- Ну че у тебя, Жук? Есть пара ключиков? Отли-и-ично! Ща Холмса отправлю проверить, надо бы на основной парковке пошуршать, там сегодня наверняка отличные есть экземплярчики… Все, давай. – он сунул телефон обратно в карман, а Женька сморщила нос.

            Илья весело улыбнулся и подмигнул ей:

- Ну ладно, чика, мне пора, дела, дела! Короче, имей ввиду, я для тебя всегда свободен, Женек! В любое время звони, если заскучаешь вечерком, телефончик тот же.

            И чмокнув Женю прямо в губы, естественно, не дожидаясь ее на это разрешения, Илья крикнул своего дружка-брюнета и развязно отчалил прочь, к выходу, затерявшись в толпе.

- Ну и ну! Угонщик! Женька… И что же это тебя на всяких понторылых уродов тянет? – усмехнулся Семен, жестом подзывая Полю, которая, наверно, двадцатый круг вокруг фонтана наматывала, а Женя вздохнула и пожала плечами:

- Не знаю… Я что, по-твоему, специально?

- Женька, Женька, ты купила??? – подлетела верещащая Полина, на ходу спрыгивая с велика, и Женя, сунув ей ленту билетов в руку, как-то грустно и устало проговорила:

- На, катайся!

            Оглядев количество билетов, Поля даже рот открыла и очумело проговорила:

- Офигеть!!! Ну, я пойду??

- Иди. – хором ответили Женя и Семен с одинаковыми довольными улыбками, и Поля с горящими глазами побежала на «Торпеду», вприпрыжку пересекая ступеньки в горку и торопясь, пока старичок в оранжевом жилете не запустил карусель без нее.

            Пока Полина с огромным наслаждением на лице резко взлетала вверх и ухала со всей скорости вниз в кабинке, выполненной под вид настоящей «торпеды», Женя и Семен стояли внизу, тихо переговариваясь и периодически усердно махая руками в ответ Поле.

- Неужели я и впрямь такая дура? – тихо и угрюмо проговорила Женя, ощущая неприятный осадок после встречи с бывшим парнем-уголовником и одновременно пытаясь проанализировать свою жизнь. – И ежу понятно, что я несчастна только потому, что парней нормально выбирать не умею! Ну вот как мне переделать себя?

            Семен обнял Женьку за плечи и весело заглянул ей в глаза, проговорив:

- Я где-то слышал, что женщины подсознательно выбирают себе мужчин, похожих на их отцов… Может, у тебя папа такой? Ну, характерный, воинствующий…

            Женя посмотрела на Полю и вдруг прыснула, обняв Семена за талию в ответ:

- Воинствующий? Да, есть такое… Но это правило не на всех действует, Семка! Вон, Поля, например, влюблена в Игорька, моего друга, а он – мягкий и пушистый, хуже кролика! Где здесь, спрашивается, логика?..

            Она снова посмотрела на карусель, на улыбающуюся во весь рот Полинку, ее волосы разлетались в разные стороны, а глаза горели, на другие кабинки с детьми…

            И ее сердце резко остановилось.

            Встало.

            Внутренности рухнули вниз, провалившись в глубокий овраг… Женя ужасно побледнела, а ее руки, подрагивая, опустились… Нет, нет, что за шутки, ну почему? Почему именно сейчас, когда она так отчаянно желала отдохнуть, забыться, освободиться!

- Женя, Жень, Жень! – звал ее встревоженный голос Семена, но она не могла отвечать, голос не работал, а бешеный страх, страх и отчаяние затягивали ее в свои сети, сводя с ума от новых и новых болезненных ударов…

            Там, в трех кабинках от Поли, каталась маленькая Настя, дочка Сергея.

- Сема… - едва прошептала она тяжелыми губами и резко ощутила, что ужасно хочет плакать, рыдать, уйти, но только вот ноги не слушались…

- Женя, говори словами, я не могу читать в твоей милой головке! Что случилось? – требовательно проговорил Карташов, слегка тряхнув Женю за плечи, и она, тяжело переведя от смеющейся и такой красивой в своем очаровательном, красном платьице Насти, которая тоже рьяно махала рукой кому-то в толпе… понятно, кому: своим родителям, кому же еще?.. Так вот, Женя, посмотрев на Семена взглядом, рвущим душу на части, проговорила:

- Он здесь. Сережа…

            Семен резко нахмурился и вытаращил на нее глаза:

- Как здесь? С чего ты решила? Где?

            А Женя, не желая, сопротивляясь, умирая, все же повернула голову и посмотрела туда, куда махала милая девчушка в красном платье: чуть поодаль от них, недалеко от раскидистого дуба, стоял Сергей и… пристально и с отчаянием в глазах смотрел на нее.

            О, Боги, ну что же это за испытание такое – любить человека, который никогда не сможет быть с тобой, принадлежать тебе???

            Тысячи осколков вонзились в ее душу, Женя хотела убежать, хотела отвернуться, но не могла, не могла… Он смотрел на нее своими сияющими серыми глазами, она ощущала, что он сердится, что он напряжен, что он ревнует, гневно оглядывая руку Семена, обнимающего ее за плечи… Женя чувствовала каждую его эмоцию, она всем сердцем впитывала его энергетику, такую бурную, импульсивную, сильную и страстную, она до боли желала прекратить чувствовать его, прекратить настраиваться на него всякий раз, как встречала, прекратить трепетать от его взгляда…

            Но как она могла заткнуть свое сердце, которое кричало от боли разлуки с ним? Как могла остановить это бешеное, сдавливающее чувство в груди, желая прикоснуться, вспомнить, оказаться в его объятьях? Как можно было затормозиться и раскрутиться назад?

            Не думать о том, как он ужасно привлекает ее, как он самоуверен, красив… И сейчас: серьезный, решительный, в черной футболке, подчеркивающей его хорошо сложенную, подтянутую фигуру, его сильные плечи, мускулы рук, в джинсах, кроссовках… легко, современно, ну конечно! В парк же гулять пришел! С семьей…

            Женя вздрогнула, неистово закачав головой, отчаянно посмотрев в небо и пытаясь успокоиться, не плакать, не плакать…

            Какая же глупая и наивная у нее натура! Только сейчас она поняла, что все эти месяцы ужасно надеялась, что Сергей разведется с женой, будет снова настойчиво добиваться ее, бросит все ради того, чтобы быть с ней… Хоть она и решила для себя, что ни за что не сможет вернуться к нему… Вот же девчачий парадокс!

            А теперь… а теперь рухнула последняя надежда. Раз он пришел сюда с Ксюшей и Настей, значит… значит они по-прежнему живут все вместе… Он и Ксюша… А вон и она… Стоит с самым раздраженным видом и что-то говорит Сереже… Волосы длинные, до пояса… Ярко-желтое, модное, дизайнерское платье… Не в пример Жениному дешевому, купленному на распродаже… Туфли в тон…

            Отвернись, Женя, отвернись, не мучай себя, и так уже всю душу себе измотала, работая с ним каждый день… Так еще и в парке будешь страдать, глупая? Что ты Семе обещала?? Никакого Сергея! Так плюнь на него, давай, плюй…

- Вот черт. – хмуро проговорил Семен, крепче обняв Женю и, видимо, тоже глядя на Сергея, потому что Женя, так и не пересилившая себя и не отвернувшая головы, увидела, как Сережа гневно прищурился, глядя на Карташова, и, сказав что-то Ксюше, вдруг решительно двинулся к ним.

- Сюда идет. – выдохнула Женя, отчаянно посмотрев на все еще катающуюся с самым счастливым видом Полю и обреченно, с мольбой перевела глаза на Сему. – Я не смогу, Семка, я не смогу…

- Тихо, зяблик, не паникуй! Ты же не одна! И он не один. Ничего он тебе не сделает, милая, да и целоваться в присутствии жены вряд ли полезет… Бери себя в руки, ты ли это??? – тряхнул ее Семен, и Женя вдруг почувствовала силы в ногах, а в голове – тихонько наплывающую ярость. Ярость поможет ей выдержать, поможет оттолкнуть, поможет спастись…

- Женя. – услышала она такой строгий и такой любимый ею голос и вздрогнула, судорожно повернувшись и оказавшись в опасной, чудовищной близости от него.


*** «Минус»

- «Не оставляя за собой следов

Пройти сквозь чью-то жизнь

Неясной тенью. Тихо.

И догореть костром

Без права на «потом...»


Я в чьей-то жизни шрам

Я в чьей-то жизни весна,

И для кого-то гений,

Для кого-то пень,

Но только это все не про тебя

И в твоей жизни я всего лишь…

Тень.


Тень…

Тень…


Не оставляя за собой следов -

Да, я согласен, я давно готов,

Быть в твоей жизни миг -

Короткий и не ясный крик.


И проходя сквозь двери

Заново рождаться,

Постоянно путать ночь и день.

И продолжая биться головой об стену

Оставаться в твоей жизни под табличкой

Тень.


(Тень…) Не оставляя за собой следов

(Тень…) Да, я согласен, я давно готов

(Тень…) Быть в твоей жизни только миг,

(Тень…) Короткий и не ясный… Крик...»


- Сережа! Ну ты уснул, что ли? Выключай свою дурацкую музыку и пойдем уже, а то парк скоро закроется! – возмущенно ворвался в сознание Сергея, который действительно хмуро и задумчиво погрузился в песню, голос Ксюши, а за ним и Настин тоненький голосок:

- Да, папочка, пойдем скорее! Там карусели!!! Пойдем!

            Сережа вздрогнул, сморщившись от боли. Настя. Она не знает, что совсем скоро он уйдет из семьи… Он запретил Ксюше говорить ей… пока. Он не знал, как она отреагирует, но предчувствовал, что ей будет очень и очень больно… И Сережа ужасно мучился от этого…

            Но остаться он не мог. Ксюша кричала, плакала, снова кричала, потом пыталась быть ласковой, заново приручить его, как ягненка, а потом опять кричала, понимая, что не может ничего изменить… А Сережа каждый день ощущал свое приближение к свободе, к тому состоянию, когда он вырвется из всех оков, и пусть он упадет ниже плинтуса, пусть останется ни с чем, без дома, денег, работы, но…

            Но он сможет рассчитывать на то, что Женя… согласится, позволит ему быть с ней… И Сергей торопил каждый день до очередной повестки в суд, чувствуя ужас от одной только мысли, что он не успеет, что Женя увлечется кем-то другим, что она перешагнет через себя и двинется дальше без него… Что тогда с ним будет?