На протяжении всего пути встречались блокпосты с вооружёнными военными в разной форме, которые с той или иной степенью доскональности осматривали машины и проверяли документы.

Наконец, достигли пункта назначения – небольшого города, в котором родился и жил Ахмед. По дороге домой проехали мимо стоматологического центра, полностью восстановленного и работающего.

– Сынок, это моя стоматологическая клиника, я её построил! – с гордостью сообщил Ахмед. – Нравится?

– Пап, ты сам построил трёхэтажное здание? Ты же не строитель…

– Нет, родной, конечно, я сам не строил! Я организовывал и платил. Теперь, надеюсь, это станет нашим семейным делом. А? Будешь лечить людям зубки, когда вырастешь?

– Не знаю. Как-то не очень интересно, если честно.

– Ну ладно, рано ещё об этом думать. Анжела, мы подъезжаем к дому, у нас много своих традиций и всё очень отличается от советской жизни. Ты не волнуйся, спрашивай, потом всё поймешь и привыкнешь. Я буду рядом.

Они остановились около красиво отделанного дома, из которого вышла какая-то маленькая темнокожая женщина и открыла железные ворота, пропуская их во двор.

– Выходите, о вещах не беспокойтесь, служанка их занесёт.

– Пап, у тебя есть слуги, как у короля?! – поразился малыш.

– Нет, Имад, эта служанка в доме работает по контракту. Из агентства.

Служанка, контракт, агентство, своя клиника, дом размером с районную библиотеку – Анжеле казалось, что она сходит с ума. Тут навстречу вышла пожилая женщина вся в чёрном.

– Это мама, она носит траур по отцу и брату. – предупредил Ахмед. Женщина подошла, и начала что-то говорить по-арабски Ахмеду, Имаду, Анжеле так быстро, что успеть перевести было невозможно. Двумя ладошками она обхватила лицо Имада и всё целовала и плакала. Потом подошла к Анжеле, поцеловала, рукой гладя её по рукам, поворачивала, рассматривала, и всё время плакала.

Потихоньку, сквозь бесконечные слёзы и поцелуи, они вошли в дом.

Это было потрясающих размеров жилище, вся мебель была резная, с отделкой золотого цвета, высокие потолки и много ничем не заставленного пространства, сверкающего чистотой.

Они прошли в спальню, где служанка, распаковывая их багаж, что-то вешала в шкаф, что-то складывала для утюжки. Анжела подхватилась было помочь, но Ахмед увёл её, сказав «привыкай», и повёл дальше показывать дом. Он и сам ещё не привык к наличию работницы в доме, которую нанял Хади перед приездом мамы с Надин, но очень хотел произвести впечатление на семью.

– Теперь ты с мамой станешь тут хозяйкой! Она добрая, вы найдете общий язык. Имад, пошли, попробуешь, чего там бабушка Фудда наготовила.

Они пришли на кухню размером с пол минской квартиры, где был накрыт стол. Маленький Имад пробовал всё по очереди, но еда оказалась новой и непривычной, и есть он стал только жареную картошку. Анжела же получала просто невероятное удовольствие от новых вкусовых ощущений. Голубцы из виноградных листьев размером с мизинчик, паста из запечённых баклажанов, зеленый салат из более чем десяти ингредиентов, шашлык из баранины, плов с орехами. Да на лучших советских свадьбах не было такого меню!

К обеду приехали Хади и Надин, окончившая на сегодня свои лечебные процедуры. Она довольно свободно ходила и лишь иногда, совершив нечаянно резкое движение, морщилась от боли. Тётушка Надин, веселясь, пыталась общаться с «маленькой копией Ахмеда» то на английском, то на французском, то на арабском языке, от чего тот совсем загрустил.

– Сынок, тётя говорит, что мы очень похожи и что она очень рада наконец тебя увидеть.

– Папа, я их всех боюсь, я устал. – жаловался Имад, сидя с совершенно несчастным лицом и озираясь больше на молчаливого и угрюмого дядю Хади. – А почему он на меня так странно смотрит?

– Хади, мой сын волнуется, почему ты на него так странно смотришь? – сурово спросил Ахмед у брата по-арабски. Хади, не справляясь с калейдоскопом своих эмоций, хотел было просто сухо возразить, но глянув на взъерошенного и сонного племянника, ковыряющегося вилкой в незнакомой пище и глубоко вздыхающего, пристыдился, взял его за руку, пересадил к себе на колени.

– Футбол? – спросил он, показывая рукой на мяч.

– Yes! – сразу вспомнил начальный английский оживившийся мальчишка к восторгу тёти полиглота.

– Yes! – повторил, смеясь, растаявший дядюшка и они дружно удалились во двор.

Мама Ахмеда подошла к окну, провожая их взглядом и любуясь своим внуком особенно.

Потом, после дневного отдыха, дом наполнился огромным количеством людей. Приходили все многочисленные родственники со своими большими семьями поприветствовать доктора и его семью. Анжела обязательно должна была присутствовать, Имада же вызывали по прибытию каждой новой партии гостей только поздороваться. Он устал, был растерян и испуган, но, не желая обижать папу, появлялся, еле волоча ноги. Почти все присутствующие курили, в доме стояла дымовая завеса, постоянно вносились подносы с кофе, фруктами, орешками, расставлялись на маленькие столики, стоявшие по два около каждого дивана по периметру огромной гостиной. В центре стоял широкий низкий стол, украшенный искусственными цветами и статуэтками. Служанка, принося очередное угощение, собирала пустую посуду, меняла пепельницы и вновь возвращалась, чтобы обойти всех присутствующих с вазой, наполненной сигаретами всех сортов. Любой из вновь вошедших гостей первым делом подходил к хозяевам, здоровался, затем обходил всех сидящих, здороваясь с кем-то за руку, с кем-то обмениваясь троекратным поцелуем, с женщинами в платках и чадрах мужчины здоровались лёгким поклоном головы, приложив правую руку к груди.

И в следующие несколько дней опять приходили люди, а потом жизнь потекла спокойнее. Имад занимался с репетитором по арабскому языку, бывшим выпускником московского факультета журналистики, подрабатывающим репетиторством. Ахмед сделал план ответных визитов на ближайший месяц, которые совершались по вечерам, а днём они с Анжелой ходили в клинику. Ей выделили личный кабинет, и она потихоньку начала практиковать. Конечно, необходимо было сдать экзамен, подтверждающий диплом и зарегистрироваться в профсоюзе, но это было отложено на несколько лет, пока не будет выучен язык. Пока же все документы оформлялись на Ахмеда.

Работа у неё пошла блестяще. После скудных инструментов, старых бормашин и отсутствия обезболивания в советских поликлиниках, она творила просто чудеса на этой современной технике. Через год все пациенты записывались в основном к ней, и она оказалась самым востребованным доктором в клинике. Ахмед занимался только стоматологической хирургией и протезированием и помогал Хади с административными делами. Имад пошёл в класс, положенный ему по возрасту и первые полгода очень мучался, но потом втянулся и даже пришёл к окончанию года с неплохими результатами.

Еще через два года Анжела успешно сдала экзамен, легализировала все свои документы и … забеременела.

Долгое время они безуспешно пытались пополнить семью. Этого особенно хотел Ахмед, которому так и не довелось пережить все радости и сложности раннего детства. Он мечтал быть свидетелем первых шагов и слов своего ребенка, укладывать его спать, отвести в первый класс. Конечно, Имад, к тому времени уже лучший ученик в классе, был его радостью и гордостью, но его ранний нежный возраст прошел без отца. И вот, когда Анжеле исполнилось сорок, и они оставили все попытки, потеряв надежду, это чудо произошло.

Ахмед, зная об опасностях поздней беременности водил свою жену к врачу каждую неделю. При первых признаках переутомления запретил ей работать и кормил, как на убой. Работа в центре приостановилась с её отсутствием и возникла необходимость искать хорошего врача на замену. Вот тогда-то Ахмеду и пришла идея пригласить Георгия. Друг писал ему о том, что в СССР началась перестройка, и всё перевернулось с ног на голову. Положение у них было очень сложное, особенно учитывая то, что Ниночка родила ещё двойняшек и теперь он единственный кормилец на всю большую семью. Георгий крутился, как мог, но в сутках только двадцать четыре часа, а этого, как оказалось, недостаточно. Последний раз они виделись полтора года назад на похоронах Михаила Яковлевича.

Вечером того же дня Ахмед позвонил ему и сделал предложение.

– Георгий, я понимаю, что это неожиданно, но как ты смотришь на то, чтобы переехать с семьей ко мне? Анжела беременна и в её возрасте работать в положении большой риск, а ты будешь зарабатывать тут минимум две тысячи долларов в месяц. Вам хватит и квартиру снять и на жизнь и откладывать. Для детей же здесь просто рай: фрукты, солнце, море. У вас там килограмм бананов стоит ползарплаты, а тут на ползарплаты ты купишь банановый рай! Ты мне всегда помогал, теперь я рад, что и мне предоставилась возможность отплатить добром за добро. С документами я тебя прикрою. Подумай!

Конечно, переезд в другую страну всей семьей, даже на время, дело непростое и особенным вопросом встало обучение Инночки, которой было уже десять лет. Но и тут нашли выход – русская школа при посольстве. Циля с мамой Георгия остались жить в Москве. Эти две старушенции очень сдружились и у них были большие планы полноценного культурного отдыха на время, когда все уедут и можно будет не стоять над стиркой и плитой целыми днями.

Через два месяца после телефонного разговора Георгий прибыл с женой, Инночкой, четырехлетним Данилой и годовалыми Ванькой и Машкой. Им было не так тяжело, как Анжеле пережить знакомство с Ливаном, во-первых потому, что Армения – южная республика и жизнь там во многом похожа на здешнюю, во-вторых, их встречали Ахмед с Анжелой и сразу привезли на снятую с обстановкой квартиру. Конечно, было странным и электричество по часам, и экономия воды, но, учитывая минимальный контакт с внешним миром, Ниночка пережила всё легко. Обязанность возить Инну в школу поручили шофёру из центра.