Дом Эдриана Харди. Того самого, который вчера (или уже сегодня?) вломился в квартиру, чуть не убил Лиама и увез Алексис. Она не разбирала дороги, и до сих пор не знала, в какой части города находится, и в Лондоне ли она вообще.

Но страшно ей почему-то не было. После всего пережитого за последние годы, Алексис имела право считать себя непробиваемой. Хуже того, что бывало во времена «черных полос», могла стать только смерть, и эта, на первый взгляд, ужасная мысль почему-то внушала спокойствие.

Эдриан не был похож на маньяка. Конечно, и Лиам не был на него похож изначально, но уже тогда его перепады настроения должны были насторожить. А в Эдриане не настораживало ничего. В нем скорее чувствовалась некая внутренняя сдержанность, готовая уступить место безрассудству только в экстренной ситуации.

Лекс подвинулась на край дивана, аккуратно спустила ноги на мягкий ковер, прислушалась. В доме было тихо, где-то тикали часы. В гостиной не было двери, и с места на диване открывался вид на узкую лестницу. Алексис взглянула на свою сумку с вещами, лежащую в кресле, и снова на лестницу. Ночью ее будто оглушили, ей было плевать на все. Она даже не стала искать ту самую ванную, о которой говорил Эдриан. Разложила диван, переоделась прямо в гостиной и отключилась, как только натянула одеяло до ушей. Но сейчас был день, и хозяин дома мог появиться в любой момент. Эта мысль заставила Лекс отбросить одеяло, схватить сумку и побежать на поиски ванной.

Долго ходить не пришлось. Игрушечный домик не оставлял простора воображению. Комнатка нашлась сразу, возле еще одного выхода на улицу. Нырнув внутрь и закрыв за собой дверь, Алексис развернулась к зеркалу и ахнула. Правая щека и скула припухли и переливались разными оттенками сирени. Лиам постарался хорошо, бил качественно. Хорошо еще, что глаз оказался не затронут. Умываться было больно, хотя холодная вода немного притупляла ощущения. Переодевшись в джинсы и свитер, Лекс собрала волосы в косу и вышла в коридор. Маскировать синяк она не стала. Во-первых, это было нереально, а во-вторых, Эдриан не тот человек, от которого нужно скрывать произошедшее.

Ничего не изменилось, пока Алексис приводила себя в порядок. Все та же тишина во всем доме. Но она не пугала. Такая тишина обычно бывает за городом, где не слишком много машин и гудящий город не давит со всех сторон. Лекс подошла к краю лестницы и неуверенно ступила на нижнюю ступеньку. Нормально ли шататься по чужому дому, когда хозяина нигде не наблюдается? Алексис хотела найти Эдриана, но не вторгаться в его уединение. Если он еще спит, она просто спустится назад и будет тихо ждать, когда он появится на первом этаже.

Но наверху его тоже не оказалось. Дверь в спальню была распахнута, одеяло на кровати сбито в кучу, а подушки разбросаны по полу. Ящик прикроватной тумбы выдвинут до самого конца. Любопытство взяло верх, Алексис вошла в комнату. Ящик оказался забит разными банками и упаковками. Снотворные и обезболивающие препараты разных степеней воздействия; мази, крема, гели, бинты… целая мини-аптека. Для одного человека. Одна банка была раскрыта, несколько белых бочкообразных таблеток рассыпалось на дно ящика. Лекс вспомнила, как сильно Эдриан вчера хромал. И ей самой стало больно.

Где-то недалеко стал раздаваться стук. Равномерный, повторяющийся. Откуда-то с улицы. Алексис вышла из чужой спальни, слетела с лестницы и тут же оказалась рядом с той самой дверью возле ванной комнаты. Толкнув ее, Лекс неуверенно замерла на пороге.

Дверь вывела на неухоженный задний двор со свалками строительного мусора. Ее спаситель в грязных джинсах, футболке и рубашке с закатанными рукавами забивал гвоздь в деревянный поддон. Каштановые вьющиеся волосы Эдриана выбивались из небрежно собранного узла, на ногах были видавшие жизнь кеды. Неподалеку возвышалась небольшая гора поддонов, белые пес вальяжно развалился под солнечными лучами. Алексис сделала шаг вперед и чуть не сбила с крыльца кружку с недопитым кофе. Ложечка звякнула о стекло, Эдриан резко вскинул голову, замерев с поднятым молотком.

Лекс потерла одну босую ногу о другую.

— Доброе… — она запнулась, — день.

Эдриан не ответил. Бросив на землю молоток, он подошел к крыльцу и остановился напротив Алексис, впервые его зеленые глаза оказались на одном уровне с ее серыми. Вытерев ладонь о полу рубашки, он поднял руку.

— Можно? — серьезно спросил он. Пальцы замерли в полудюйме от лица.

Лекс опустила взгляд. Эдриан, посчитав это положительным ответом, аккуратно дотронулся до припухшей фиолетовой щеки.

— У меня есть мазь, — спокойно сказал мужчина. — Но до вторника все равно не пройдет. И до четверга тоже вряд ли. Если хочешь, я позвоню Мистраль и все объясню.

— Не нужно, — Алексис отступила назад. — Я сама.

Рука Эдриана безвольно упала. Он наклонился, поднял с крыльца кружку и сделал глоток наверняка холодного кофе.

— Ты, наверное, считаешь меня дурой, — пробормотала Лекс, глядя как он разворачивается и идет назад к поддонам.

Сейчас он хромал почти незаметно.

— Почему? — Эдриан обернулся, вскинув брови.

Алексис пожала плечами, опустилась и села на деревянную ступеньку.

— Я жила с Лиамом два года.

— Это твое дело. Так его зовут Лиам?

Эдриан отвернулся, выплеснул на траву остатки кофе, поднял молоток, а на его месте оставил чашку.

— Я пыталась уйти. Однажды, — Алексис поджала пальцы босых ног. — Он наглотался таблеток, и я не смогла его оставить.

Мужчина молчал, но к работе не возвращался. Он взял очередной поддон, поставил вертикально и просто рассматривал его, думая о чем-то своем.

— Я не буду тебя стеснять, — снова заговорила Лекс. — Вообще, все как-то странно вышло… Но спасибо тебе. Сейчас позвоню Диане и уеду. Кстати, где мы находимся?

— Редбридж, северо-восток Лондона, — Эдриан оторвал взгляд от деревяшки. — Ты мне не мешаешь, можешь пожить в гостиной. Она конечно не изолирована, но… — он махнул молотком в стороны горы поддонов, — я тут пытаюсь собрать ширму, чтобы можно было закрыть обзор из кухни и от лестницы.

Алексис округлила глаза.

— Ты для меня это делаешь?

— У меня много свободного времени.

Она не знала, что сказать. Было странно осознать, как сильно ошибаются в Эдриане Харди девушки из труппы. Их поверхностные рассуждения сейчас казались еще более глупыми и инфантильным. А он тем временем, решив, что разговор окончен, сбросил клетчатую рубашки, оставшись в футболке, обтягивающей худощавую фигуру, и снова начал стучать молотком. Непослушная волнистая прядь упала на лицо, Эдриан смахнул ее тыльной стороной ладони.

— Эд… — окликнула Алексис, и спаситель снова вскинул голову, пронзая ее внимательным взглядом. — То есть Эдриан, — поправилась Лекси. — Ты должен кое-что знать.

Она поднялась на ноги и осталась стоять, не зная, как продолжить. Но отступать было нельзя.

— Тот танец. Девушки хотели разозлить Кэтрин. Они тянули жребий, кто тебя пригласит, а я собиралась идти домой… Я себя не оправдываю, могла и отказаться, хотя они настаивали. В общем… Хотела, чтобы ты знал.

Алексис смотрела на свои начинающие синеть от холода ноги, и боялась вдохнуть.

— Эй, Лекс, — позвал Эдриан, она нехотя подняла глаза. — Я не идиот, мне прострелили ногу, а не голову. Что-то такое я и предполагал.

От такого ответа Алексис опешила, а Эдриан вдруг приподнял уголок рта в ухмылке, разбивая всю свою серьезность. Неужели этот человек ничего не упускает из виду?

— Где ты служил? — внезапно для самой себя задала вопрос Лекс.

Он помолчал пару секунд, возвращаясь к работе. Нахмурился, обдумывая что-то.

— Спецназ, — коротко бросил Эдриан после паузы.

И снова Алексис округлила глаза. Этот спокойный, закрытый человек в очередной раз ее удивил.

— Что, не похож? — хмыкнул он, не дождавшись ответа и обернувшись.

— Нет, — выпалила Алексис, — то есть, да-а… в смысле…

Она окончательно растерялась и замолчала, уставившись на мужчину. Но его это, кажется, никак не смутило.

— Иди в дом, — сказал он, глядя на ее замешательство. — У тебя ноги синие.

Самое время воспользоваться советом. Апрель — не подходящее время для того, чтобы выбегать на улицу без носков. Алексис уже открыла дверь, чтобы скрыться, когда ее снова окликнул приятный мягкий голос.

— Лекси!

Она обернулась.

— Мне нравится «Эд».


А вечером гостиная со всех открытых сторон была огорожена деревянными поддонами. Алексис еще днем ушла куда-то, завесив правую сторону лица волосами и надев солнцезащитные очки. Эдриану же просто нужно было чем-то себя занять, чтобы не начать бросаться на стены.

Он поспал всего пару часов, а до того ворочался в кровати и выбивал дух из одеяла, пока не принял увеличенную дозу болеутоляющих. Эффект от них прошел быстро, но после недолгого состояния покоя нога отдохнула и болела уже не так сильно. Однако сидение на месте вызывало нервный тик. А забивание гвоздей в деревяшки оказалось отвлекающим занятием.

Алексис даже не проснулась, когда Эд крутился по кухне, заваривая кофе и разогревая замороженный хот-дог. Не проснулась и от стука когтей Миними по деревянному полу, хотя этот стук в состоянии поднять из могилы зомби. Потом Эдриан случайно хлопнул дверью, выходя на задний двор, но и тогда девушка продолжила спать. Эд ей даже позавидовал, хотя понимал, что этот сон является защитной реакцией организма на произошедшее ночью. У самого Эда до сих пор стояла перед глазами картина, обрамленная не до конца зашторенным окном. И его до сих пор бросало в дрожь от ярости.

Хлопнула дверь, Миними со злостью тысячи собак бросился на звук. Но уже через секунду Эд услышал, как его хвост выбивает дробь на полу. Эдриан вышел в прихожую, остановившись возле лестницы и глядя на предательство. Мини валялся на спине, Алексис чесала ему живот носком ботинка.