Его глаза вспыхивают.

— Я могу, Люси. Ты моя жена и я хочу помочь тебе, но не смогу этого сделать, пока ты сопротивляешься. Готова ли ты сделать так, чтобы все было как прежде?

Я изучаю его.

Действительно изучаю.

Он просит меня отпустить это навсегда. Просит признать, что Хита не существует и просто двигаться дальше.

Притворяться.

А значит, лгать себе и ему, но это несправедливо.

Я не могу дать моему мужу то, чего он просит.

— Нет, Джерард. Я не готова отпустить это, и ты заслуживаешь лучшего вместо того, чтобы мириться с этим.

Он смотрит на меня с сожалением, потом качает головой.

— Я не могу здесь больше находиться.

Мое сердце колотится, реальность одолевает меня.

— Нет, я так не думаю.

Его лицо искажается.

— Ты не та женщина, на которой я женился, и пока не получишь необходимую помощь, я ничего не смогу сделать.

— Слишком для «и жили они долго и счастливо», не так ли? — бормочу я, пытаясь подавить слезы.

Он проводит рукой по волосам.

— Ты просишь меня смириться с этим, но я не могу. Я настаивал на том, чтобы ты получила помощь, но ты отказалась. Я пытался быть здесь рядом с тобой, но ты не подпускаешь меня к себе. А я не могу помочь, если ты не хочешь принимать мою помощь, но и не могу сидеть и смотреть, как ты гоняешься за другим человеком.

Я качаю головой, мне так больно, что я едва могу дышать. Знаю, это к лучшему, но слышать, что мы оба так легко сдались нестерпимо и причиняет боль, и я понимаю, что все делаю правильно. У нас был идеальный брак, но только на первый взгляд. Когда дело дошло до трудностей, ни один из нас не был готов бороться.

Все к лучшему.

— Это к лучшему, — говорю я ему. — Для нас обоих.

— Обещай, что обратишься за помощью. Я боюсь оставлять тебя в одиночестве, пока ты веришь в существование человека, которого нет.

— Он существует, — отчаянно спорю я.

— Нет, — он вопит так громко, что я вздрагиваю. — Он нереален. Тебе нужна помощь.

— Джерард, давай не будем продолжать этот разговор. И так понятно, что ни один из нас не готов понять другого.

Он смотрит на меня с грустью.

— Думал, мы одно целое. Я ошибался.

От этих слов мне становится больно. Очень.

Он разворачивается, хватает свои ключи и исчезает за дверью, захлопнув ее так громко, что затряслись окна.

Я опускаюсь вниз на пол и рыдаю.

Вот так и наступил конец моей жизни, и теперь я разлетаюсь на тысячу мелких кусочков.

ГЛАВА 9


Телефон звонит, не переставая.

Но мне все равно.

Это сестра Джерарда. Как всегда там, где он. Она ненавидит меня. Всегда ненавидела. Они с Джерардом очень близки, и когда он женился на мне, она решила, будто я отняла его у нее. И тут же затаила обиду, хотя моей вины в том, что он влюбился в меня, не было. Она никогда не была со мной мила, и теперь будет пытаться получить свою выгоду из разворачивающейся драмы между нами. И даже подогреть ее.

Мне не хочется отвечать на ее звонок.

Я отключаю телефон и с воплем бросаю его об стену. У меня больше нет сил. Я встаю, на дрожащих ногах бреду в спальню и вытаскиваю чемодан. Упаковав сумку и отыскав ключи от машины, закрываю дом и ухожу искать отель в городе. Туда, где никто не сможет меня найти и побеспокоить.

Телефон оставляю в доме на полу.

Мне нужно время. Нужно привести мысли в порядок и, только убравшись подальше отсюда, я смогу с ними разобраться.

Разместившись в номере гостиницы, я достаю ноутбук и проверяю почту. Там письмо от бейсбольного стадиона. Они ответили, что ничем не могут помочь. Ну, конечно. После встречи с Хитом прошлой ночью, моя степень разочарования и безысходности достигла рекордно высокого уровня.

Разве он не понимает, что каждый раз после того как уходит, я только сильнее пытаюсь разыскать его? Я открываю поисковик и пытаюсь найти религиозную группу, которая причастна к этому кошмару. Я читаю статьи и, в конце концов, выясняю, где они находятся. Хит что-то знал о них. Будет ли он там?

Я принимаю спонтанное решение и решаю сходить туда сегодня вечером, если, конечно, смогу найти это место. Кажется, это не самое разумное решение, которое я когда-либо принимала, но мне хочется узнать больше. Услышать не только рассказ таинственного незнакомца, что спас мне жизнь, но и людей, которые полны решимости отнять столько жизней, не моргнув и глазом. Но сначала нужно отдохнуть. Я сворачиваюсь калачиком в постели и плачу до тех пор, пока не проваливаюсь в глубокий сон. Мысль о Джерарде становится последней, что приходит мне в голову, прежде чем я засыпаю. Мне очень жаль его. Действительно жаль. Ведь я не состоялась как жена и как супруга.

Проснувшись ранним вечером, я только через добрых несколько минут понимаю, где нахожусь. Сразу не сообразив, где оказалась, я сижу и осматриваюсь по сторонам, вспоминая события сегодняшнего дня, и мою грудь сдавливает тупая боль. Мы с мужем расстались, и вот теперь я здесь — это не сон. Я смотрю на часы. Сейчас довольно темно для поездок, поэтому я вылезаю из кровати, принимаю душ, переодеваюсь в джинсы и майку, а затем беру ключи и выхожу из отеля.

Сев в машину, я ввожу адрес в GPS-навигатор и отправляюсь в поездку, пока еще не успела передумать. Я еду к югу от города около часа. Следуя указаниям, спускаюсь вниз по грунтовой дороге, которая ведет к густому лесу, пока, наконец, не подъезжаю к массивному забору из колючей проволоки. Вдалеке, на расстоянии нескольких километров, видны огоньки.

Но в целом сложно рассмотреть что-либо.

Я припарковываю машину слева от главного входа возле толстых деревьев и выхожу. У меня нет с собой фонарика, так что я просто подхожу к забору и медленно начинаю идти вдоль него. Я прохожу между деревьев, придерживаясь за забор, чувствуя его пальцами. Подойдя к огонькам, слышу слабые голоса. Приблизившись, я стараюсь не издавать лишних звуков, и картина передо мной становится яснее.

Я останавливаюсь возле деревьев и смотрю через забор. Затем подхожу ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. Там горит костер и его окружает множество людей, одетых в белые халаты. Они поют и держатся за руки. Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, вокруг чего они все танцуют, но довольно трудно что-либо увидеть сквозь языки пламени и их развивающуюся одежду. Не знаю, что они воспевают. Не могу разобрать.

Я продолжаю смотреть на них, словно загипнотизированная. Через несколько минут они расступаются, и в центре, возле огня, я вижу нагую девочку. Она стоит на коленях, опустив голову на землю, выставляя свое крошечное тело напоказ. Тошнота подступает к горлу, и я в ужасе смотрю, как мужчина, которому на вид около шестидесяти, делает шаг вперед и ставит ее на ноги. Ей не больше двенадцати.

Она так молода. Длинные черные волосы струятся по ее телу, прикрывая большую часть наготы. Мужчина хватает и притягивает ее к себе, положив руку на едва развитое тело. Тошнота обжигает мне горло, словно огонь, и слезы выступают на глазах, когда мужчина выходит вперед и провозглашает, что молодая девушка теперь принадлежит ему, но по Божьей воле ею могут пользоваться все мужчины группы. Божья воля.

О, Господи.

Этой девочке требуется помощь. Кто-то должен забрать ее отсюда. Паника сжимает мою грудь, и я начинаю шарить вокруг себя в поисках телефона, но тут вспоминаю, что не взяла его с собой. Нужно позвонить в полицию, в службу защиты детей — хоть куда-то. Она слишком молода для этого. Слишком молода. Может, мне следует выйти. Может, следует потребовать, чтобы они отдали ее мне. Может…

Мои мысли резко прерываются, когда чья-то рука зажимает мой рот, и я дергаюсь назад.

Я кричу, но издаю лишь приглушенный вопль.

— Не двигайся. Не кричи.

Этот голос.

Хит.

Мое тело слабеет, и я перестаю вырываться, позволяя ему тянуть меня назад сквозь деревья. Только когда мы отходим на достаточное расстояние и уже ничего не видим, он отпускает меня. Он разворачивает меня к себе, но я не могу разглядеть его в темноте.

— Какого черта ты здесь делаешь, Люси?

— Хит? — хриплю я.

— Ответь мне, — выкрикивает он, его голос низкий и хриплый.

— Я… Я искала тебя.

— Ты должна перестать искать меня. Должна перестать задавать вопросы. Тебе просто нужно двигаться дальше, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты еще раз возвращалась сюда. Слышишь? — шипит он сердито.

Мое сердце замирает.

— Я только хотела…

— Нет, — рычит он. — Нет. Я не буду повторять это снова.

В горле появляется ком. Он не хочет меня больше видеть.

— Я потеряла все, — шепчу я. — Пожалуйста, не прогоняй меня.

— Здесь опасно. Ты должна уйти и больше не возвращаться.

— Нет, пока не скажешь, почему мне нельзя говорить с тобой, — слабо протестую я.

Он хватает меня за руку и снова тянет в сторону, туда, где я припарковала машину. Когда мы подходим к ней, он залезает в мой карман, достает ключи и отпирает дверь со стороны водителя. Затем распахивает ее и усаживает меня на переднее сиденье. Загорается внутреннее освещение, и я, наконец, вижу его. Мое дыхание сбивается, когда он смотрит на меня сверху вниз. Обе его руки лежат на крыше моей машины, голова наклонена набок, а его серебристые глаза направлены прямо на меня так, что я не могу пошевелиться.

— Как ты нашла это место? — требовательно спрашивает он.

Я вглядываюсь ему в глаза и чувствую, как теряю дар речи. Хочу только броситься в его объятия. Хочу, чтобы он забрал все плохое прочь.

— Люси, — пробуждает он меня от мыслей.

— Нашла в интернете.

— Чертов интернет, — бормочет он. — Тебе нужно прекратить поиски.