- Ты с кем там разговариваешь?? Со слизнем этим, что ли?.. А, да черт с ним, Женя, давай, давай, сколько я тебя ждать буду?!?

- Это тебе надо, хоть до скончания времен сиди, плевать я хотела с высокой колокольни, Сережа!!! Никуда я не пойду, мне не о чем с тобой разговаривать, иди домой, к жене, а от меня отстань навечно, слышишь??? – прокричала, насколько позволяло больное горло вперемешку с кашлем, Женя, кипя от бешеной злобы, и тут же возмущенно добавила:

- И не смей мне приказывать! Я не на работе сейчас, понятно?

            Тяжелый и гневный вздох в трубке, а затем новый ор, да такой сильный, что даже Игорь подскочил, вытаращив на телефон глаза:

- Понятно, Женя, а теперь ИДИ И ОТКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ, ИНАЧЕ Я ПОЗВОНЮ В МАЛЕНЬКИЙ ЧЕРНЫЙ ЗВОНОЧЕК И ПОПРОШУ ТВОЮ МАМУ ПУСТИТЬ МЕНЯ К ТЕБЕ В КОМНАТУ, ДАЮ ТЕБЕ ТРИ СЕКУНДЫ: РАЗ…

- Да что же это такое, ты что, совсем офонарел??? – заорала Женька, срывая остатки голоса и схватившись за горло от жгучей боли. – Мама тебе не откроет, я ей все рассказала, так что можешь не стара…

- ДВА!!! – прогромыхал Минаев, а Игорь выпучил на Женю глаза:

- Женя, иди, иди, пока хуже не стало…

            Но Женя не слушала Игоря, потому что в трубке вдруг раздался какой-то щелчок, и в динамик вплыл еще один решительный и скрипучий голос:

- Это кто тут шумит на весь подъезд, и как не стыдно, хулиганье! Щас милицию вызову!!! Ба! Да ведь это ты! Это ж ты у моего Игорька невесту отбиваешь! А ну пошел вон отсю…

- Захлопни варежку, бабуля, не до тебя сейчас! – грубо ответил Сергей, и Женя так и подпрыгнула, чуть не умирая от возмущения и, кажется, догадываясь, что сейчас ему устроит «бабуля», которую Женька сразу идентифицировала по голосу как Раису Васильевну и которой Сергей мило посоветовал прикрыть свой ротик с великолепной вставной челюстью, а Сережа, тем временем, снова громко прорычал в трубку:

- Женя, выходи, или…

- Ах ты грубиян этакий, да я сейчас тебя с лестницы спущу, харю невоспитанную, и милиционеров позову, чтобы научили тебя вежливости, гада такого… Так… где тут телефон у меня был… - услышала Женя яростный стрекот Раисы Васильевны и в ужасе вытаращила глаза на Игорька, который ни сном, ни духом не предполагал, что сейчас творилось в подъезде.

- Игорь! Срочно дуй на площадку!! Сережа бабушку твою послал, она ментов вызывать собирается!! Ну! Не сиди!!! – в панике пролепетала Женька, и Игорь, вытаращив глаза, тут же подскочил и, бросив на ходу: «От твоего любимого у нас у всех одни неприятности!», - выскочил из комнаты, а действие в подъезде набирало обороты:

- Женя! Выходи сейчас же, давай поговорим, хватит уже меня избе…

- А ну пошел вон отсюда, ирод проклятый!! Думаешь, костюм приличный одел – и все можно, да? У Жени совсем с головой плохо, если она тебя выбрала… Ну? Текай давай, говорю же…

- Да отстань ты от меня, бабка! Иди домой, бигуди для челки стирай, не мешайся под ногами!! – снова гневно приказал Раисе Васильевне Сергей, и Женька бешено закричала:

- Сережа!!! Прекрати с ней так разговаривать!!! Как у тебя вообще…

- ТРИ. – сказал Сергей, и через секунду Женя, помимо громкого вопля в трубке бедной, обиженной старушки, услышала тихое треньканье звонка из коридора, затем щелканье входной двери и дальше какую-то несуразицу слов и голосов:

- Бабушка! Ты чего??? Иди домой, он к Женьке пришел!

- Да я ентого наглеца сейчас ремнем-то отхожу, чтобы хоть поздно, но все-таки воспитывать начать…

- Жень, Жень, выходи…

- Так, что тут за ор??? Раиса Василье… Ты!!! Ты!!! – это уже бешеный рев ее папы вклинился, и Женька поняла, что мешкать больше нельзя. Она вскочила и, бросив телефон, помчалась к двери, умирая от гнева и смеси разных других чувств.

            А в подъезде ее глазам предстала следующая картина: Игорек едва сдерживает бешеный натиск и скрипучие крики обиженной и разозленной Раисы Васильевны, машущей руками и трясущей своей закрученной челкой, отец в своих неизменных шортах и футболке, размахивающий битой, за которую в огромном ужасе вцепилась мама, что-то громко ему крича, а посреди этого бедлама стоял с абсолютно бесстрашным и наглым, нетерпеливым видом Сергей, развязно сунув руки в карманы брюк и хмуро, но вызывающе поглядывая на Эдуарда Петровича, который громко кричал:

- …из-за тебя моя дочка так плакала несколько дней, что даже заболела!!! Да как ты посмел… - пи-пи-пи, много нехороших слов подряд, Женя поморщилась. - …да я тебе сейчас своей битой все ребра пересчитаю, слышал, гад???

- Эдик! Эдик, успокойся!! Перестань, им поговорить надо, Эдик!!! – кричала мама, повиснув на папиной бите, а Сергей невозмутимо и твердо заявил:

- Бейте. Можете даже убить. Но я не уйду, пока не поговорю с ней.

- Не волнуйся, Эдик, я уже милицию вызвала! Уж они-то ему мозги поставят на место!!! – скрипела Раиса Васильевна.

- Бабушка! Ну что ты наделала??? – возмущенно кричал Игорь, и Женя в ужасе всплеснула руками, вылетев в коридор и, быстро обув кеды, выскочила к Сергею в подъезд, наступив на какие-то осколки… Под ногами валялся разбитый сотовый телефон, но Жене пока некогда было об этом думать:

- Да вы что все, с ума посходили??? – закричала она, тут же закашлявшись. – Раиса Васильевна! Какая милиция?? Немедленно отмените вызов! Здесь что, убивают кого-то, кроме вашей завышенной самооценки??? – и, не дожидаясь бешеного крика бабушки Игоря, теперь уже обращенного на нее, она посмотрела на отца, пышущего яростью до такой степени, что даже усы вздымались, и возмущенно проговорила:

- Пап! Ну ты-то что делаешь?!? Убери биту, сейчас же! Мам, уведи его, нам с Сережей поговорить надо. – сказала она, едва дыша, и все вокруг, что-то возмущенно ворча, шепча, бурча и восклицая, наконец, разошлись по квартирам, оставив Женю и Сергея вдвоем.

            Женя возмущенно и гневно посмотрела на него, чувствуя, как болезненно екнуло его сердце, тут же сорвавшись с места и помчавшись куда-то в дальние края… Он посмотрел на нее внимательным, жадным взглядом, нежно, но с большой долей отчаяния оглядев ее бледное лицо, темные круги под глазами, розовый топ на лямках и серые спортивные штаны, провисшие под коленками миловидными и веселыми пузырями… Через боль, через обиду, через гнев Женя вдруг почувствовала, как ее все равно, с неистовой силой тянет к нему, как она желает тонуть в его серых, внимательных и решительных глазах, как ей хочется коснуться его, ощутить мужскую силу его тела, почувствовать его сумасшедшую энергетику…

            Ну почему, почему она не может отвязаться от него?? Почему все равно умирает от его близости, хоть и злится на него, хоть и ненавидит сейчас всеми фибрами своей души?.. Что же это за издевательство-то такое???

- Ты совсем, что ли, уже??? – возмущенно прохрипела она, поморщившись от боли в горле. – Ты зачем орал? Зачем Раисе Васильевне хамил?? А… а это что?? – она посмотрела на обломки от очень даже недешевого телефона и поспешно отступила, чувствуя хруст под своими кроссовками.

            Сергей внимательно и ужасно ненасытно смотрел на нее, не отводя глаз, поэтому он просто безразлично пожал плечами и проговорил:

- Разбил.

- Разбил? – Женя выдохнула и присела, очень жалея дорогой аппарат и взяв несколько кусочков пластмассы в руку, растерянно глядя на них и пытаясь сообразить, как можно это склеить.

            Сергей импульсивно наклонился к ней и, взяв ее за запястья, легко поднял, поставив на ноги и заглядывая в глаза отчаянным, нетерпеливым взглядом:

- Женя, да черт с этим телефоном, ты о чем думаешь, вообще?!? Жень… - снова позвал он ее, а Женя, ощущая, как обожгли его руки своим прикосновением ее кожу, тяжело выдохнула и гневно отошла от него, присев на корточки у стены и устало, с болью глядя на него:

- Ну давай. Поведай мне, чего я еще не знаю о тебе, твоей жене и шестилетней дочке. А может, я чего-то и о себе еще не знаю? – гневно закончила она, а Сергей вздохнул, нахмурившись, и легко запрыгнул на стык перил, не обращая внимания на свой дорогой костюм, тяжело проговорив:

- Это фиктивный брак.

            Женя даже вздрогнула, совсем не ожидая ничего подобного и даже на мгновение перестав злиться.

- Как это – фиктивный???

- Очень просто. Обычная договоренность Ксюшиного отца и моего. Если бы я не женился на ней, Кроповницкий забрал бы у моего отца весь бизнес и пустил бы нас по миру… А значит, мой папа в не очень мягкой форме попросил меня жениться на ней, чтобы сохранить свое влияние и «Черный полюс», а также множество других проектов.

            Женя в ужасе смотрела на него, не веря, что такое вообще возможно… Отец заставил сына жениться на ком-то, ради… денег? Работы?

- Но… зачем… почему именно жениться? Есть много других способов шантажа…

            Сергей печально и холодно ухмыльнулся.

- Ксюша. Она влюблена в меня. Была. – добавил он, а Женя с болью и ревностью понятливо кивнула. Ну конечно. Как же иначе? – А я…

- Вел себя с ней как обычно? – усмехнулась Женя. – Ну ясно тогда, почему ей в голову пришел такой вариант. Разве тебя по-другому привяжешь?

            Сергей хмуро посмотрел на нее, чуть склонив голову, и Женя вздрогнула, заметив какую-то искру в его взгляде…

- Странно, что именно ты говоришь мне об этом. В общем, между нами заключен брачный контракт на десять лет, по которому Ксюша должна родить Кроповницкому внука, а я не могу развестись с ней, поскольку тогда весь мой бизнес уплывет в ее руки, а значит, в ее семью. И если это произойдет, мой папочка выжжет меня сигаретой со всех семейных фотографий.

            Женя в ужасе смотрела в пол, обдумывая все, что он сказал. Ей было даже страшно представить, каково ему жилось все эти годы под отцовским надзором и по его указке, что значит – жить с нелюбимым человеком столько лет и понимать, что не можешь никуда уйти, не можешь сам управлять своей судьбой, быть с тем, кого…