- Расслабься, Женька! – махнул рукой Дима, подзывая бармена. – Надо же хоть раз в жизни гульнуть на полную катушку! Потом на работе неудачникам будешь рассказывать, что тусовалась в «Источнике»! Клубе для избранных судьбой! Друг, нам текилу, две бутылки, лайм и соль. Начнем без всяких медленных взлетов, а сразу вкусно, быстро и сногсшибательно! – тут же сообщил он Илье и Женьке, сделав заказ дежурно улыбающемуся самой услужливой улыбочкой бармену, тут же суетливо схватившему зеленый лайм и умелой рукой кинувшегося нарезать его на ровные, аккуратные колесики.

- С теоретической точки зрения Димас прав: живем один раз, так почему не воспользоваться возможностью? – спокойно и громко рассудил Илья, подхватив в каждую руку по бутылке и сунув бармену нехилую сумму за них. Женька улыбнулась, схватив стопки, и, продолжая слушать друга, оглянулась в поисках свободного столика.

- А с практической? – спросила она, буравя через толпу взглядом компанию, которая явно собиралась уходить, освобождая полутемный столик в углу.

- А с практической, конечно, ты права, Зябликова! Ну это какие мозги отшибленные надо иметь, чтобы заплатить за огненное пойло столько, сколько я сейчас достал из кошелька??? Димас, прости, но мы с тобой больше сюда не пойдем. – хлопнул он ладонью парня по спине и ухмыльнулся. – Только если в лотерею выиграем или богатое наследство от Австралийского дядюшки получим, других вариантов нет.

Зато Димка явно не разделял скептицизма своих друзей. С широкой улыбкой он развернулся, держа в одной руке вазочку с лаймом, а в другой – бокал с солью, ну прямо аки скипетр и державу, и проговорил:

- Хватит гундеть, пора отрываться! Через полчаса, Илюха, ты забудешь обо всех своих теориях, гарантирую! Вон столик освободился: вперед!!!

Дальнейшие события кардинально изменят будущее Жени, но она, пока еще, даже не догадывалась об этом.

Первая стопка – музыка перестала резать барабанные перепонки тупыми ножницами, а глаз привык к мерцающему свету…

Вторая и третья стопки – телу стало тепло, легко и приятно: исчезли сладковатые запахи кальяна и обычных сигарет, вопящая толпа, дым и шум стали частью ее сознания и теперь легче воспринимались мозгом…

Четвертая, пятая… Женька хохотала, Димка шутил, Илья пытался бубнить, но путал значения слов: девушка привыкла понимать речь в страшном грохоте вокруг…

Шестая, седьмая… В центре танцпола грациозно качалась в такт музыке стройная девушка с блестящими и красными, словно медная проволока, упругими и легкими кудряшками, пышно спадающими ей на плечи и спину мелкими колечками, в облегающем черном платье и с длинными, стройными ногами «от ушей», а рядом с ней наблюдался огромный, черноволосый парень-качок, смешно дрыгающийся и дергающий локтями, будто разминая конечности перед боксерским поединком, и еще один, высокий и худоватый парнишка с овальной головой и светло-русыми волосами, движения которого походили больше на трепещущую под водой на волне морскую капусту.

Заботы, тревоги, волнение – все растворилось в бешеном ритме, взмыленных темных фигурах, мерцающих жутковатым, красным отливом благодаря оригинальной подсветке, а сознание гоняло по кругу одно-единственное желание: пить и танцевать, пока ноги еще держат…

Отправив ребят за столик, Женька, раскрасневшись от духоты в помещении, алкоголя и танцев, двинулась к барной стойке за «чем-нибудь еще вкусненьким», легко лавируя между танцующими и чувствуя легкое головокружение и жажду.

Проигнорировав жажду, Женька по диагонали изучила алкогольную карту и, мило улыбнувшись бармену и сунув ему очередную кругленькую сумму, совершенно не ощущая больше скрипящего чувства, что она каждый рублик будто с кровью от сердца отрывает, заказала самбуку.

Развернувшись спиной к барной стойке, Женька попыталась найти глазами Диму с Ильей, чтобы жестами выспросить у них, что им взять, но около их столика было слишком много народу. Тогда девушка медленно, с интересом принялась изучать зал, сделав глоток из стопки и постаравшись не подавиться тремя кофейными зернышками, которые зачем-то плавали в стакане и которыми она закусывать как-то не очень горела желанием, и вдруг замерла, ощутив, как сильно напряглось все ее тело от удивления и неприятного ощущения где-то в области сердца: с левой стороны от бара, на одном из округлых, красно-черных диванчиков, отделенных от остальных столиков стеклянными высокими перегородками, в самом дальнем углу сидела какая-то важная компания, Женя не могла разглядеть лиц в мерцающем красном свете, но по фигурам и выбритым налысо головам некоторых из их «тусовки» понимала, что это мужчины средних лет и довольно «крутые», судя по охране в красных одинаковых пиджаках позади столика…

Но не лысые, «понторылые» мужики так сильно взволновали и разозлили Женьку, а чертов ее «самый милый босс на свете» Сергей Минаев, который, в дорогой белой рубашке с закатанными до локтей рукавами, черных брюках и туфлях жестким, уверенным движением руки, на которой блестел золотой «Ролекс», что-то с нажимом и сосредоточением объяснял сидящим за столом, как всегда излучая непостижимую самоуверенность и особое, холодное, но яростное и очень импульсивное, а потому и абсолютно горячее с другой стороны мужское сияние, заставляющее некоторых девушек и женщин в зале оборачиваться на него.

Женька обиженно надула губы: ну что же это такое?!? Житья ей от него никакого нет! Даже вечером в клубе и то ее преследует его проклятье, как будто они связаны какой-то досадной черной нитью, которая вынуждает их находиться в одном и том же месте одновременно.

Сергей выпрямился в полный рост и, ухмыльнувшись и закатив сверкающие гневом серые глаза, сунул руки в карманы, нетерпеливо притоптывая ногой в такт музыке.

Женька видела, как со столика ему что-то яростно объясняют, а он лишь улыбнулся, невозмутимо покачав головой… Но девушка всем своим нутром ощутила, что у этого зарвавшегося и не желающего признавать свою слабость или свое поражение кретина, кажется, начинаются большие проблемы… Он провел рукой по чуть удлиненным темным волосам на затылке и вдруг оглянулся.

Женя резко отвернулась к стойке: не хватало еще встретиться с ним взглядом, она и на фирме-то избегает его, ощущая исходящее от него жгучее желание если не придушить ее, то уж точно запихнуть куда-нибудь подальше, чтобы не маячила и не раздражала своими рыжими кудряшками, а уж в общественном месте, да еще и в таком дорогом клубе! Лишнюю кадушку гнева на свою бедную голову Женя опрокидывать как-то не хотела.

Заказав бутылку «Бакарди» для ребят, Женя поспешила вернуться за их столик, где подмышкой у Димки обнаружила какую-то миниатюрную, кажущуюся слишком уж малюсенькой на фоне его развитой мускулатуры, крепко обволакивающей ее плечики, блондинку с длинными, до пояса, прямыми волосами, в коротком, расшитом блестками, зеленом платье, а также самого Димку, с довольной улыбкой поглядывающего на свою новую подружку, но уже больше пьяными, чем игривыми глазами, и Илью, сосредоточенно и монотонно что-то им объяснявшего, перегнувшись через столик.

Женька легким движением сдвинула Илью вглубь дивана и плюхнулась рядом, поставив бутылку на стол.

- О, «Бакарди»! – обрадовался Димка, удостоив Женьку лишь короткого, безынтересного и расфокусированного взгляда, но зато с огромным удовольствием закрепив зрачки на принесенной ею бутылке.

Женька усмехнулась и громко проговорила, перекрывая музыку:

- Всегда пожалуйста!

Димка, услышав ее звонкий голос, наконец, заметил подругу и, продолжая глупо улыбаться по пьяной лавочке, весело громыхнул:

- О, Женька! Ты… ты где была? А это Даша! – кивнул он на блондинку, которая смерила Женю коротким, незаинтересованным взглядом и снова уставилась на своего мускулистого друга, искрометно улыбнувшись.

- Мою маму тоже зовут Даша. – зачем-то сказала Женя и, наклонившись к Илье, который открывал бутылку и выглядел более-менее не слишком пьяным, тихо и с досадой проговорила ему на ухо:

- Прикинь, Илюха, тут, кажется, мой начальник…

Илья оживленно посмотрел на девушку и улыбнулся:

- Тот самый кретин??? Который?

Женька указала другу на спину Сергея, который снова по-деловому, но с напором и явным раздражением что-то объяснял «браткам» за столиком, в то время как те откровенно насмехались, слушая его.

- Вон тот.

- Хм. – задумчиво поразглядывал его Илья. – А он ничего так, модный чувак! И молодой такой, для начальника-то!.. В вашем случае снова прослеживается теория вероятности и совпадений. Какова вероятность того, что ты бы встретила его здесь именно сегодня и именно сейчас?? Задумайся, Женька, если судьба столкнула вас в такой атмосфере, может, это что-нибудь да значит?

Женька угрюмо ухмыльнулась, сложив руки на груди.

- Да, значит. Это значит, что у него немерено денег, а у меня – халявная проходка в буржуйский клуб. Вот тебе и вся теория. Ладно, к черту его! – махнула рукой Женька и постаралась расслабленно улыбнуться, но, почему-то ее тяжелый взгляд снова и снова возвращался к широкой, расправленной спине Минаева, будто на ней показывали занимательный диафильм.

Она старалась вернуть себя к тому самому первоначальному состоянию беззаботного отрыва, который еще существовал не более, чем несколько минут назад, но Женька ничего не могла с собой поделать: от напряжения и вновь накатившей депрессии у нее аж задымились ладони. Ну почему этот тип так влиял на нее?? Потому что ей очень хотелось работать на этой фирме, а он был самым важным и существенным препятствием к этому? Потому что он обращался со всеми женщинами одинаково по-мужски: жестковато, но по-своему обаятельно и покровительственно, как и подобает настоящему мужчине, а Женьку на дух не переносил? Потому что он насмехается над ее упорством и принципами, презирает ее, а ей ужасно страшно опозориться в который уже раз на его глазах именно в тот момент, когда она изо всех сил пыталась доказать, что чего-то стоит?