Ольга Малинина - Мир на ладони

Так, в полетах и падениях, промелькнул день, и Даша к вечеру погрузилась в полусон. Участники завтрашнего выступления с удивлением обсуждали ее поведение – такое молчаливое упорство со стороны казалось весьма странным.

Хотя Даша всецело полагалась на мнение Анны, все же доля неуверенности была. И она становилась более скрытной, чтобы ее переживания были незаметны. Это естественно: Даша и так, волей судьбы, оказывалась в центре внимания.

Несмотря на то, что утомленное тело желало сна, она, переодевшись в пижаму, села в уголок кровати и открыла свой дневник. В первую секунду Даша забыла слова, просто не знала, о чем ей написать. Оглянув помещение, она порадовалась тому, что комната полностью принадлежит ей и что под боком нет какой-нибудь докучливой соседки. А в дальних комнатах потушили свет, хлопнула дверца балкона, пролетел шлейф табачного запаха.

– Почему ты не спишь? – прошептал Роман, по-лисьему заглянув в комнату. Даша что-то невнятно пробормотала, и он, услышав хоть какой-то ответ, вошел и сел на подоконник.

– Вы хотите мне сказать что-то? – вполголоса спросила она.

– Да, – глядя в окно ответил Роман, – хочу поговорить о завтрашнем выступлении.

Даша, предчувствуя всю важность этого разговора, отложила в сторону дневник и приготовилась слушать. Роман улыбнулся.

– Ты, наверно, уже догадалась, что обычно все программы открываем я и Анна. То есть в первом танце мы исполняем главные роли. Сегодня я видел тебя, и мне показалось, что ты смогла бы освежить наше выступление.

– Значит, вместо Анны должна быть я? – уточнила Даша.

– Именно, – подошел он к ее кровати и сел на краешек.

– Анна Васильевна знает об этом?

– О чем?

Даша уже начала сомневаться во всей важности этого позднего разговора, и все же решила его дослушать.

– А! – будто спохватился он, – нет, это пока лишь на уровне моей задумки. Понимаешь?..

– Не совсем, – растерялась Даша, не понимая, к чему эта вечерняя сцена.

– Если ты согласишься, наша труппа будет иметь успех. К тому же, подумай, это твой шанс, – все увлеченней говорил Роман.

– Я подумаю, но... – смутилась она.

– Даша, никаких «но». Анна все поймет, – коротко развеял Лис ее сомнения. Он уверенно подвинулся и сел, прислонившись к голой стене. Мечтательно вскинув голову, Лис взглянул на потолок.

– Я знаю, тебе будет трудно решить... – пытался он надавить. – Скажешь мне завтра утром, ладно?

Даша кивнула головой и веером пролистала дневник.

– Стихи сочиняешь? – вкрадчиво спросил он. Ей стало неловко, и, вообще, ей показалось, что Роман задает слишком прямые вопросы. По крайней мере, Даша почувствовала себя нелепо.

– Ничего, это пройдет, – назидательно сказал он, не дождавшись ее ответа. – Мне тоже приходилось сочинять...

– И что же? – загорелась Даша и вдруг подумала о Сереже.

– А ничего! – отмахнулся Лис. – Выгнали меня из писательского союза за плохое поведение.

Даша громко рассмеялась, но Роман прикрыл свой рот рукой, показав, что надо быть осторожней и не в их интересах быть замеченными вдвоем, в одной, полутемной комнате.

– Да, – зашептал он, – меня выгнали за то, что я... А ладно, тебе еще рано об этом знать.

Но любопытство Даши, подобно закипающей воде, уже стало выплескивать за край, и она подвинулась к нему ближе, почти плечем к плечу.

– Расскажи, – попросила она. Однако Роман умолк, словно задумавшись. На самом деле, он прислушивался к шагам, что прошуршали за дверью – кто-то встал и включил свет на кухне.

– Кому там еще не спится? – занервничал Лис и, вскочив с кровати, выглянул в коридор, по которому можно было напрямую пройти в кухню.

– Кто там? – тихо поинтересовалась Даша. Но Лис резко лег на пол и тут же скрылся под кроватью, и она лишь услышала его приглушенный, бубнящий голос:

– Меня здесь нет, а ты спишь.

Даша, будто под гипнозом, сделала все в точности по сценарию: быстро закуталась под одеяло и закрыла глаза. Шаги приближались и, наконец, остановились у двери. Даша решила: спать так спать, и глаза не открывала. Кто-то вошел в комнату, задернул занавеску. Потом, через несколько секунд, этот таинственный и уже ночной гость вышел, плавно захлопнув дверь. Даша снова приподнялась и увидела витиеватый сигаретный дым, оставленный посетителем, который решил, к тому же, погасить свет. Лис выполз из-под кровати.

– Кто это был? – с нетерпением, чуть не смеясь, спросила она снова.

– Какая разница? – отряхиваясь от собранной на полу пыли, говорил он. – Все, детка, до завтра.

С этими словами он вынырнул из комнаты. Даша, удивившись, но больше обидевшись, натянула на нос одеяло и уставилась в мрачный потолок. «Псих какой-то! Бр-рр!..», – подумала она, хотя, на самом деле, ей было смешно.

В седьмом часу утра позвонили родители. Даша, почти позабыв свои обязательства дочери, совсем не ожидала этого звонка. Тем более она не ожидала от самой себя такой рассеянности, потому что как-то упустила момент, когда Анна дала им петербугский номер телефона.

Впрочем, это мелочи. Но именно эти мелочи почему-то раздражали ее с самого утра. Она мысленно договорилась сама с собой о том, что никому не расскажет о вчерашней беседе с Романом. И все же Даша нервничала и уже обвиняла себя. Как промахнувшийся жонглер или как акробат на тонком канате – все, что угодно, но Даша безумно волновалась о том, что должно быть сегодня вечером.

Утром Лис застал ее в дверях ванны. Она уже хотела выходить, когда он снова, взяв ее за локоть, потянул обратно в ванну. Они замешкались на пороге, и Лис, наконец, щелкнув замком, добился того, что остался с Дашей наедине.

– Выпустите меня, – испуганно прошептала Даша. От такой внезапности голос ее ослаб и стал тише, но потом, глядя на него, еле сдерживавшего, Даша взяла себя в руки.

– Забыла? – спокойно спросил он.

И все-таки полностью успокоиться Даша не могла. Лис вел себя так, будто стерег мышку, попавшую в неудобное положение.

– Нет, – сурово и отрывисто ответила она.

– Ну, детка, не обижайся, – свернув губы трубочкой, проговорил он, – просто так требует этикет.

Даша с каждой секундой их общения все больше убеждалась, что Лис слишком уж странный.

– Ладно, что ты решила? – торопливо спросил он.

– Во-первых, я согласна, если это принесет нам успех, – начала Даша, – а во-вторых...

– У, детка, ты так меня порадовала, – прервал ее Лис, – а все остальное на репетиции. Ладушки? Все.

Пожалуй, таков был стиль Романа: исчезать внезапно, причем, не договорив и не дослушав до конца. Он приоткрыл дверь, выглянул и, видимо в чем-то удостоверившись, первым вышел из ванны. Дашу эта ситуация взбесила. «Во-вторых, – продолжила она говорить, но уже в своих мыслях, – мне неясно, что подумает об этом Анна».

Это было очень ответственно – танцевать первый танец программы, к тому же, ей, еще совсем новенькой и не знакомой с подобными интригами. Но – поздно: Даша уже была втянута в одну такую интригу. А Лис постарался, он был рад и доволен собой.

Около десяти часов весь танцевальный коллектив прибыл в «Октябрьский». Любая репетиция, как Даша успела убедиться, начиналась с небольшого скандала. Чаще всех ругались Роман и Анна. На этот раз причина ссоры была в том, что по дороге в «Октябрьский» Роман выкинул из окна машины зажигалку Анны. Этого Анна ему не могла простить, поскольку курила она часто и зажигалка нужна ей в любой момент. Лис, конечно, объяснил свой поступок как всегда замысловато. Он сказал, что это был рефлекс здорового образа жизни.

Однако, Роман настолько был хитер и непредсказуем, что Анна вскоре смягчилась и приобрела себе новую зажигалку.

Репетиция шла неплохо. Но Даше не давали покоя сомнения. Это было сравнимо разве что с контрольной работой по алгебре, когда, путая в голове все формулы и теоремы, она начинала решать наобум, а после мучительно ждала оценки. Знала ли Анна о том, что задумал Лис? Ведь тогда, на кухне, они договорились лишь о том, что Даша попробует станцевать – и ничего больше.

Что бы там ни было, но у Романа был четкий план, по крайней мере, он не сомневался в успехе. Может быть, благодаря этой уверенности Даша доверяла его рукам, и движения ее не изменяли танцу. Анна стояла в стороне и оценивала то, от чего вчера утром отказалась. Время близилось к полудню, и, кажется, все настроились вполне синхронно отчалить, чтобы к вечеру выплыть яркой звездой. Анна, сославшись на головную боль, ушла, как только отрепетировала свои роли. И Даша не смогла узнать ее мнения. А впрочем, Роман был ведущим танцором. Его впечатления могли влиять на других, и там, где проносилась его энергия, могло произойти всякое и неожиданное. Поэтому говорившие об Анне были удивлены тому, что она покинула «Октябрьский» раньше всех.

По возвращению над всей квартирой повисло только одно желание – немедленно пообедать. Анна не выходила из своей комнаты и, похоже, не собиралась разделять эту общую страсть. Даша чувствовала какое-то отчуждение, словно Анна Васильевна была на нее чем-то обижена. И несмотря на то, что Роман просил держать в тайне их договор, она решила обмануть судьбу и рассказать Анне все как есть.

Пообедав, Даша вышла на балкон. Небо Петербурга, платиновое и холодное, накрыло ее взгляд. В какой-то миг она могла бы поверить, что нет ничего, кроме неба. Но этот миг не наступил и вряд ли когда-нибудь наступит. Даша, не замечая времени, вспоминала... О зеленых, поющих долинах, по которым разгуливают выдуманные ею эльфы, феи и художники... Художники? Нет, о Сереже она старалась не думать вовсе.

Вскоре она начала дуть в озябшие ладони, потирать нежно похолодевший носик, и как бы она того не хотела, но ей пришлось вернуться в более закрепленное положение. Она снова оказалась в комнате, и мягкий воздух, укутав ее, сразу отогрел. Взгляд искал и, наконец, нашел то, к чему стремились ее руки – она открыла свой дневник...