О чём она думает? Она не должна об этом думать. Хотя, будь рядом мама, пришлось бы выслушать целую лекцию о своей чрезмерной, глупой гордости, которая вечно осложняет ей жизнь. Ведь на самом деле, что было бы проще… Взять и решить все свои проблемы за пять минут. Да, Иван Сизых способен решить её проблемы, сомнений в этом не было, никогда, но опыт подсказывал, что, лишив её одних затруднений, он очень живо организует ей другие. И с кем тогда ей драться за свою дочь? Которая никогда и никому, по сути, кроме неё не была нужна? Лишь мужской гонор и самолюбие.

Воспользовавшись тем, что улица пуста, Лана вышла за калитку, и прошла немного вперёд по идеально асфальтированной дороге. Впереди стал виден высокий кирпичный забор, массивные ворота, а за забором крыша дома. Судя по ней, он был гораздо больше, чем тот, что она помнила, в котором жила после первого замужества, ничем не уступал коттеджам вокруг. Видимо, Ваня всё же устроился в этой жизни. Преуспел. Можно за него порадоваться, хотя ей до этого нет никакого дела, простое любопытство. И она бы предпочла, чтобы первый муж, со всем своим благополучием и удачей, проживал где-нибудь в другом месте, подальше от неё, а не у родителей. Но некоторые привычки неискоренимы.

Интересно, какой была бы её жизнь, если бы они с Ваней в своё время не развелись? Она так и жила бы на этой улице, в этом доме, с родителями мужа? Хотя, надо сказать, что против этого она не была, Владимир Иванович и Тамара Константиновна были прекрасными людьми, она знала их с детства, любила, уважала, и они её приняли в семью с распростертыми объятиями. Только они с Ваней испортили идиллию, на которую надеялись родители. Сами виноваты. А вот бывших свёкра и свекровь, Лана бы повидала. Просто чтобы узнать, как они поживают, и, возможно, извиниться с высоты жизненного опыта, за то, в чём перед ними виновата. А она виновата. Знает, что виновата, но смелости признать это, глядя в глаза, надо очень много.

Подумав о вине и всех ошибках, что успела совершить, Лана вздохнула и отправилась обратно в дом, вызывать такси. За неделю необходимо было навести в доме хотя бы видимый порядок. Вспомнилось, что риэлтор, которая занималась домом в отсутствие хозяев, говорила о муже, что занимается ремонтами. Ей и позвонила, договорилась о встрече. Прикидывая в уме, как будет укладываться в ту сумму, которая у неё есть. Это, точно, фокус.

– Нужно что-то сделать с электрикой, сантехникой, переклеить обои в нескольких комнатах и починить крышу, – Лана смотрела на мужчину средних лет, на удивление пухлощёкого, который деловито кивал и делал какие-то пометки в блокноте на пружинке. Он то чесал в затылке, то тёр гладко выбритую щёку, но не отнекивался и не заявлял, что за такие деньги за работу не возьмётся, и это давало определённую надежду.

– Сроки поджимают, – в конце концов, сказал он.

– Постарайтесь сделать самое основное. Мне нужно привезти в дом ребёнка, – призналась она. – И чтобы это не было опасно.

– Я всё понял.

Мужчина посмотрел на неё долгим взглядом, после чего улыбнулся. А Лана тут же задалась вопросом: вдруг он её узнал? Вчера её показывали по телевизору, красивую и сияющую, рядом уже с бывшим мужем.

Да что теперь, узнал или не узнал. Ей с этим жить.

Договорившись о том, что Фёдор, именно так звали пухлощёкого умельца, подъедет к её дому после обеда, чтобы лично оценить масштаб предстоящего ремонта, Лана прогулялась по улицам, по набережной вышла к старой части города, отреставрированной и облагороженной. Смотрела на Волгу, на катера и теплоходы, а затем зашла в ресторан, заметив привлекательную вывеску. Села за столик у окна и заказала чай. Нечто банальное, ничего не стоящее действие, от которого ей, по всей видимости, стоит отвыкать. Вот так запросто заходить в рестораны, ради маленького удовольствия.

– Чёрный чай, очень горячий, немного молока и бисквит, – Лана заучено улыбнулась молоденькому официанту в атласной жилетке. Он сверкнул белозубой улыбкой в ответ, заверил, что выполнит заказ мгновенно, и скрылся. А Лана окинула зал ресторана любопытным взглядом. Когда она жила в Нижнем Новгороде, у неё не было денег, чтобы ходить по ресторанам. Не было денег, и не было желания, если честно. Зайти в ресторан, чтобы выпить чая, для её мамы это до сих пор непонятно и не принято. А вот её столичная жизнь избаловала. Иногда выпадали такие дни, когда магазины и рестораны составляли план дел на весь день. И не от безделья, это была необходимость. В столице все назначали встречи в ресторанах, даже короткие. И забежать на чашку чая, кофе или бокал вина, чтобы встретиться со знакомым или деловым партнёром, неотъемлемая часть каждодневного существования. А здесь она сидит за столиком одна, никто её не дёргает, не подходит поздороваться и не подсаживается за столик с интереснейшими новостями. Её не узнают.

И, слава Богу. После вчерашнего-то.

– Лана, это ты?

В первый момент захотелось притвориться не слышащей, но, посмотрев на человека, остановившегося у её столика, Лана заставила себя улыбнуться. Перед ней стоял Константин Шохин, всё такой же деловой и солидный, каким она его помнила. Костя всегда был таким, даже десять лет назад, когда Ваня их познакомил. В свои тридцать с небольшим Шохин носил строгие костюмы, галстуки и запонки, и смотрел на мир с превосходством и оттенком сарказма. Лана помнила, что при первой встрече чувствовала себя неловко, и жутко Шохина стеснялась. Потому что он смотрел на молодую жену приятеля, можно сказать, по-отечески. Словно ей не девятнадцать, а всего девять лет. И он даже не обращался к ней, наверное, для себя решив, что от малолетки ждать нечего. Лана искренне считала его тираном и властителем всего и вся, по крайней мере, именно так Шохин себя вёл, и в том возрасте производил на неё своими повадками неизгладимое впечатление. Это позже, через годы, когда они совершенно случайно встретились в Москве, на каком-то банкете, Лана взглянула на Шохина совсем другими глазами. И он уже не показался ей жёстким и деспотичным, Костя держал себя, как и многие знакомые ей мужчины, твёрдо и непоколебимо. Может, только язвил немного больше, чем другие, но это уже особенности характера. А о характере Константина Шохина ходили легенды, даже в столице. Но была у него хорошая черта, он никогда не лез не в своё дело. И когда они встретились спустя годы, даже не напомнил ей о бывшем муже, а когда Слава проявил интерес, откуда они знакомы, просто сказал, что Нижний Новгород куда меньше Москвы. Судьба свела.

После они встречались ещё пару раз, на официальных мероприятиях, здоровались, разговаривали о каких-то банальностях, и, наверное, считалось, что приятельствовали, раз радушно улыбались друг другу при каждой встрече. И поэтому, когда Костя решил поприветствовать её в родном городе, необходимо было быть вежливой. И Лана улыбнулась и призналась:

– Я. Здравствуйте, Костя.

– Здравствуйте, здравствуйте. Какие гости в городе.

Лана изо всех сил пыталась расслышать в его голосе намёк на притворство, жалость, но Шохин не умел ни притворяться, ни жалеть кого бы то ни было.

– Не совсем гости.

– Правда? – Шохин отодвинул стул. – Я присяду? – И не дожидаясь её разрешения, присел напротив. И, надо сказать, взглянул с любопытством. – Решила вернуться?

Лана смотрела на свою чашку с чаем. Затем расправила плечи и ровным голосом проговорила:

– Я развожусь, Костя.

– Да, я что-то такое слышал.

– Ещё бы.

– Переживаешь? Брось. Дурак твой Игнатьев.

Она улыбнулась.

– Спорить не буду. Но это отдельная тема. Просто подумала, что не хочу оставаться в Москве… не хочу там жить со статусом бывшей жены Вячеслава Игнатьева.

Шохин на стуле откинулся, жестом отправил восвояси официанта, который рискнул проявить инициативу и подойти к их столику.

– Было бы весело.

– Кому? – удивилась Лана.

– Тебе. Вышла бы замуж, а Игнатьев бы покрутился, как уж на сковородке.

Она даже рассмеялась.

– Ты считаешь, что это так просто – выйти замуж?

– Тебе? Да запросто.

– Это не прозвучало, как комплимент.

– А это был комплимент. Твоей красоте. Ты же прекрасно знаешь, что ты красавица.

Лана вздохнула, несколько заскучав. Шохин это понял и улыбнулся. А ей сказал:

– У тебя слишком большие запросы. Как бы сказала моя жена: ты ищешь счастья там, где его нет. Среди больших денег.

– Денег я не ищу. Но ты прав, разводиться я не планировала. Ты смотрел вчера телевизор?

– Нет. Но Нина рассказывала. Поэтому я так и удивился, увидев тебя сегодня здесь. Хотя, может, ты и права. Что уехала.

– Может быть.

– Тебе что-нибудь нужно?

Она подняла на него глаза.

– В каком смысле?

– В смысле, помощи. Что-то нужно?

Она инстинктивно качнула головой, отказываясь.

– Нет, Костя, спасибо.

– Врёшь, да?

Его тон и вопрос можно было воспринять, как фамильярность, но Лана ему это простила. Хоть кому-то интересны её проблемы, даже в таком ключе. Но, если честно, она немного насторожилась.

– Ты что-то знаешь? – спросила она.

Шохин только плечами пожал.

– Нет. Но я тоже разводился, Лана. Могу представить, что тебя ждёт.

Лана поводила пальцем по льняной скатерти. Невесело усмехнулась.

– И как ты себя вёл, когда разводился?

Шохин помолчал, обдумывая, затем признался:

– Может быть, не совсем правильно.

– Но ты не сожалеешь.

– Нет. Но ты же понимаешь, что всё дело в нюансах. Например, с кем разводишься.

– То есть, кто лучше, а кто хуже?

– Кажется, разговор заходит в тупик, – засмеялся Костя. – Мне всегда нравилось с тобой говорить.