— Хорошо, господин Фонтейн.

— Благодарю вас. А сейчас, если вы не будете против, я посплю. Я очень устал.

Доктор Мори направился к двери, но остановился и после секундного размышления подошел к пациенту. Он расстегнул халат и достал из кармана рубашки опиумный пластырь. Виктор безмолвно следил за тем, как он надрывает обертку, наклоняется к нему и, близоруко прищуриваясь, в неярком свете палаты ищет отмеченную точку на шее.

— Вы не должны этого делать, — сказал он. — Думаю, Эрик попросил вас…

— Выключить в палате свет?

— Будьте так добры.

— Спокойной вам ночи.

Глава двадцать третья

Доктор Алиса Кэмерон присела в кресло напротив камина.

— Ты, конечно, не куришь? — спросила у нее наблюдавшая за огнем Ванесса.

— Нет, не курю. Разве что иногда. За компанию.

— Угощайся.

Портсигар с ментоловым Vogue переместился на другой конец стола — поближе к Алисе.

— Тут хорошо, — сказала Ванесса. — Если бы я тут жила, то зимой, наверное, не вылезала бы из этого кресла.

— Время до прихода Роберта и Вивиана у нас есть, так что мы можем себе позволить отдохнуть. Мы с двух часов дня на ногах. По-моему, я никогда не проводила на кухне так много времени.

Доктор Портман кивнула и, приняв более расслабленную позу, прикрыла глаза.

Дом, оставленный на попечение Роберту, был вполне достоин звания особняка. Ощущение торжественного величия охватывало гостей сразу, стоило им переступить порог. Гостиная была обставлена в викторианском стиле, и единственной не очень хорошо вписывающейся сюда деталью было обилие современной техники, начиная с телевизора и заканчивая музыкальным центром, который позволял проигрывать целых шесть дисков. Воспользовавшись отсутствием посторонних, женщины осмотрели каждый уголок дома и пришли к выводу, что они от него в восторге.

Величественная обстановка немного теряла свой блеск в кухне, оборудованной по последнему слову техники, но в целом дом мог сойти за жилище английского аристократа периода раннего нового времени. Также Алиса и Ванесса обнаружили задний двор с садом, небольшим прудом (рыбок в нем не было, так как зимой они вряд ли почувствовали бы себя там как дома) и беседкой. Но больше всего их удивил (и обрадовал) тот факт, что хозяева дома пользовались бассейном не только летом, но и зимой. И, если летом можно было поставить на его берегу шезлонг и погреться в лучах солнца, то теперь его обнесли стенами из легкого сохраняющего тепло материала. Вместо солнечных ванн можно было смотреть на звезды — потолок был стеклянным.

— Чем вы обычно занимаетесь во время подобных вечеров? — заговорила Алиса.

Ванесса стряхнула пепел в большую пепельницу из темно-зеленого камня — хозяин дома был известным в городе скульптором, и можно было предположить, что она являлась его творением.

— Сначала мы выпиваем, потом что-нибудь курим, а потом идем на кладбище и выкапываем из могил трупы, чтобы сделать с ними какие-нибудь нехорошие вещи. Но до этого мы, разумеется, занимаемся там любовью. Все втроем.

Алиса натянуто улыбнулась и тоже поднесла руку к пепельнице.

— Ничем особенным мы не занимаемся, — улыбнулась Ванесса. — Рассказываем истории из прошлого. В основном, сексуального характера. Иногда Роберт играет нам что-нибудь на пианино, а мы с Вивианом поем.

— Не знала, что Вивиан поет.

— И довольно неплохо. Не то, что я. Мне медведь на ухо наступил.

Алиса рассмеялась.

— А сегодня ты что-нибудь споешь?

— Если буду в настроении. — Ванесса оглядела гостиную. — Этот дом чем-то напоминает мне дом моего отца в Вене. Мы с братом любили сидеть в темном уголке при неверном свете свечей и рассказывать друг другу страшные истории. А потом нас находил отец, и приходилось отправляться спать.

— Так ты приехала из Австрии?

Ванесса потянулась, как сонная кошка, и посмотрела на огонь в камине.

— Да, я родилась в Вене. Отец мой был известным психоаналитиком, последователем профессора Фрейда. Он происходил из древнего графского рода, и, помимо денег, унаследовал фамильный особняк.

— А мать?

— Мать умерла при родах. Если первую беременность, после которой я появилась на свет, она пережила, то рождение Дитриха, моего брата, стало для нее последней каплей. Она была очень слаба и больна от рождения, как большинство женщин-аристократок. Отец остался с двумя детьми. Так и не женился — он слишком сильно ее любил. Приводил домой женщин… но надолго они не задерживались.

Алиса потрепала кисти шали, накинутой на плечи.

— Как ты оказалась здесь? — спросила она.

Ванесса потушила сигарету и села, сложив руки на животе.

— Я решила продолжить семейную традицию и поступила в университет на медицинский факультет. Не в Вене, а в Будапеште. Училась на «отлично», успевала по всем предметам. Печалило меня только то, что у меня не было друзей. Я сама отталкивала от себя людей. Ненавидела свой рост, свой цвет волос, свой цвет кожи, свое тело. Когда мужчины начали обращать на меня внимание, я думала, что они встречаются со мной из жалости. Потом я сама начала знакомиться с мужчинами, и тем самым доказывать себе, что красива, хотя в глубине души ощущала себя последней уродиной. Бессмысленная череда любовных связей, которые не приносили мне удовлетворения. В университете в меня были влюблены все мужчины, а женщины мне завидовали и не хотели общаться. А потом я познакомилась с Карлой.

Доктор Портман закурила в очередной раз и помолчала, разглядывая охваченные огнем поленья за решеткой камина.

— Она преподавала у меня теорию классического психоанализа. Написала десять книг, ее пациентами были самые известные люди Венгрии. Когда я увидела ее впервые, то почувствовала, что у меня на миг остановилось сердце. Она поднялась на кафедру своей обычной стремительной походкой, сильная, уверенная в себе женщина… и такая красивая, что, увидев ее, можно было умереть с улыбкой на губах. Оглядела аудиторию — и наша группа, очень шумная, тут же прекратила разговоры, в аудитории воцарилась тишина. А потом она заговорила. Говорила она долго, изредка прерываясь и давая разрешение на то, чтобы мы задавали вопросы. И, когда она попрощалась и вышла, я долго пыталась стряхнуть с себя ее очарование. Очень долго. Но не смогла. Она была старше меня на двадцать лет, но это не мешало мне мечтать о ней днем и видеть ее во сне ночью. И однажды произошло чудо. Она попросила меня остаться после лекции, пригласила на кофе. Через неделю я позволила ей прикоснуться к себе. Через месяц мы жили вместе.

Алиса вертела в руках бокал с вином и слушала, не перебивая.

— Если у меня спросят, кто сделал меня той, кем я являюсь сейчас, то я, не задумываясь скажу, что это была Карла. В какой-то момент я обнаружила, что мы с ней очень похожи — так почему же она ведет себя как королева мира, да и выглядит таковой, а я чувствую себя серой мышью? Люди вокруг меня не могли понять, что со мной происходит. Я расцветала на глазах. Сменила неказистые брюки и мужские рубашки на юбки, платья и блузки с декольте, кроссовки и ботинки — на туфли на каблуках, изменила прическу, начала пользоваться косметикой. Крутившиеся вокруг меня кавалеры, которые когда-то тешили мое самолюбие, смешили меня — они были ничтожными и жалкими. Потом они начали понимать, что моя планка для них слишком высока, и за мной пытались ухаживать лишь самые упрямые. Но мне не нужны были их ухаживания, ведь у меня была Карла. Она была строгим преподавателем, никогда не выделяла кого-либо из группы, ко всем относилась одинаково. Но я знала ее с другой стороны. Конечно, весь университет был в курсе нашей связи, но меня это не смущало. Думаю, что и ее тоже. Мы были счастливы. До той злополучной ночи, когда я решила прийти вместе с ней на день рождения отца. Ему исполнялось шестьдесят, он устроил пышный бал. Мы с Карлой опоздали, все гости уже были в зале. Мы шли по ковровой дорожке рука об руку, а все смотрели нам вслед, шептались, указывали пальцами. — Ванесса тоже взяла бокал с вином. — Я представила Карлу отцу, он вел себя с ней очень вежливо и всем своим видом старался не показывать своих чувств. Узнать, что его родная дочь предпочитает женщин… да еще на глазах у венских сливок общества! Я уехала рано утром, Карла осталась на день. В обед я узнала, что отца нашли мертвым. Он принял смертельную дозу снотворного. Не оставил ни письма, ни записки. Просто покончил с собой. — Она оставила недокуренную сигарету в пепельнице и пригладила волосы ладонью. — Я получила половину его денег, унаследовала дом, но мне все это было не нужно. Я собрала вещи и уехала, ничего никому не сказав. Около месяца путешествовала по Европе. А потом попала в Мирквуд. Слонялась по улицам, покупала одежду, книги, завтракала в забегаловках. Однажды вечером я вернулась в отель, заказала несколько бутылок шампанского, вылила их в ванну, зажгла свечи и несколько часов лежала, размышляя о своей жизни. И пришла к выводу, что прошлое нужно оставить в прошлом. Я так и не позвонила Карле, и знала, что она вряд ли нашла бы меня. Устроилась на работу в университет, начала читать лекции и заниматься научной работой. Потом подумала, что хочу открыть свою клинику. И незадолго после этого встретила Вивиана.

Алиса вернула бокал на стол.

— Ты не пробовала найти ее? — спросила она.

— Я не вижу в этом смысла. Я уже не тот человек, да и она изменилась. Не хочу разочаровываться.

Услышав звонок в дверь, Ванесса поднялась.

— Ну, вот и наши мужчины. Как раз вовремя. Я голодна!

Роберт поставил на стол в гостиной пакет и с облегчением выдохнул.

— Какого черта в магазине толпа народу? А мы всего-то должны были купить пару бутылок.