- Ну, и чем тебе может помочь Мария?- примирительно спрашивает Ангел.

- Она святая. Я умерла и не знаю, что дальше делать.

- С чего ты взяла, что Мария святая? Она не самая плохая женщина, но жизнь ее еще не окончена,- всякое может быть.

-А когда она умрет, она станет святой?

-А я откуда знаю?

- Ты не знаешь будущего?

-Нет.

-И значит, ты не знаешь, куда попаду я.

-Да. И этого я не знаю. Но у меня есть кое-какие предположения.

-Какие. Прошу. Расскажи!

- Скажи мне лучше, девочка, как это ты ходишь тут бесхозная и где твой Ангел?

- А вот это я и хотела спросить у тети Маши, почему я здесь хожу. А с Ангелом все ясно. Он если и был, то давно меня бросил. У таких, как я не может быть Ангела.

- Я не могу утверждать,- сказал Ангел,- но, по-моему, ты ошибаешься. Твой Ангел наверняка сейчас занят хлопотами о тебе. Ты же у него хоть какая-никакая, но одна.

-Хорошо бы,- вздохнула я,- ну, а сейчас, что мне делать? Может, зайти в церковь и там сидеть, пока меня не найдут?

- Хороший вариант, но только в том случае, если ты действительно этого хочешь.

- Я бы так не сказала…

- Послушай меня, душенька, если ты все еще здесь, значит, ты еще не выполнила своего предназначения. Значит, что-то еще осталось на земле, что ты должна узнать, понять, или сделать. Скажи мне, что это, и я смогу тебе помочь.

- Я понятия не имею.

- Что ты в этой жизни хотела больше всего?

-Кажется, умереть.

- Умереть зачем? Для чего?

- Потому, что не хотела жить.

-Так,- сказал Ангел, и почесал затылок, - дело плохо. Мне жаль тебя. Не ценить жизнь-этот прекрасный Божий дар. Это страшный грех.

- И что,- дрожащим голосом прошептала я,- меня заберут в ад, к этим уродцам?

- Понятие не имею. Это не мне судить.

Я почувствовала досаду. Долго он будет надо мною издеваться? Если не знает, так пусть не пугает. Я не философию разводить сюда пришла, а задать конкретный вопрос, на который добрый Ангел не желает отвечать. Ничего, у меня язык теперь не только без костей, но и без языка,- выдержит. Задам свой вопрос еще раз:

-Что мне делать?

- Что захочешь. Весь мир перед тобой! Он твой! Он был твоим и при жизни, но ты не пожелала им воспользоваться. Но я тебя понимаю: тело – это раб, а дух свободен. Дух дышит, где хочет. Только был, здесь, а уже далеко, далеко…

-Это ты все красиво говоришь,- перебиваю я,- но, я не понимаю.

- Не понимаешь? Отправляйся-ка ты для начала на остров Пасха!

- Почему на Пасху?- удивляюсь я.

- Там красиво. А если не хочешь на Пасху, можно в Иерусалим-это мой любимый город, можно в Париж, но на мой вкус, там скучно… Можно взобраться на Эверест, можно посмотреть на Таджмахал, или прогуляться вдоль Китайской стены. Даже советую начать со стены.

Что не говори, а Ангелы прекрасны. Когда он описывал своим журчащим, как ручей в долине голосом, открывающиеся передо мною перспективы, я уже почувствовала себя в раю.

-И что я смогу так просто туда попасть?

- Захоти, а потом направься туда всей волей. Дай благословлю тебя.

Ангел нагнул мою голову, изобразил над ней крест, который вспыхнул золотом и растаял в воздухе. А потом протянул мне правую руку. Я догадалась ее поцеловать. Затем обернулась в сторону тети Марии, она все еще бормотала, стоя в углу на коленях, и мусоля послюненными пальцами страницы старой книги. Я улыбнулась ей, сказала «спасибо», дверь передо мной растворилась, и я оказалась лицом к лицу с двумя странными типами. Они были высоки, черны и уродливы. Они старались выглядеть солидно в своих черных плащах, но все время нервно подергивали всеми конечностями, которых у них было явно больше, чем четыре. Если не считать хвостов, торчащих из-под плащей, то конечностей насчитывалось пять: две лапы и три копыта. В одинаково лохматых когтистых лапах один держал свиток, а другой книгу в черном кожаном переплете. От неожиданности я остолбенела - никогда еще такого не видела. Так и стояла с открытым от удивления ртом, когда один из них, прокашлявшись, сказал:

- Лилия Егоровна Федотова, в крещении Лидия-это вы?

- Да.

2

Тот, который со свитком, разворачивает его, и тычет ногтем в строчки.

- Мы изучили ваши грехи и пришли к выводу, что обязаны сопроводить вас в определенное для вас место.

- Мы пришли за тобой!- неожиданно пищит другой.

Первый с досадой пинает его локтем в бок, и оборачивается ко мне.

- Протяните ваши руки.

Вот и все. Тяжелая душная печаль накатывает волной на мою душу. Доигралась! Этого ли я хотела, когда мечтала умереть? Жить в аду с отвратительными уродами, не знающими ни жалости, ни справедливости. Их уж не обманешь, не прикинешься овечкой, не минуешь наказания, не напьешься, чтобы на некоторое время потерять сознание. Лучше бы я жила в своем старом аду. Теперь за ошибки придется платить, и, возможно, на это уйдет вечность. А я-то надеялась, что после смерти ничего нет. Только покой. А сейчас, я даже умереть не могу! О, лучше бы я не рождалась!

- Ну, давай же! Поторопись!- шипели уроды, протягивая ко мне когтистые лапы.

И я протянула руки. В этот момент почувствовала, как по ним кто-то сильно ударил. Голос, который можно было определить, как трубный, прозвучал над моей головой:

- А ну пошли отсюда, бегом!

Уродцы попятились назад. Они корчились и шипели: «она наша, наша», а потом растворились в воздухе облачком едкого дыма.

Я обернулась и увидела Ангела, того, с которым только что разговаривала.

- Никогда, никогда не слушай бесов,- заговорил он взволновано,- никогда, пока не попадешь в самый ад, но даже тогда, если сможешь - не слушайся!

- Но я думала, что они пришли, как бы официально.

- Запомни, они не имеют власти. Никто не ставил их судить людей. Они сами осужденные, и служат людям, да и нам Ангелам, наглядным примером, до чего доводит зависть и ненависть. Да, твои грехи могут быть настолько велики, что твое место может оказаться только в аду, среди них. Бог не ставил их мучить людей. Просто там, в аду нет справедливости. Там кто сильнее, тот и прав, а они сильнее. Люди же просто младенцы, но когда они здесь на земле, под покровительством Творца, они забывают об этом. Тогда на них и грустно и смешно смотреть.

- Так они не смогут утащить меня в ад, пока я сама не соглашусь?- спросила я, почувствовав облегчение.

- Боюсь, они  не станут тебя спрашивать. Нужно будет убегать, отбиваться, или просить о помощи.

- Но кого?

- А кого ты просила при жизни?

-Маму, наверное.

- Нет, из горнего мира. Может, молилась кому-то?

Я молчала. Ангел погрустнел, покачал головой, но тут же улыбнулся.

-Вот! Я кое-что услышал, и теперь смогу тебе немного помочь. Он достал из кармана пузырек из светлого металла, похоже, серебряный. Открыл крышечку и провел ладонью по воздуху. Появилась струйка золотистой пыли, которая аккуратным холмиком улеглась Ангелу в ладонь. Он засыпал пыль в пузырек, закрыл крышечку, и протянул сосуд мне.

- Тебе повезло. Мария только что молилась о тебе. Возьми ее молитвы, и в случае опасности бросай в лицо врагу. Но используй экономно. Это поможет тебе протянуть какое-то время, а там, может, и все решится. Ну, иди с Богом! Я запихнула оружие в карман джинсов.

-Спасибо тебе!

- Иди!

Я повернулась кругом и направилась в китайской стене. Просто направила туда волю. Получилось! Через миг, декорации вокруг сменились. Я оказалась в совершенно незнакомом месте.

Где-то в прозрачном предрассветном воздухе надрывалась писклявая птичка. Пытаясь отыскать ее убежище, я обшарила взглядом окружающую местность. Вокруг лишь большие и малые холмы, мокрая трава, и по-весеннему голые деревья, с пробивающимися из почек молодыми листочками. Я села в траву. Она была полна росы. Самые мелкие травинки, казались нитками, унизанными мелкими жемчужинами. Земля была мягкая, как пластилин и пахла хлебом. Я наковыряла немного и скатала на ладони шарик, затем вылепила из земли человечка. Собрала кусочки коры и палочки, и соорудила ему домик, который расположила, под красивым, и неизвестным мне растением, напоминающим раскидистый дуб в миниатюре. Человечка посадила на что-то, вроде пенька возле дома, и дала ему в руки, связанную в несколько узелков травинку. Легла на живот и принялась любоваться композицией, воображая, что передо мною рыбак, плетущий сеть возле дома.

Я ощущала эйфорию, ведь сейчас мне ничего не мешало наслаждаться жизнью. Было не холодно, не жарко, и не смотря на мокрую землю - сухо и уютно. Мелкие камушки не вгрызались в локти, не хотелось, есть или еще что-нибудь. Мое беспокойное тело отдыхало где-то очень далеко отсюда. На пару мгновений я ощутила вкус счастья, но вскоре мой ум, опять испортил праздник, начав задавать вопросы на тему: что будет дальше, и долго ли я смогу так гулять, и не выскочат ли прямо сейчас передо мной те, кого я опасаюсь.

Светало. Солнце еще не показалось, но что-то волшебное скользило по траве, зажигая в жемчужинах росы огни северного сияния. Ласка невидимых лучей превратила жемчуг в бриллианты. Я нырнула в волшебный мир рождения солнца с головой и растворилась в чуде с будничным названием рассвет, и находилось в нем, пока солнце не поднялось достаточно высоко, чтобы его можно было видеть, пока не высохла последняя росинка-бриллиант на траве.

Я потянулась, посмотрела на кончики пальцев рук, запустила их в волосы. Чувствительность, почему-то присутствовала, но это были только приятные ощущения. Казалось, я только что хорошо выспалась. Где-то прямо за моей спиной заговорили, обернувшись, я увидела  пологий склон, поросший прозрачным еще кустарником. Где-то совсем близко звучала речь, которую я определила, как китайскую. Хотя она могла быть какая угодно: вьетнамская, японская, и так далее, - восточные языки при жизни мне изучать не доводилось. Я встала и пошла вверх по холму в направлении звука. Через пару шагов увидела то, ради чего здесь оказалась. Передо мною выросла Великая Китайская Стена. Особенного в ней было вроде ничего, разве что размеры. Хотя с моей точки обзора оценить ее величину было трудно. Полюбовавшись на одно из чудес света снизу, я решила, что пора немного рискнуть и подняться повыше. Решившись, стала понемногу отрываться от земли. Покрытые молодой травкой холмы все больше отдалялись, и вот он вид на Великую Китайскую Стену с высоты птичьего полета. Первая мысль, что во время ее воздвижения, вероятно, погибло больше людей, чем могло погибнуть во время битвы за столь оберегаемые границы. Но стена-это на века, хотя, кажется, она в свое время не помогла. А сейчас красиво, и туристы уже с утра пораньше ходят. Отсюда они похожи на суетливых букашек.