Она закрыла глаза и предалась наслаждению, ощущая напористые движения внутри себя.
Позже Ева тихонько провела его в спальню, где они сняли друг с друга одежду, намереваясь опять заняться любовью, на сей раз как следует, медленно, наслаждаясь каждым моментом близости.
И тут зазвонил телефон – громко, настойчиво, угрожая разбудить детей. Обнаженная Ева выскочила в гостиную, чтобы ответить.
Черт! Как же она забыла выключить звук и включить автоответчик? Совсем разучилась заниматься сексом по всем правилам, предусмотрев каждую мелочь.
– Алло?
– Привет, Ева, это Джозеф. Как поживаешь?
Джозеф? Джозеф! Очень своевременно! Какая жалость, что автоответчик оказался выключенным. Прямо рок какой-то.
– Привет, – ответила она почти обычным голосом. – Я в порядке. Мы все в порядке.
– Как твой отец?
– Тоже хорошо. Поправляется.
– Отлично. Послушай…
Джозеф собирался перейти: к делу. На мгновение ей даже показалось, что, может быть, он хочет поговорить о той ночи. У нее засосало под ложечкой.
– Ева, помнишь, мы говорили с тобой о том, что я могу забрать к себе на несколько дней Робби и Анну?
– Да.
– Ты не передумала? Если хочешь навестить отца или сестру в выходные дни… я могу побыть с ними у тебя дома. Для Робби, наверное, так будет лучше.
В выходные?! На мгновение она представила себе, как едет по пустой дороге и из магнитофона не доносятся глупые песни из «Улицы Сезам».
– Отличная идея. Только давай я перезвоню тебе завтра. У меня сейчас гость.
– Да, конечно. И кто это?
– Ну… ты не знаешь. С работы. Кое-кто с работы.
– Понятно. – «Кое-кто с работы…» В одиннадцать часов вечера? – Жду твоего звонка.
– Да, конечно… спасибо за заботу.
Ева положила трубку, испытывая странные чувства. Почему они не говорили о той ночи? Не обсуждали, что тогда произошло? Или…
Она не успела додумать, потому что в этот момент в гостиную вошла Анна.
– Мама, почему ты голая?
– Ну… А ты почему не спишь?
– Мне приснился страшный сон.
– Выпей стакан воды и ложись спать.
– А почему ты голая? – опять спросила Анна.
– Я подумала, что здесь моя пижама… но ее здесь не оказалось. – Глупость, конечно, однако ничего лучше ей придумать не удалось.
– Давай я посмотрю у тебя в комнате, – предложила Анна.
– Нет! – Еву охватила паника.
Только этого не хватало! Маленькая впечатлительная девочка заходит в комнату и обнаруживает там голого ветеринара.
– Пей воду и марш спать!
– Хорошо. Нечего так сердиться.
Анна обиделась. Обычно мама ее обнимала, ненадолго укладывала рядом с собой в кровать и уговаривала не беспокоиться.
Она всегда считала серьезной недоработкой, что у детей нет кнопки «пауза», чтобы воспользоваться ею, когда они доведут родителей до белого каления. Хотя бы две минуты покоя – больше уже будет квалифицироваться как жестокое обращение с детьми.
Прижав палец к губам, Ева на цыпочках пересекла комнату. Ветеринар натянул на голову простыню и помахал ей рукой, предлагая присоединиться к нему.
Она легла в кровать.
– Ты замерзла, – сказал он и прижал Еву к себе.
– Тебе надо идти, – прошептала она.
– Сейчас? Когда ты так замерзла? – Он провел рукой по ее спине и еще крепче прижал к себе.
Ева почувствовала, как между ними опять пробежала искра.
И все-таки она повторила:
– Нет… Прости меня. Дочери приснился кошмар, и она бродит по дому. Самое время тебе отправиться домой.
Нильс поцеловал ее и вылез из кровати.
Ева смотрела, как он одевается.
Какие-то странные у них сложились отношения. Легкая смесь из дружбы, смеха, секса… даже перезванивались нечасто. Ни сильного влечения, ни страсти, ни обид.
Ей пришло в голову, что их секс – простая физиология, а не те отношения, когда занимаются любовью, пытаясь заглянуть друг другу в душу.
Ей нравился Нильс, но, исчезни он завтра, для нее это не будет иметь никакого значения. И она не собиралась что-нибудь менять.
– Ты не хочешь пойти со мной на свадьбу? – услышала Ева свой голос.
Что? С ума она, что ли, сошла? Зачем ей это нужно? «Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, откажись».
– На свадьбу твоего сына? – спросил Нильс.
– Да, 17 августа. – Может быть, у него что-нибудь запланировано на этот день?
– На свадьбу твоего сына, на которой будут присутствовать Деннис, отец твоих старших сыновей, Джозеф – отец младших детей, его невеста, не говоря уже о твоих друзьях, семье и новых родственниках?
– Да! – Ветеринар не должен прийти!
– Я с удовольствием пошел бы, Ева. Но мне кажется, что делать этого не следует. Слишком важное событие. – Он сел рядом с ней на кровать. – Ты же не хочешь смущать людей, явившись со случайным бойфрендом… Иди одна, – сказал он и дотронулся пальцем до ее лба. – И гордись тем, что ты одна.
Ева вдруг почувствовала, что сейчас заплачет. Гордилась ли она тем, что одна? Или она одна, потому что слишком гордая?
– Ты хороший человек, – сказала она ему. – Мне жаль, что я не люблю тебя чуточку больше… Вернее, что я вообще тебя не люблю.
– Ты меня вообще не любишь? – Нильс все еще улыбался ей, по-видимому, не уловив смысл ее слов.
– Нет… Нет, я имею в виду… Я не влюблена в тебя. Ты же знаешь. Но мне жаль, что это не так.
– Я тоже не влюблен в тебя, – сказал он. – Но разве мы не можем быть вместе?
– Нет, – серьезно сказала Ева. – Мы заслуживаем лучшего и должны продолжать искать.
Нильс кивнул и начал застегивать на рубашке пуговицы.
Что-то кольнуло Еву в сердце. Сожаление? Одиночество? Гораздо более естественно делить постель с кем-то живым, теплым, кто раздевался бы и одевался рядом с кроватью, разговаривая с ней о пустяках. У нее была возможность все это иметь постоянно. А сейчас она опять останется одна.
Глава 25
Джозеф лежал в небольшой кровати Евы и не мог уснуть, хотя был на ногах с шести часов утра, когда в комнату ворвался Робби.
К одиннадцати утра он полностью вымотался, хотя первый его день с детьми только начался. С собственными детьми! У него их двое, однако он впервые остался с ними обоими наедине. Прежде Ева не доверяла ему одновременно и Анну, и Робби.
Первый день прошел ужасно. Завтрак начался в семь, и дети потребовали полный комплект: кашу, вареные яйца и смесь свежевыжатых яблочного и морковного соков. На Джозефа произвело впечатление, что Ева старается вырастить их здоровыми, но их привычки стоили ему немало усилий. Как она умудряется справляться с делами и еще успевать на работу? Чертовски образцовая мать!..
Он перерыл кухню в поисках кофе, однако нашел лишь пакетики чая без кофеина.
Джозеф уже забыл, что за таинственные вещи она хранит в кухонных шкафчиках: сера, семена тыквы, удобрения, зерна овса… может, где-нибудь у нее есть лошадь, о которой ему ничего не известно? Когда он, не задумываясь, выбросил использованный чайный пакетик в мусорное ведро, Анна заворчала, и ему пришлось вынимать его и бросать в ведро отходов для компоста. Бутылки и банки следовало вымыть и убрать в переполненный буфет для повторного использования. Как он мог все это забыть?
Беспорядок на кухне выводил его из себя. Одного Джозеф отрицать не мог: Ева – человек оригинальный, второго такого ему встречать не приходилось. Она была все так же хороша и дорога ему. И эти маленькие подвижные человечки, лопающие здоровые, полноценные завтраки, тоже навсегда принадлежали его сердцу.
Большую часть дня он провел с детьми в парке, на ленч они сходили в кафе. К тому времени, когда вернулись домой, ему очень хотелось лечь на диван вместе с детьми и посмотреть мультфильмы, а вместо этого надо было придумывать, чем их кормить на ужин. Приближалась его первая ночь с детьми, и Джозеф намеревался сам приготовить ужин, однако слишком устал, к тому же не купил продуктов, и ему было известно, что холодильник доверху заполнен маленькими аккуратными коробочками, баночками и мисочками, полными супов, тушеного мяса и даже пудингов. Поэтому, чувствуя некоторую вину, он все это вытащил, переместил в кастрюли и разогрел.
Потом, когда он мыл Робби, тот неожиданно огорошил его вопросом:
– Что такое папа?
– Ну… – начал было Джозеф.
Как внятно объяснить суть понятия трехлетнему ребенку, видящему своего отца только в выходные?
– Что папы делают? – спросил Робби, глядя в потолок, потому что Джозеф пытался намылить ему голову шампунем и не попасть в глаза.
– Как тебе сказать…
– Они играют в футбол?
– Да! – Может быть, это не слишком сложно. – Папы играют в футбол, читают детям книжки и… щекочут своих сыновей. – Робби захихикал. – И шлепают их по попе. – Опять это вызвало смех у мальчика.
– Ладно, – заявил Робби, глубоко вздохнув, так как Джозеф стал смывать шампунь. – Ты можешь быть моим папой.
Джозеф помог ребенку вылезти из ванны и завернул его в полотенце.
Потом мальчик добавил:
– А папы спят в маминых кроватях?
– Нет. Не всегда.
– Но ты спишь в маминой кровати.
– Это потому, что мамы сейчас нет… когда она вернется, я уйду к себе домой.
– Почему?
– Робби, поиграем в прятки?
Джозеф лежал наконец в кровати и думал, насколько изменилась комната с тех пор, как он здесь жил. Ева перекрасила стены в темно-розовый цвет; зеркало над комодом в позолоченной раме, все увешанное цепочками и бусами, было новым. В спальне теперь стало много места, потому что большую кровать сменила совсем маленькая, которую Ева сделала бессовестно девичьей с простынями цвета фуксии и покрывалом из розового и золотистого сари.
Он не удержался и открыл шкаф, чтобы посмотреть на одежду. Некоторые вещи он помнил, большинство было новых. Отдельно от черных рабочих костюмов, занимавших левую сторону, висела недорогая, но, вероятно, регулярно обновляемая одежда. Розовые шарфы, джинсовые куртки, отделанные искусственным мехом, жилеты из ворсистой ткани, девичьи топы – Ева все еще придерживалась стиля хиппи.
"Мир перевернулся" отзывы
Отзывы читателей о книге "Мир перевернулся". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мир перевернулся" друзьям в соцсетях.