— Без десяти двенадцать. По нашему графику, раннее воскресное утро.

Вивиан обнял ее чуть крепче. Афродита поправила одеяло: на улице шел дождь, окно в спальне всегда было открыто, и в комнате царила прохлада.

— Как ты провел вчерашний вечер? — снова заговорила она. — Точнее, вчерашнюю ночь?

— Я поехал домой с твоей очаровательной подругой. Она хорошо танцует, и только. Тот случай, когда женщину не спасает даже третий размер груди и длинные ноги.

Афродита приподняла голову и попыталась повернуться к нему.

— Чем вы занимались?

— Мы выпили, а потом я отвез ее домой.

— Ты меня разыгрываешь!

— Честное слово. Или от меня снова пахнет женщиной?

Она насмешливо фыркнула.

— Она тебе не понравилась?

— Она глупа, Дита. Во-вторых, в последнее время меня раздражают женщины, которые просят меня залезть к ним под юбку. Я пригласил ее на сеанс психоанализа. Ты не против?

— Это твоя работа, я не могу говорить тебе, кого приглашать. Вы обсудите ее эротические фантазии. Думаю, она давно этого жаждет. Обсудить их с тобой.

Вивиан провел пальцами вдоль ее позвоночника, и Афродита свернулась клубком.

— Помнишь? — спросила она.

— Что именно?

— Когда я была в больнице, ты ни разу не прикоснулся ко мне. Даже капельницу мне ставила медсестра.

— Наутро после того, как ты появилась в больнице, профессор Монтгомери позвал меня к себе и сказал, что после пережитого тебе вряд ли понравится, если к тебе будет прикасаться мужчина. Даже если учесть, что этот мужчина — врач. И я с ним согласился. Поэтому мы свели наш тактильный контакт к минимуму.

— Думаю, что-то подобное я чувствовала. — Афродита помолчала. — Как-то вечером мы остались в палате одни. Я ужинала, а ты заполнял медицинскую карту. В какой-то момент ты поднял голову, посмотрел на капельницу и заметил, что лекарство закончилось. Медсестры рядом не было — лекарство обычно меняла она. Я смотрела, как ты открываешь ампулу и набираешь лекарство в шприц для того, чтобы наполнить пакет для капельницы, и думала о том, какие у тебя красивые руки. Такие пальцы, будто ты не хирург, а художник или музыкант.

— Помню, ты спросила про татуировку. Тебя удивил мой ответ?

— Нет. Ты оставлял впечатление несчастного человека. Человека, который устал от жизни. И я вполне могла предположить, что ты говоришь правду.

Афродита повернулась к нему и вгляделась в его лицо — так, будто хотела понять его реакцию.

— Почему-то я думала, что ты проверишь иглу, поправишь что-нибудь. Прикоснешься ко мне. Но ты этого не сделал. Ты выбросил пустой шприц и сел, а потом снова принялся за карту. И я подумала, что это правильно. Потому что в тот момент мне так хотелось, чтобы ты прикоснулся ко мне. Даже случайно. С одной стороны, мне этого хотелось, с другой мне было страшно об этом думать — несколько дней назад убили моего мужа, я потеряла ребенка, во мне не должно быть таких ощущений, это неправильно, я не могу хотеть, чтобы ко мне прикоснулся мужчина, которого я почти не знаю. И… в тот момент мне казалось, что если ты прикоснешься ко мне, то я отдамся тебе прямо здесь. И не буду думать про медсестру, которая может войти сюда в любой момент.

— Я испытывал похожие ощущения. Но счет неуместным делиться этим с тобой. Только как это связано с позвоночником?

— Это начало истории, сейчас мы должны перенестись в тот вечер, когда я пришла к тебе домой.

Доктор Мори кивнул, всем своим видом показывая, что готов слушать.

— Я стояла возле шкафа в спальне, раскладывала свои вещи и в какой-то момент увлеклась своими мыслями. Ты вошел очень тихо, но я почувствовала, что ты стоишь у меня за спиной. И я вспомнила тот вечер в больнице. Подумала, что до этого ты ко мне ни разу не прикоснулся. Ты предлагаешь женщине жить с тобой в одной квартире, но ни разу не прикоснулся к ней. Ты не знаешь, как пахнут ее волосы, какая у нее кожа на ощупь, как она ведет себя в постели… и я думала — что ты сделаешь сейчас? Обнимешь меня? Погладишь по волосам? Я наклонилась для того, чтобы положить очередную стопку вещей в нижний ящик шкафа, мой свитер немного поднялся, и ты прикоснулся к моему позвоночнику. Как сейчас. Понятия не имею, о чем ты тогда думал — о том, что тебе нравится моя кожа или о том, что я такая худая, что на моей спине можно разглядеть все позвонки, но меня словно ударило током. Я ожидала всего угодно, но только не этого.

— Интересно, что же я должен был сделать? Может, разорвать на тебе одежду и изнасиловать?

— Не знаю. Но потом ты, как последний идиот, спросил: «Ты закончила с вещами? Можно выпить чаю». И у тебя было такое лицо, будто ты и не представлял, что произойдет в следующую секунду.

Афродита прикрыла глаза.

— Давай вообще не будем вставать, — предложила она. — Мы так давно не просыпались вместе. И вечно куда-то бежали. А теперь мы никуда не будем бежать. Разве что через пару часов встанем для того, чтобы пообедать. А потом снова вернемся в кровать.

— Ты не рассказала мне о том, чем вы занимались с доктором Гентингтон.

— Ну, если уж я сегодня примерила на себя роль рассказчика… — Афродита сморщила нос и рассмеялась. — Мы с доктором Гентингтон поехали гулять. Побывали в паре клубов, выпили. Это ты научил ее пить?

— Вовсе нет, я не учу таким вещам. Это вредно для здоровья.

— У меня давно не было чувства, что я могу доверять женщине. А когда я общалась с ней, то была уверена, что ей можно доверять. И я говорила, говорила… а она слушала. Потом мы потанцевали. А дальше я буду рассказывать только после того, как ты меня обнимешь. Это обязательное условие.

Вивиан обнял ее, и Афродита приблизилась к его лицу почти вплотную.

— А потом, — сказала она, — мы поехали домой к господину Фельдману.

— Хотя бы кто-то получил удовольствие.

— Я шучу. Мы не поехали домой к господину Фельдману. Мы поехали в ту чудесную комнату в зоне для особо важных персон, которую ты купил пару месяцев назад.

— Господин Фельдман, как и я, замерз этой ночью в одиночестве?

— Да. А мы с доктором Гентингтон, — Афродита понизила голос почти до шепота, — провели пару приятных часов наедине. Когда я была с ней, у меня в голове крутилась эротическая фантазия: я соблазняю священника.

— Тебе хочется соблазнить священника?

— Сейчас мне хочется соблазнить тебя. Священник подождет.

Афродита повела плечами, освободившись от легкого пеньюара, и скользнула под одеяло.

— Я продолжу рассказ, — предупредила она. — Но надо растянуть удовольствие. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что я соскучился по тебе. И доктор Гентингтон меня не интересует.

Звонок в дверь заставил Афродиту замереть. Через секунду она высунула голову из-под одеяла и, приподнявшись, прислушалась.

— Кто это может быть в такой час?

— Кто бы это ни был, он пришел не вовремя, потому что нас нет дома. — Вивиан снова обнял ее. — Сейчас они позвонят пару раз — максимум раза три, если они упрямы — и уйдут.

Афродита покачала головой и, встав с кровати, подняла с пола шелковый халат.

— Пожалуй, я открою. А то они перебудят всех соседей, и потом к нам придут с жалобами.

Двое мужчин на пороге несколько секунд хранили молчание, после чего один из них снял солнцезащитные очки (они выглядели особенно неуместными при мысли о пасмурной погоде) и достал из кармана плаща удостоверение.

— Госпожа Вайс, полагаю? — спросил он.

— Нет, Мария Антуанетта. Чем могу помочь, джентльмены? Для того чтобы заявиться в выходной день без предупреждения, у вас должна быть веская причина.

— Простите, я не представился. Детектив Мэтью Кэллаган, полиция Мирквуда. — И мужчина отдал ей сложенный вчетверо лист бумаги. — Это ордер на обыск квартиры доктора Мори.

Афродита посторонилась и пропустила полицейских в прихожую.

— Вы намереваетесь искать что-то конкретное, детектив? — спросила она. — Оружие? Наркотики? Проституток? Нелегально завезенных в страну рабочих?

— Пока не знаю, госпожа Вайс. Познакомьтесь, Майкл Ларсон. Он любезно согласился составить мне компанию вместо детектива Мэдисон — у нее сегодня выходной.

Молодой человек, названный Майклом Ларсоном, выглядел растерянным. Он переводил взгляд с детектива Кэллагана на Афродиту и обратно, не зная, как вести себя в сложившейся ситуации.

— Пожалуй, я приступлю к делу, — заговорил детектив. — С какой комнаты вы предложите начать?

— С кабинета. Там, по крайней мере, нет такого бардака, как в спальне.

Вивиан слушал диалог, стоя в дверях спальни.

— Не думал, что детектив Мэдисон когда-то бывает выходной, — нарушил он свое молчание.

Детектив Кэллаган почтительно кивнул.

— Доктор Мори, — сказал он. — Прошу прощения за неожиданный визит. Я уже объяснил госпоже Вайс его причину, но могу…

— Не утруждайте себя. Если я скажу, что не хочу вас видеть, вы будете тыкать мне в нос своим ордером на обыск. Так что делайте свою работу.

Майкл проводил взглядом детектива, который исчез в дверях кабинета, и посмотрел на хозяина квартиры.

— Вы, судя по всему, сегодня выступаете в роли детектива Мэдисон?

Под внимательным взглядом Афродиты молодой человек улыбнулся.

— С детективной работой я не имею ничего общего. Я психолог. — И он протянул Вивиану руку. — Майкл Ларсон.

Доктор Мори ответил на рукопожатие, но разговор продолжать не торопился. Он изучающе оглядел Майкла.

— Вы сын Долорес Ларсон? — спросил он.

Майкл удивленно посмотрел на него.