Берс перевел внимательный, заинтересованный взгляд на Женю и тихо, с нажимом проскрежетал:

- Теперь ты, рыжуля… - мерзко протянул он с каким-то нехорошим огоньком в глазах, просто пригвождая девушку к месту своими карими глазами-буравчиками и скривившись в полуулыбке. – Ну и повеселила ты меня! Там у бара… С мозгами у тебя, что ли, не все в порядке?.. Хм… Это мы сейчас выясним. Задам тебе несколько простых вопросов, и ты мне на них ответишь. – с тяжелым нажимом, абсолютно серьезно, влиятельно и безапелляционно заявил он. – От твоих ответов будет зависеть то, убью я тебя или оставлю жить, но… - он вдруг с ухмылкой посмотрел на Сергея. Не улыбкой. Пока только ухмылкой. По телу Жени побежали мурашки, а на лбу выступил пот. - …с некоторым грузом на сердце.

Соберись, Женька, соберись! Забудь о колоколе, раззвонившемся до боли в твоей голове, забудь о страхе – ты сама сунула нос, куда не следовало, зачем-то спасая того, с кем связана сильной взаимной неприязнью, так что теперь отступать поздно. Нужно забыть обо всем: о смерти, о боли, о страхе – они не помогут тебе решить твою проблему, а только запрут в ящик, из которого выбраться ой, как трудно… Ты должна быть выше саморазрушительной жалости к себе, а думать лишь о тех, кто ждет тебя сегодня дома, а значит, быть такой же, как этот Берсенев – уверенной, сильной, смелой. И говорить с ним точно так же.

- Отвечу. – кивнула Женя и продолжила твердым голосом:

- Если ты ответишь на мой вопрос. В вашем бизнесе ведь так дела делаются? По принципу «ты – мне, я – тебе», если не ошибаюсь.

Берс дернул кустистыми бровями и заулыбался (сердце Женьки екнуло, когда она вдруг отчетливо осознала, в какую опасную игру играет, но теперь уже паровоз не остановишь, придется играть дальше), а его глаза как-то странно засветились, и он, посмотрев на Сергея, испепеляющего Женьку пристальным, тревожным взглядом, проскрипел:

- Серега, так она не только смелая, но и мозговитая! А я-то думал, все в точности до наоборот… Как же тебе повезло, просто фантастика! – он засмеялся и подался вперед, медленно и с каким-то особым наслаждением пройдясь по длинным, стройным ногам девушки, по ее фигуре, подчеркнутой обтягивающим платьем, и, наконец, скользнул по ее лицу к глазам, медленно проговорив:

- Как тебя зовут, рыжуля?

- Женя.

- Евгения… - протянул он, изучая ее волосы и плечи с каким-то маниакально жадным выражением в глазах. – Ты хочешь, чтобы я уважал тебя, хочешь бороться до конца… Я вижу. Гм. Только вот… за что?? Неужели за… - он брезгливо посмотрел на Сергея, будто тот был жуком-скарабеем. - … неужели за него? А может, это я тебе понравился, девочка?? Так мы легко можем организовать более близкое знакомство. – он плотоядно улыбнулся, а Женьку пробила мелкая дрожь, впрочем, Берс, к счастью, не заметил ее реакции, откинувшись на спинку дивана и вальяжно закуривая. – Я тоже отвечу на твой вопрос… Но спрашивать буду первым. Итак. – он выдохнул дым, чуть прищурившись и как-то холодно сверкнув жестким, безжалостным блеском, посмотрел на Женьку, которая заставляла себя дышать, потому что от страха все ее мышцы напряглись до такой степени, что не давали легким вздыматься в груди. – Итак. Ты и Сергей. Какие у вас отношения? Ты его любовница? Возлюбленная? Подруга? Сестра? Почему ты бросилась защищать его, рискуя своим здоровьем и даже жизнью? Это мой первый вопрос.

Женя шокировано подняла глаза на Сергея, совершенно не представляя, что ответить, а он с хмурым волнением на лице вглядывался в ее глаза, пытаясь будто прочитать через них ее мысли и помочь ей найти правильный ответ на поставленный вопрос.

А Миша Берсенев ждал. Женя вздохнула и, чувствуя, как пот теперь не только у нее на лбу, но еще и струится по спине, решила рискнуть:

- Он мне никто. Дело совсем не в этом. – она гневно прищурилась. – Я заступилась, потому что это несправедливо – двое против одного. А я ненавижу нечестную борьбу. – жестко процедила она. – Нужно было уровнять шансы.

Берс удивленно посмотрел на хмурого Сергея, затем на женщину и парня, сидящих с ним за столом, и расхохотался громким, каркающим смехом:

- Вы это слышали?!? Уровнять шансы!!! Да какие шансы у тебя, рыжая, могут быть против Берса и его людей?!? Ха-ха-ха… Она ему никто!!! – он еще какое-то время громко и эмоционально смеялся, постукивая ладонью по столу, но вдруг резко посуровел и, снова резко подавшись вперед, уставился на Минаева пристальным, проницательным взглядом:

- Так это правда, Серега?? Она тебе никто??? Отвечай, Минаев, ох, только не ври мне… - гневно пригрозил он, как-то мгновенно вспылив.

Сережа сунул руки в карманы и, легко и надменно глядя на Берса, будто сейчас не решалась судьба его или его секретарши, а просто обсуждался какой-то маловажный производственный вопрос, бесстрашно и абсолютно невозмутимо держа взгляд и снова излучая какую-то внутреннюю уверенность и превосходство, проговорил:

- Это правда. Девчонка мне никто. Мы знакомы, но не близко. Наверное, она заступилась, потому что узнала меня.

- Да-а-а?.. – недоверчиво переспросил Миша, жадно впериваясь агрессивным взглядом ему в лицо. – Сережа, Сережа… - поцокал он языком и покачал головой, как мамочка, желающая пожурить сына за то, что он влез в лужу и извозил в ней всю одежду. – Ну тогда, раз она тебе совсем-совсем никто, я просто обязан наказать ее очень нелицеприятным образом за то, что она так некстати порушила мои планы… За каким хреном нам тратить на нее свое время? - он тут же обернулся и, к нескончаемому ужасу Жени, спокойно проговорил, обращаясь к охране за спинкой дивана:

- Позовите Болта и Зиру, пусть забирают девчонку и делают с ней все, что хотят, только напомните им не использовать больше ту свалку за городом… Тело ведь можно и в лесу закопать. Ну?? Чего стоим?!? Живей, живей!!!

Охранники в красном угодливо кивнули, а Женька замерла, перестав слышать стук собственного сердца… Тело провалилось в какую-то вакуумную яму, в которой вся ее душа металась в нескончаемом, безысходном ужасе… Она обречена?? Ее изнасилуют и убьют?? Что же будет с родителями и Полей! О, Боже мой, Боже мой, что же с ними будет??? Как они переживут это?? И как ей самой понять, осмыслить то, что скоро ее сердце перестанет биться навсегда, она никогда больше не вдохнет свежего, чистого воздуха, наполненного озоном после дождя, никогда не увидит своих родных, не услышит их голоса, не обнимет их, не скажет им, как сильно любит…

Женя попыталась вдохнуть, но не могла, попыталась облизать пересохшие губы, но ни одна мышца не слушалась ее, а мозг стучал и стучал, рыча ей в уши страшным голосом о том, что она скоро умрет, умрет, умрет…

Движение справа – и Сергей резко вышел вперед, схватив Женькину потную и холодную ладонь своей горячей, сильной рукой.

- Перестань, Миша. Не трогай ее. Она ни при чем. Хотел разобраться со мной, так разбирайся, вот я, здесь, никуда не делся, легкодоступная мишень! – раздраженно процедил он, сжимая руку Жени и, кажется, возвращая ей способность мыслить, чувствовать и двигаться, как бы вдыхая в нее надежду и силы на то, чтобы продолжать дышать здесь и сейчас. – Отпусти ее, Миша, слышишь? Это наше с тобой дело.

Берс с ухмылкой посмотрел на Сергея, махнув охранникам рукой, чтобы те оставались на местах, а сам покачал головой:

- Не-е-ет, Серега. Я задал ей простой вопрос: твоя ли она баба или просто моя случайная жертва, - и ты, и она подтвердили, что между вами ничего нет, а значит, я с легкостью избавлю нас всех от лишнего балласта… Прости, милая, ничего личного. – тут же подмигнул он Жене, которая гневно воззрилась на него, а Сергей, вдруг обернувшись, посмотрел ей прямо в глаза…

Пристально, внимательно, будто что-то пытаясь сообщить или как будто предупредить о чем-то… Но Женька не была готова воспринимать какие-то там выразительные предупреждения: она завороженно уставилась в эти яркие, сияющие мужским превосходством и жесткостью глаза, не имея ни капельки сил, чтобы отвести взгляд, перестать так таращиться на него…

- Не трогай ее, Берс. – снова повторил Сергей, раздраженно выдохнув, и Женька вдруг резко вспомнила, что терпеть не может этого важного придурка, который ей житья нормального своими презрениями и насмешками всякими не дает… - Она моя. – тихо проговорил он, с трудом произнося эти ложные, и очень неприятные для себя слова, и Женя жутко разозлилась, просто до безумной, сокрушительной ярости, чувствуя, что сейчас может уничтожить и этого проклятого Минаева с его «великой жертвой» во имя спасения ее отвратной для него шкуры, и этого козла Берса, который оказался настолько непредсказуемым, что простые законы волчьего мира в его стае не работали, и вообще весь этот дьявольский клуб, куда ее затащил Димка, будь он неладен, и который стал причиной того, что она лишний раз оказалась под этим пренебрежительным и брезгливым взглядом серых глаз, всем своим видом выражавших неподдельное отвращение.

- Твоя? – тихо, но с нажимом и какой-то затаенной угрозой переспросил Берсенев.

- Моя. – жестко ответил Сергей, чуть сильнее сжав руку Жени, видимо, таким образом желая заставить ее подыграть ему.

- Ну тогда целуй ее. – вдруг заявил Миша и расслабленно откинулся назад, видимо, устраиваясь поудобнее, чтобы наблюдать за сиим действом.

Женька и Сергей одновременно резко уставились на него, изумленно вытаращив глаза.

- Целуй, целуй. – подбодрил Сережу Берс, безмятежно улыбнувшись. – Она же твоя. Давай. Я жду.

Женька выдохнула, злясь еще больше. Целоваться с ним??? Да что за чертово издевательство?? Она не хотела даже рядом с ним находиться, она ненавидела его сейчас всем сердцем и готова была убить голыми руками на этом самом месте, а он…

Сергей обреченно и вызывающе посмотрел на нее… Затем, медленно – на ее губы… Брезгливость снова отразилась в ее лице, он слегка поморщился… Выдохнул, будто собираясь поцеловать жабу или паука…