Лана попыталась выглядеть воодушевлённой.

– Тебе нужен управленец?

– Мне нет. А кому нужен – я тебе уже сказала.

Лана не удержалась и фыркнула. И совсем не по-игнатьевски откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. А Нина сверлила её взглядом. И впервые за всё их знакомство по-свойски позвала:

– Ланка.

Та глаза подняла. А Нина вздохнула, подошла ближе, и, понизив голос, заговорила:

– Ты можешь навешать лапшу на уши Косте. И Ване. Но мы с тобой две женщины, и обе матери. Ты кому сейчас рассказываешь про то, что вы плохо расстались и друг друга не понимаете? Ваше недопонимание сейчас на моей кухне сидит. Я ведь права?

Лана выпрямилась. И вместо прямого ответа, согласия или категорического отрицания, только потребовала:

– Ты ничего ему не скажешь. И Косте не скажешь.

– Не скажу, – не стала Нина спорить. – Но мужики всё-таки идиоты. А ты дуришь. Не знаю, как всё это вышло, но сейчас тебе надо думать о дочери, а не о том, кто из вас прав, а кто виноват.

После стольких лет так сразу и не скажешь, кто прав, а кто виноват. Время исказило факты и причины, оглядываясь назад, многие поступки кажутся лишними и неправильными, а с высоты возраста понимаешь, что очень многое сделал бы по-другому. Не реагировал бы столь бурно, в какой-то момент сел и подумал, а не махал шашкой сгоряча.

– Тебе понравилась Ариша? – спросила Лана дочку, когда они возвращались домой.

Соня смотрела в окно такси на незнакомые улицы, разглядывала дома и памятники, а услышав вопрос матери, повернулась к ней. Кивнула.

– Да. Только она мало говорит.

– Все люди разные, – осторожно заметила Лана.

– А вот попугай у них классный. Мама, давай тоже купим попугая.

– Ты же хотела котёнка.

– И котёнка, – тут же сориентировался ребёнок. – Можно?

Лана погладила дочку по голове.

– Мы подумаем.

Напротив их дома стоял автомобиль. Лана напряглась, вспомнились вчерашние визитёры, но автомобиль был отечественный, не слишком презентабельного вида, и не было похоже, что пожаловали очередные гости из Москвы. Такси остановилось рядом, Лана расплатилась с водителем и из автомобиля вышла. Протянула дочке руку, а сама посматривала на незнакомую машину. Долго ждать не пришлось, при их появлении открылись сразу три двери, такси отъехало, а Лана осталась с глазу на глаз с пожаловавшими незнакомцами. Две женщины средних лет и мужчина, худой, высокий, в дешёвом костюме.

– Светлана Юрьевна Игнатьева?

Подозрения и волнение лишь усилились. Лана нахмурилась, приглядываясь к незнакомым людям, которые обратились к ней холодным, официальным тоном. Но кивнула.

– Да. А вы, простите?..

Одна из женщин шагнула к ней и представилась:

– Юлия Павловна. Афанасьева. А это мои коллеги. Мы из опеки и попечительства.

Лана на всякий случай загородила дочь собой.

– И что вам нужно?

Другая женщина выступила вперёд и попыталась смягчить впечатление от их появления. Даже улыбнулась, но при этом пыталась заглянуть за спину Ланы, и взглянуть на девочку.

– Вы не волнуйтесь. Мы приехали познакомиться.

– Зачем с нами знакомиться? – продолжала упорствовать Лана. Улыбка второй женщины ей не нравилась ещё больше, чем строгий взгляд первой.

– Это ведь Соня? Соня, здравствуй. Меня зовут Елена Михайловна.

Соня выглянула из-за спины матери, на женщин взглянула, после чего подняла взгляд к лицу матери. Лана всеми силами старалась сохранять спокойствие.

– Нам поступил запрос, – заявила Юлия Павловна, не обращая внимания на ребёнка, она со всей пристальностью смотрела на Лану. – К нам обратился ваш муж, с заявлением, что вы увезли ребёнка…

– Во-первых, – перебила её Лана, решив не выслушивать всю заготовленную для неё речь, – почти бывший муж. Мы находимся в процессе развода. А во-вторых, я не нарушила ни одного закона, увезя ребёнка в другой город. Я мать, и имею на это право. Разве не так?

– Формально – да.

– Формально? Что значит, формально?

– Вячеслав Дмитриевич утверждает, что вы сделали это тайком. Едва ли не выкрав…

– Вы можете более тщательно подбирать слова? – снова перебила её Лана. – Здесь ребёнок. И моей дочери совершенно не обязательно выслушивать домыслы.

– Может, пройдём в дом и поговорим там?

Лана обдумывала это предложение секунду, потом ещё одну, после чего категорически отказалась.

– В дом я вас не приглашаю.

– Светлана Юрьевна, вы зря нервничаете. Мы обязаны, в такой ситуации, познакомиться с вами, и с Соней, провести проверку…

– Что собираетесь проверять? Адекватна ли я, или что у меня лежит в холодильнике? Кормлю ли я ребёнка?

– Условия, в которых вы с дочерью проживаете.

Елена Михайловна и мужчина в помятом костюме смотрели не на неё, они смотрели на Соню. Так, будто та наполовину состояла из золота и бриллиантов. А вот Юлия Павловна сосредоточилась на ней, Лане, и, похоже, видела в ней потенциальную преступницу. Похитительницу детей.

– Мы проживаем в нормальных условиях, – заверила их Лана, хотя, понимала, что её слова ничего для них не значат.

– Светлана Юрьевна, вы не понимаете всей серьёзности ситуации…

– Я-то как раз понимаю. Я очень хорошо всё понимаю, – договорила Лана, и почувствовала настоящее облегчение, увидев машину Ивана. Та как раз появилась на их улице, а Лана схватила дочь за руку, выскочила на дорогу, и замахала рукой, призывая Сизыха остановиться. Автомобиль остановился совсем рядом, Иван вышел, оглядел незнакомых людей, но прежде чем успел поинтересоваться, что происходит, Лана подхватила дочь под мышки и буквально передала её ему с рук на руки. – Забери её к себе.

Иван девочку взял, поднял на руки, как маленькую, а Соня, по всей видимости, взволнованная происходящим, даже не подумала удивиться или воспротивиться. А вот Сизых всё-таки поинтересовался:

– Что происходит? – На Лану посмотрел, а в сторону её собеседников не слишком вежливо кивнул. – Это кто?

– Я потом расскажу. Увези Соню!

– Светлана Юрьевна, вы совершаете огромную ошибку, – подал голос мужчина в костюме. – Мы не враги. У нас чёткая и ясная задача…

– Я всё прекрасно понимаю про ваши задачи!

Иван ещё пару секунд пытался понять происходящее, после чего направился к машине, с ребёнком на руках. Соня всё-таки заволновалась и позвала:

– Мама!

Лана обернулась.

– Всё хорошо, родная. Я приду через несколько минут. Поезжайте.

Елена Михайловна сокрушённо покачала головой.

– Светлана Юрьевна, вы не правы. Вы должны понимать, что прятать от нас ребёнка, это ошибка. Ваш супруг обратился с официальным заявлением…

– Каким? В чём он меня обвиняет?

– Он не обвиняет.

– Пока не обвиняет, – вставила своё веское слово Юлия Павловна. – Но если подтвердится, что вы незаконно увезли ребёнка от отца…

– Послушайте меня, – в который раз перебила их Лана. Дочери рядом не было, машина Ивана отъехала и уже остановилась у его дома, ожидая, когда откроются автоматические ворота, и можно было говорить без обиняков и свидетелей. – Я ничего незаконного не сделала. Вы, как органы опеки, должны быть в курсе того, что мой супруг не является биологическим отцом моей дочери. Да, он дал ей свою фамилию. Но я мать. И я буду решать, где и как воспитывать ребёнка. И я не собираюсь никому ничего доказывать, демонстрировать условия, в которых мы проживаем и так далее. Если условия проживания Сони и ухудшились, то это не моя вина. А если у вас ещё остались вопросы ко мне, то на них будет отвечать мой адвокат. И не надо меня пугать и разговаривать со мной, как с малолетней безработной мамочкой. Я сама решу все свои проблемы, без органов опеки и попечительства.

– И как вы это сделаете? Насколько нам известно, вы не работаете. И не имеете никаких навыков для работы, которая позволит вам содержать ребёнка.

Лана смотрела в их серьёзные лица, и закипала изнутри. Боялась, волновалась, но всё-таки злилась. И на них, и на Игнатьева. Как он мог натравить на них с Соней системных работников? Она никогда и помыслить не могла о том, что к ней в дом заявятся органы опеки и попечительства и станут выносить вердикты: достойная она мать или нет.

Лана величественно вскинула голову и одарила всех своей фирменной холодной улыбкой.

– Я замуж выйду.

– Вы собираетесь замуж?

– Это я умею делать лучше всего. Даже если судить по моему последнему супругу. – Лана смерила высокомерным взглядом Юлию Павловну, именно её. Наверное, потому что заметила оттенок злобы в её глазах. – А пока предлагаю распрощаться. Спасибо за проявленную заботу, господа. Но у меня и у моей дочери всё в порядке.

Лана резко развернулась, и твёрдым шагом, стуча каблуками по асфальту, направилась к дому Сизыха. Шла с прямой спиной, гордо вскинув подбородок, чтобы никто не смог догадаться и помыслить о том, какой страх её сковал изнутри. Она была на грани паники. Толкнула калитку, та поддалась особенно легко, и Лана не сразу поняла, что за ней стоял Иван и ожидал её появления. Он закрыл за ней дверь, щёлкнул замок, и только тогда Лана позволила себе выдохнуть. Но это было не облегчение, это был тот самый страх, который с шипением покинул её тело, будто воздух из воздушного шарика вышел, но она знала, что совсем скоро он вернётся снова. Лана жила так уже несколько недель. Страх заполнял её, каждую клеточку и каждую мысль, затем уходил, чтобы в самый неподходящий момент вернуться вновь. И чтобы как-то устоять в первую минуту, Лана вцепилась в рубашку Ивана, только для того, чтобы устоять на ногах.