- Чего-то ты чересчур веселая для человека, у которого все щеки измазаны растекшейся, явно не от дождя, тушью… Ладно, вечером зайду – обсудим…

- Игорек! – встряла бабушка, которая недовольно посапывала за спиной внука, практически прижатая к грязной стенке тесной кабины лифта, и, конечно, могла слышать каждое слово из последних, сказанных ребятами, фраз. – У тебя что, вообще гордости нет??? И после всего, что произошло, ты еще к ней пойдешь?!?

- Бабушка!

- Раиса Васильевна! – одновременно вскричали «беспринципный» внучок и «непристойная» подруга «беспринципного» и, тут же отвернувшись от недовольной старушки, беззвучно захихикали, а от дальнейших рассуждений на тему «распущенности некоторых девушек, внешне кажущихся такими воспитанными!» их спасла раскрывшаяся на нужном этаже дверь лифта.


Глава 6. «Плюс»


- Женька, ну чего ты упираешься? Пойдем, растрясешь свою хандру, сколько уже можно?? Твоим кислым лицом можно текилу закусывать! – шепотом зудел над ухом Женьки Дима Сосновский, возвышаясь над партой и растекшейся по ней (подобно кривым надписям, выполненным с большим азартом черным маркером прямо на когда-то хорошо отполированной поверхности учебного стола и кричащим о способах уничтожения одной самой прекрасной девушки на земле каким-то, видимо, по уши втюрившимся в нее, очень адекватным парнем, если она вдруг вздумает ему изменить) хмурой и неразговорчивой, вопреки всем законам ее организма, Женькой огромной и мускулистой черноволосой горой, успевая при этом игриво переглядываться с Наташкой Солодовой из параллельной группы и что-то еще записывать в тетради, обрывочно ведя за преподавателем конспект по истории Конституции нашей страны.

- Отстань, Димка, какой еще клуб?? – неохотно отмахнулась от него Женька, с тоской посмотрев в окно, где уже вовсю валил большими хлопьями снег, несмотря на середину октября… Зима всегда приходит внезапно, принося с собой неожиданный холод в квартиры, грязь и слякоть от то и дело тающего снега, которая легко и быстро, всего за одну ночь, как по волшебству, превращалась в гололед, огромные пробки на дорогах из-за медленно ползущих автомобилей, чьи хозяева, прекрасно зная особенности региона своего проживания, равно, как и коммунальщики, и дорожные службы, и глупые, забывшие о том, что юг в этом городе закончился еще пару месяцев назад и что нужно улепетывать, пока крылья к спине не примерзли, утки на пруду, так вот, все они оказались совершенно не готовы к первому снегу и заморозкам. – Там музыка дурацкая, выпивка разбавленная, публика приставучая…

- Да брось нудить, Зябликова, я тебя не узнаю! – шепотом возмутился Илья Селезнев с другой стороны, легонько толкнув девушку в плечо своим плечом. – Когда это ты домоседом таким стала? Что-то я не припомню, чтобы ты раньше была такой…

- Я никогда не любила клубы. – все также мрачно глядя на снег и мечтая, чтобы он поменял направление движения и пошел обратно к себе на небо, изрекла Женя.

- Это элитный клуб, называется «Источник». Только не говори, что не слышала о нем! – шепотом с гордостью заявил Димка, а Женя удивленно уставилась на него:

- «Источник»??? Слышала, конечно, а еще я слышала, что туда представителей средней прослойки общества не пускают даже на крыльцо, а золотого кошелька у меня нет, так как ты предлагаешь пройти туда?? Спуститься по дымоходу, как Санта Клаусы??

Илья с Димкой фыркнули и переглянулись:

- Зачем же одежду пачкать? У Димаса там друг охранником на входе работает, он нас проведет. – довольно пролил свет на тайну Мадридского двора Илья, а Димка с гордостью кивнул, снова послав заинтересованный взгляд Наташке Солодовой, которая слегка порозовела от смущения и улыбнулась в ответ.

Женька секунду удивленно поизучала сначала одного, затем другого, и хмыкнула:

- Ну вы даете, конечно… Я бы сходила, но у меня сейчас проблем и без пьяной ночки с утренними последствиями хватает… На работе – завал, не сделаю – того и гляди, Минаев мне зарплату до прожиточного минимума урежет, а на следующей неделе еще две курсовые сдавать, забыли?? Не, други, я – пас.

- Вот скажи мне, Женька, - деловым тоном начал Илья, и Женя сразу догадалась, что дальше последуют какие-то рациональные вопросы и выводы, которыми он умудрялся повернуть все так, что девушка чувствовала себя еще более несчастной, а свою жизнь начинала считать идиотской и бессмысленной, - зачем вообще ты туда устроилась, а? Чтобы было время на учебу… Так оно у тебя есть? Нет. Довод номер один. – он деловито загнул палец на руке и для надежности еще поставил на полях своей тетради вертикальную черточку шариковой ручкой. – Довод номер два. Тебя ненавидит начальник и специально заваливает работой, чтобы ты взвыла и убежала, поджав хвост. Он лишает тебя половины зарплаты, ради которой ты, собственно, туда и шла. Так за каким кляпом тебе, спрашивается, вообще нужна эта работа??? Ни морального удовлетворения… это, кстати, должно было стать доводом номер три, но я поспешил раскрыть карты, - сокрушенно добавил Илья, загнув еще один палец и пририсовав на полях дополнительные две вертикальные «палки», - ни денег, ни времени, а только отвратительное настроение и «чувак-депресняк». Возникает вопрос: какого черта ты еще не уволилась??? Неужто так нравится над собой издеваться??

Женька вздохнула. Каждое утро она вставала, задавая себе тот же вопрос, но каждый раз, зачем-то, заставляла себя идти туда, держаться, не сдаваться…

А ведь после того, как она вылила на Сергея кофе на той выставке, он, кажется, стал ненавидеть ее настолько, что даже смотреть на нее не мог, и давал ей разные поручения больше по телефону, чем в глаза, причем все его задания уводили Женю подальше от секретарской, куда-нибудь в цех, помогать ребятам-сборщикам заполнять технические паспорта на готовую продукцию красивым почерком, или в архив личных дел, заниматься подшивкой и систематизацией кадровых документов…

Короче говоря, его негатив к ней Женька чувствовала даже через дверь кабинета, который также подкреплялся искренней ненавистью и желанием все-таки устранить ее с фирмы со стороны Вики и Лены, для которых это занятие стало не то развлечением во время серых будней, не то хобби, что довольно сильно усугубляло, в совокупности, ее положение, а вдобавок ко всем «радостям «Черного полюса»», в секретарской бесконечно расцветал цветок по имени Павел Юрьевич, который не мытьем, так катаньем пытался вытащить ее на свидание и с лицом благородного, немного растолстевшего, возможно, даже съевшего своего коня рыцаря защищал ее от бесконечных нападок со стороны Сергея.

Так что, по всем доводам, да и по миллиону других причин, которые просто не были озвучены вслух, Илья действительно был прав, ведь на фирме, кроме Семы и Светы, да еще нескольких приятных личностей, ничего хорошего Женю не ждало, хотя, в целом, коллектив относился к ней благодушно, а, как известно, «благодушие» коллектива можно легко приравнять к слову «безразличие». Ах да, чуть не забыли про тайного поклонника, который неделю за неделей удивлял ее нежными словами в записках, райскими птицами или цветами из бумаги, в простонародье называемые «оригами», очередной симпатичной, а главное – вкусной коробочкой конфет или еще чем-нибудь этаким, тихонько ожидавшим Женю на столе еще задолго до ее прихода на работу.

Женя так и не догадалась, кто бы это мог быть, хоть и присматривалась к коллегам с особой тщательностью, но, в конце концов осознав, что это гиблое дело, она решила оставить все, как есть: рано или поздно этому романтичному типчику надоест раскармливать Женю до размеров крупного рогатого скота, и он все равно себя раскроет.

Оставлять «все, как есть», правда, не пожелал Краснохатов, который вдруг случайно увидел подарки на Женином столе и прознал, что на фирме у него имеется серьезный конкурент, что только подогрело в нем охотничий азарт и интерес к девушке. Павел попытался выяснить по своим связям, кто этот приставучий теневой игрок, но, не добившись успехов в своих поисках, предпринял попытку переплюнуть автора записок: в одно прекрасное утро Женю ожидал огромный, словно айсберг, букет белых роз и записка с романтическим стихотворением на две страницы, списанным явно с какой-то поздравительной открытки. В тот день Сергей, увидев подобный «ответный удар» и галантный выпад одновременно, чуть не переселил Женю на шестой этаж, в комнату для хранения швабр и моющих средств по уборке помещений, посчитав, что она будет отлично там смотреться со своим «веником», а довольному, сияющему ослепительной победной улыбкой Павлу Юрьевичу устроил полнейший разнос, который и в цехе наверняка было слышно, несмотря на шум станков и громкую музыку.

В общем, весь этот сыр-бор, возникший всего лишь с появлением на фирме нового секретаря, работающего всего по полдня, кружил вокруг Жени чертовой каруселью, и каждый черт так и норовил пырнуть ее своими вилами побольней… И какой бы изворотливой она ни была, все равно то и дело с какой-нибудь стороны ей прилетал новый, страшно болезненный тычок.

- Знаешь, что. – задумчиво проговорила Женя, понизив голос, потому что преподаватель истории Конституции Александр Иванович очень уж строго посмотрел в их сторону. – Я много раз думала на эту тему… Возможно, у меня просто слишком мало силы воли. Я – слабачка, вот и не могу послать Минаева с его «Полюсом» к чертовой бабушке. Но с другой стороны… Я просто не хочу бросать то, что уже начала, не хочу подводить Свету, которая говорила, что очень давно уже ищет подходящего кандидата на должность второго секретаря, сами понимаете, на полставки работать мало желающих… Ко всему прочему, - уже более озлобленно зашептала Женя, - если я сейчас уйду, то это значит, что я сдалась! Что мои принципы не стоят и ломанного гроша, если я испугалась какого-то кретина с наглой мордой и детских подстав его девочек на побегушках! Если я уйду, то докажу Сергею Викторовичу лишь то, что он был прав во всех своих брезгливых проявлениях по отношению ко мне… А он должен понять, что люди, женщины, - это не пластилин, из которого можно слепить все, что только ему заблагорассудится! Что та линия поведения, которой он придерживается, - дикая и грубая, не достойная настоящего мужчины! – воскликнула Женька, гневно хлопнув ладонью по коленке под партой в порыве праведной злости. – Никто не имеет права портить человеку жизнь только из-за одной-единственной неприятной стычки или только из-за цвета волос, свои фобии надо оставлять при себе, не в джунглях живем! Он должен уяснить, что нельзя пользоваться положением и давить того, кто слабее, того, кто зависит от тебя! И я это ему докажу. Черта с два он меня с этого места сковырнет. – бойко закончила Женька, раскрасневшись от возбуждения.