывало дыхание, что он переставал видеть то, что творится вокруг. Волнующие воспоминания перемежались с тревогой о том, не случилось ли чего-нибудь с Аленой, с беспокойными мыслями о том, почему она не отвечает на звонки.

В результате, он не мог сосредоточиться на работе. Пару раз он даже перепутал указания оператора и установил не те лампы, которые были нужны. Оператор даже сделал ему замечание сердитым, недовольным тоном.

Несколько раз в течение дня Стас пытался связаться с Аленой, но все его попытки не давали результата. На работу к ней он не звонил, потому что она сама сказала ему, что она сегодня выходная.

Едва дождавшись конца съемочного дня, он не выдержал и все-таки решил поехать в салон. Это была единственная зацепка. Он хотел встретиться с кем-нибудь из Алениных коллег и спросить у них, может быть, они знают, что с нею.

Он едва успел к концу работы салона. Многие мастера уже ушли, и только некоторые из них заканчивали обслуживать припозднившихся клиенток.

Стас подошел к одной из девушек-парикмахеров (это была Аленина приятельница Ира), и, извинившись, спросил, не знает ли она, где Алена. Он сказал, что сегодня целый день звонил ей, но не смог дозвониться. Поэтому он начал беспокоиться.

– Как, вы разве не знаете? – изумленно спросила Ира. Ее глаза стали круглыми, как блюдца, брови удивленно поползли вверх. – Алена вчера улетела в Германию.

– Как в Германию? – у Стаса земля поплыла из-под ног.

– Так, на постоянное место жительства. Вы что, разве не знали? – продолжала Ира. – У нее уже билет был давно куплен на это число.

Стас стоял как оглушенный. Он не мог вымолвить ни слова. Он чувствовал, что сердце у него замерло и кровь отлила от лица.

В этот момент из другого помещения вышла вторая девушка и, неся в руках баллон с лаком для волос, направилась к креслу, в котором сидела ее клиентка. Это была другая Аленина коллега, Лена.

– Слышишь, Ленка, тут молодой человек Алену спрашивает, – обратилась к ней первая девушка, Ира. – Я ему сказала, что она вчера уехала в Германию, на ПМЖ. А он ничего этого не знал.

– Вы Стас? – скорее убедительно, чем вопросительно произнесла Лена. Тот тупо, механически кивнул.