– Симка, ты дикая! Нельзя сторониться людей! Как ты собираешься мужа искать, если все время сидишь дома за своей дурацкой швейной машинкой? Ты думаешь, что прынц на белом коне сам прискачет под твои окна? Ничего подобного! Прынцы нынче ленивые пошли, уж поверь моему опыту.

Сима в принцев не верила с детства, замуж в ближайшее десятилетие не собиралась, так что Инкины страшилки ее не особенно трогали.

До недавнего времени… До появления Ильи…

Может, рассказать Инке, что он снова приходил?

Нет. Пока не стоит. Да и что, собственно говоря, рассказывать? Вряд ли Инку впечатлит тот факт, что какой-то бомж подарил Симе Вишневской цветы. Она обязательно усмотрит в этом злой умысел.

– Ох! Чуть не забыла! Вот, возвращаю тебе твои духи, – подруга поставила на стол золотистую коробочку. – Ты знаешь, Северин впечатлился. Мне даже кажется, что он исключительно из-за этого запаха со мной… ну, ты понимаешь. Короче, Сима, пользуйся духами, не будь дурой. Глядишь, какой-нибудь перспективный архитектор на тебя западет.

– У нас нет перспективных архитекторов. Ты бы видела их проекты! Полная ерунда! – Сима повертела в руках коробочку. – И потом, как ты себе представляешь уборщицу, от которой пахнет эксклюзивными французскими духами?

– A что? Очень даже пикантно. Кстати, папа давно зовет тебя к себе. Конечно, крутую должность он тебе пока предложить не может, но хотя бы зарплата будет приличной. Я не понимаю, почему ты такая упрямая?

– Инка, я будущий архитектор. Чем я стану заниматься в «Хозяине жизни»? В бюро я хотя бы могу набраться опыта.

– Не знаю, какого опыта можно набраться в этой дыре. Ты же сама говоришь, что нет там перспективных сотрудников. С кого пример-то брать? С директора твоего козлобородого?

– Все, закрыли тему.

– Дура! – убежденно заявила Инка. – Слушай, а может, мне поговорить с господином Севериным, на правах знакомой, так сказать? Пусть бы пристроил тебя к себе в компанию.

– Я не дура! – огрызнулась Сима. – Я реалистка. Имел в виду таких, как я, твой господин Северин.

– Ну, как хочешь. А то я могу попробовать…

– Не нужно. И вообще, мне кажется, что ты с ним не в таких хороших отношениях, – напомнила Сима.

– Что верно, то верно. Зато папа мой с ним в хороших отношениях. Многие бы хотели, чтобы их физиономии засветились на страницах «Хозяина жизни». Знаешь, какая это реклама!

– Не знаю и знать не хочу. Это совершенно не мой уровень, – отмахнулась Сима.

– Мало ли, а вдруг этот уровень когда-нибудь станет твоим? – глубокомысленно изрекла Инка.

– Ну конечно!

– А что? Давай-ка за это выпьем. За то, чтобы несбыточное становилось сбыточным!

– Сбыточным? Чувствуется, что ты будущий журналист. Ну, давай выпьем за сбыточное.

Они подняли бокалы.

7

Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Еще утром Сима чувствовала только легкое недомогание, а к вечеру она уже умирала. Температура сорок с половиной. Слабость такая, что невозможно встать с постели. И головная боль, мучительная, до тошноты.

Сима уже выпила упаковку аспирина – все без толку. Она набрала Инкин номер.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил ей равнодушный механический голос.

Сима застонала. Теперь все. Инка «временно недоступна». Больше помощи ждать неоткуда. Вадик в Питере на каком-то там семинаре. Инкиных родителей она ни за что не потревожит.

Соседи? На ее площадке две бабульки-пенсионерки, увлеченные только лишь сериалами и дворовыми сплетнями. Толку от них ноль. В лучшем случае поахают, что молодежь нынче хилая пошла, да посоветуют компрессик холодный ко лбу приложить. Конечно, есть еще «Скорая помощь», но это на самый крайний случай. Как-то неловко беспокоить людей из-за банальной простуды. У них и так работы хватает.

Что остается? Ничего. Лечь в постель, накрыться одеялом и ждать, когда «все само рассосется»…

В дверь позвонили.

Может, Инка?

Господи! Сделай так, чтобы это была она!

Сима кое-как встала, набросила на плечи пуховую бабушкину шаль. Голова кружилась, зубы выбивали дробь, руки и ноги предательски дрожали.

Главное – успеть доползти до двери до того, как Инка решит, что никого нет дома.

– Иду, – хотела крикнуть она. Вместо крика получилось сдавленное шипение.


Илья уже собирался уходить, когда дверь наконец распахнулась. Сима стояла в полумраке прихожей и болезненно щурилась.

– Ты? – спросила она как-то вяло.

– Я. Можно войти?

– Входи.

Она посторонилась, оперлась спиной о стену. Илья с удивлением посмотрел на пуховую шаль. На улице – двадцать пять, а она закуталась в эту нелепую старушечью шаль. И свет в прихожей не включает. Может, экономит?

– А что происходит? – спросил он и потянулся к выключателю.

Вспыхнул свет. Сима зажмурилась.

– Выключи, – она прикрыла глаза рукой, – слишком ярко.

– Ярко? – Не разуваясь, он шагнул к Симе. В электрическом свете она выглядела ужасно – синие тени под глазами, лихорадочный румянец на бледных щеках и сухие, потрескавшиеся губы.

– Что случилось? Ты болеешь?

Она молча кивнула в ответ.

– Давно?

– С сегодняшнего утра. – Она поплотнее закуталась в шаль.

– Врача вызывала? – Илья взял ее за руку. Рука была холодной как лед. Он нетерпеливо отбросил прядь волос с ее лица, прикоснулся губами к виску. – Мама дорогая! Ты же горячая как печка! Давай-ка в постель.

Похоже, ей действительно было очень плохо, потому что она даже не сопротивлялась, когда он подхватил ее на руки.

– Какая у тебя температура? – спросил он после того, как укрыл Симу всеми имеющимися в доме одеялами.

– Почти сорок один, – ответила она, выбивая зубами барабанную дробь.

– С ума сойти! Ты что-нибудь приняла?

– Аспирин… много…

– И что?

– Ничего, – обессиленно ответила она.

– А почему ты одна в таком состоянии?

– Не могу дозвониться до Инки.

– Это кто?

– Подруга.

– Ладно, до подруги ты не дозвонилась, а где родственники? – Илья начинал злиться. Что за родня такая?! Девочка загибается, а рядом никого! – Ну, где твои родственники? – спросил он резко.

– У меня никого нет. Извини… – Она отвернулась к стене.

Вот черт! У нее никого нет! Он орет на нее, а она еще и извиняется.

– Тогда нужно было… – Илья осекся. Он чуть не сказал: нужно было позвонить мне. – Тебе очень плохо? – решил он сменить тему.

– Угу.

– Давай вызовем «Скорую».

– Нет! Пожалуйста! Мне не настолько плохо!

– Ну конечно! Я вижу… – Илья задумался. – Ты потерпишь еще полчасика?

– Да.

– Все, тогда я пошел. – Он встал.

– Илья!

– Не волнуйся, я скоро вернусь. Ты только дверь не закрывай на замок, на всякий случай. Добро?

– Да.

– Вот и умница. Поспи пока. Я скоро.

* * *

Илья завел джип и потянулся за мобильным телефоном:

– Макс! Привет! Это Северин. Ты где?.. Дома? Отлично! Нужна твоя помощь… Да, дело не терпит отлагательств… Нет, с моими все хорошо. Слушай, я к тебе уже еду. Через пятнадцать минут буду и все объясню. И еще: выйди сам на стоянку, а то я в таком виде, что меня охрана не пропустит… Нет, со мной тоже все в порядке. Макс, давай все подробности при встрече?.. Спасибо, друг. Значит, через пятнадцать минут на стоянке.

Илья отключил телефон.

Макс Куликов был другом детства. Он работал сосудистым хирургом в очень известной клинике и подавал большие надежды. Илья надеялся, что Макс разбирается не только в хирургии.

Куликов оправдал все его надежды. Когда Илья подрулил к подземной автостоянке, тот уже ждал его на въезде.

– Надеюсь, у тебя очень веские причины, чтобы вырывать меня из объятий прекрасной дамы на ночь глядя? – спросил он, бросив лишь слегка удивленный взгляд на экзотическую экипировку Ильи.

– Думаю, что веские. Сейчас твоя помощь необходима еще одной прекрасной даме. Боюсь, что своими силами мне не справиться.

Макс выслушал его сбивчивый рассказ.

– Так, думаю, нужно разбираться на месте. Я сейчас заскочу за своим чемоданчиком, а потом ты остановишься у круглосуточной аптеки и мы купим кое-какие лекарства.


– …значит, запомнил? Ты врач из Красного Креста, альтруист и филантроп… – Илья заканчивал последний инструктаж уже у дверей Симиной квартиры.

– Я все прекрасно помню, – прошептал Макс. – Я врач-альтруист, а ты бомж-филантроп. Не волнуйся.

Илья толкнул дверь.

В квартире было темно и тихо.

– Сима, – позвал он, – я уже вернулся.

В ответ – тишина.

Он вдруг испугался. Так сильно, что майка прилипла к спине. Может, нельзя было оставлять ее одну?.. Может, она…

– Ну, пошли. – Макс прервал его мучения весьма ощутимым тычком в бок.

Сима лежала лицом к стене, и было непонятно, спит она или потеряла сознание. Или…

– Ну, как тут наша больная? – Макс зажег свет.

Илья вздохнул с облегчением: Сима спала. А он уже навыдумывал бог весть чего…

Длинные ресницы дрогнули, глаза на секунду распахнулись и снова закрылись.

– Сима, – он взял ее за руку, – ты меня слышишь? Я привел врача.

Ресницы снова дрогнули.

– Ну-ка, посторонись. – Макс бесцеремонно отодвинул его в сторону. – Так, так. Подайте-ка мой саквояж. Благодарю. Теперь вы можете подождать на кухне. – Он красноречиво посмотрел на Илью.

Тот, казалось, прирос к полу и никуда не собирался уходить.

– Иди отсюда, – прошипел Макс.

Илья нахмурился, но из комнаты все-таки вышел.

– Тоже мне, приверженец медицинской этики, – проворчал он себе под нос.

Время тянулось долго. Илья уже исходил крошечную кухню вдоль и поперек. От нечего делать он изучал небогатое содержимое кухонных шкафов, когда из гостиной послышалось:

– Илья, вы можете войти.

Он сорвался с места.