– Ну вот, начинаем! – объявил Рик.

Сэм от неожиданности подскочила.

– Что именно?

– Роден, – пояснил он, почти раздраженно. – Постарайся не спать. Лично я, например, нахожу это весьма волнительным.

– Я тоже, – парировала она, мысленно встряхнувшись. Все было бы куда проще, сумей она просто подойти и спросить Мартина, где он был и что затеял. Но все инстинкты, которыми она обладала, в один голос вопили, что это крайне неудачная идея.

– Я как раз думала о Хогарте, – солгала она. – Интересно, когда они обнаружили второе полотно?

– Спрошу в перерыве, – пообещал он, небрежно поднимая каталог, и Йен Смайт добавил еще десять тысяч долларов к всевозрастающей цене на статую. Еще минута – и стоимость подскочила сначала на пятьдесят, а потом и на сто тысяч.

Перерыв. Может, ей удастся потолковать с Мартином.

Она постаралась сесть и принять такое же спокойное, безмятежное выражение, какое в этот момент было у Рика: улыбка и легкая, заинтересованность, но тут еще одна ужасная мысль молнией пронзила мозг: почему Мартин Джеллико появился именно здесь и сейчас.

Если причина в ней, он мог бы прийти гораздо раньше. Даже если забыть о последних трех годах, сегодня она два часа провела в магазинах, а утром бегала в Центральном парке. «Сотбис» – совершенно неподходящее место, чтобы воскреснуть и предстать перед дочерью. А значит, он здесь не ради нее. Остается второй вариант – воровство. Но что он задумал украсть?

– По телефону повысили цену до двенадцати миллионов четырехсот тысяч. Кажется, я слышу «двенадцать пятьсот»? – вернул ее к действительности голос Смайта.

Рик поднял каталог.

– Двенадцать пятьсот. Кто даст двенадцать шестьсот?

– Рик, – прошептала Саманта, – можно я взгляну го каталог?

– Сейчас? – произнес он одними губами.

– Да.

– Но он мне нужен.

– А мне просто необходимо кое-что посмотреть.

Попытаться понять, что именно заставило отца столь неожиданно появиться после трехлетнего отсутствия.

Он снова взмахнул каталогом.

– Подожди минуту.

– Прекрасно, – прошипела Саманта. Вряд ли она сумеет вырвать у него каталог. Да и к чему? Как бы она ни нервничала, несколько лишних минут ничего не изменят.

– Мистер Аддисон предлагает тринадцать миллионов долларов! – крикнул Смайт, вертя в руках молоток. – Кажется, я слышу «тринадцать двести пятьдесят»?

В комнате снова поднялось жужжание, но никто не моргнул, не кивнул, не почесался и не поднял руки. Саманта затаила дыхание. Рик хотел получить Родена, но был также расчетливым бизнесменом, который не станет переплачивать больше того, что считал предельной ценой. И предел был почти достигнут, это очевидно. Но лицо Рика по-прежнему оставалось спокойным и безмятежным. Несмотря на состояние нервного возбуждения, Саманту пронзило предчувствие победы. А ведь она – всего лишь посторонняя, хоть и чертовски заинтересована в выигрыше Рика. Он просто поразителен, и неудивительно, что владеет огромной частью мира.

– Никто больше? Тринадцать двести, возможно? Миссис Куэй? Нет? Хорошо, в таком случае продано, продано, продано!

Молоток с треском впечатался в столешницу.

– Продано мистеру Ричарду Аддисону за тринадцать миллионов долларов, – улыбнулся Смайт. – Поздравляю, сэр. Или следует сказать «милорд»?

Присутствующие разразились аплодисментами, к которым запоздало присоединилась Саманта, стоило Рику устало отмахнуться от вопроса. Он настолько старался не афишировать свою голубую кровь, что большинство людей, особенно не бывших членами его клуба фанатов, возможно, понятия не имели, что он, помимо всего прочего, маркиз Роули: настоящий, чистой воды аристократ.

– Ты так спокоен, – выдохнула она, награждая его поцелуем в губы.

– Спасибо, любовь моя.

У него хватило такта сделать вид, что Саманта постоянно выражает свои чувства на людях, и прервать поцелуй, пока она сама не сообразила сделать это.

– Возьми каталог. Что ты хотела посмотреть.

– Да так…

– Поздравляю, Рик, – перебил ее один из присутствующих, прежде чем Саманта успела сочинить подходящее объяснение.

Пока Рик болтал с приятелями и знакомыми, а служащие вносили следующий лот, Саманта лихорадочно листала каталог. Если Мартин задумал что-то стащить, это наверняка будет картина: все продающиеся сегодня скульптуры слишком велики и тяжелы, чтобы схватить одну и сбежать. Но какая именно картина?

Она снова вгляделась в снимок работы Хогарта. Второй Хогарт, тот, кого еще никто не видел, вероятно, не будет самым дорогим предметом продажи в эту ночь, зато, несомненно, остается самым примечательным. Если папаша узнал о картине одновременно с собравшимися, вряд ли станет охотиться именно за ней.

– Ты нашла, что искала? – спросил Рик, наклонившись к ней. – Снова Хогарт? Ты же ненавидишь тайны, верно?

– Наоборот, люблю, когда они разгадываются, – возразила она. – Скоро перерыв?

– После Мане, – пояснил он, с любопытством глядя на нее, – Что происходит?

– Ничего, – пожала плечами Саманта, отказываясь смотреть в сторону прятавшейся в тени фигуры. – Ладно, сознаюсь, я просто не привыкла бездельничать на подобных мероприятиях.

– Хочешь повышать ставки на Хогарта? Для меня?

Саманта нахмурилась.

– Господи, конечно, нет. Но ты уверен, что хочешь торговаться за нее? Ведь ты в глаза не видел эту картину? Что, если она тебе не понравится? Что, если это просто мошенничество?

– Мне, как правило, нравятся работы Хогарта. И не волнуйся, я проведу экспертизу и получу заверенное свидетельство на другую картину, прежде чем что-то предпринять. Не хочешь посмотреть на нее? Ты определяешь подделки быстрее и точнее любого эксперта.

– Спасибо, я подумаю… нет, конечно, посмотрю.

Черт! Вот тебе и разговор с усопшим отцом во время перерыва!

Рик провел большим пальцем по внутренней стороне ее запястья.

– Расслабься, Саманта. Единственное, о чем ты сегодня должна беспокоиться, – это я. Кстати, я уже упоминал, что нахожу аукционы весьма волнующими? – прошептал он, целуя мочку ее уха.

Несмотря на невеселые мысли, она вздрогнула. Что бы ни мучило Саманту, Рик Аддисон обладал способностью одним лишь взглядом заставить ее сгорать от желания. Когда он всерьез пытался завести ее… Иисусе, прочь с дороги все, иначе будет катастрофа!

– Я вся мокрая, и это твоя вина, – прошептала она, выгибая шею, под его губами.

– Господи, – пробормотал он в ответ, – давай забудем о Хогартах и поскорее уберемся отсюда. Я хочу войти в тебя.

А она-то как хотела! Но если они сейчас уйдут, Саманта скорее всего больше не увидит Мартина. А ей необходимо получить кое-какие чертовы ответы.

– Держи крепче штанишки, брит, – едва слышно велела она. – Можешь получить меня позже.

– Именно это я и намереваюсь сделать. А теперь немедленно отдай каталог. Слава Богу, хотя бы есть чем прикрыть колени и сохранить некоторое подобие достоинства.

Саманта фыркнула. Нет, сегодня Рик совершенно не способен ее отвлечь!

– Тебя так легко охмурить.

– Только если за дело берешься ты.

Мане ушел за семь миллионов с довеском, и когда Йен Смайт объявил двадцатиминутный перерыв, половина присутствующих поднялась с мест и направилась к прикрытой холстом картине на другой стороне комнаты: очевидно, не один Рик интересовался недавно обнаруженным Хогартом. Когда он взял ее за руку и повел к картине, Саманта невольно оглянулась на Мартина. Отец по-прежнему не двигался с места. Если бы не постоянное постукивание пальцами по бедру, он мог бы сойти за очередное произведение современного искусства. Стой смирно в укромном уголке, и люди тебя не заметят. А если внезапно исчезнешь, те же самые люди, вероятнее всего, посчитают, что тебя с самого начала здесь не было. По крайней мере будут считать до того момента, когда взвоют сирены сигнализации и помещение наполнится копами. Но к тому времени ты уже давно успеешь смыться.

Шок и недоверие по-прежнему одолевали ее, но она решительно взяла себя в руки. Вопросы могут подождать, пока у нее не будет времени хорошенько все обдумать. Главное, узнать почему.

– Да, – говорила один из экспертов «Сотбис», явно взволнованная, несмотря на то что всеми силами старалась сохранить привычно учтивое выражение лица. – Это случилось две недели назад. До начала аукциона мы обычно проверяем аутентичность и законность владения каждой вещью. Именно во время этого исследования мы и обнаружили второе полотно, скрытое под первым. Верхний холст достался нынешнему владельцу в наследство, и вряд ли его пристально рассматривали последние пятьдесят лет или около того.

Размашистым жестом она сорвала простыню, закрывавшую полотно. Саманта уставилась на картину с тем же интересом, что и остальные окружающие… с одним исключением. Восхищаясь уверенными мазками и пастельными тонами рассветного океана, по волнующейся поверхности которого плыла рыбачья флотилия, она также отметила размер, окантовку и вычислила возможный вес. Служащие «Сотбис» знали о находке вот уже две недели. Конечно, картину скорее всего обнаружили после выхода каталога, но вряд ли заинтересованные лица до сих пор хранили молчание. Дополнительная реклама не помешала бы, и, черт возьми, они получали процент с каждой продажи!

Две недели. По ее опыту этого более чем достаточно, чтобы узнать о картине все. Решить, хочет ли он или она владеть тем, о чем почти никто ничего не знал, и договориться о доставке. Черт возьми. Мартин скорее всего пришел за Хогартом.

– Великолепно, не находишь? – пробормотал Рик из-за ее плеча. – Лучше, чем та, которая ее закрывала.

– Должно быть, это парные картины. Тема одна и та же, – заметила она.

– Согласен, – кивнул он. – Похоже, придется приобрести обе. Их нельзя разлучать.

Эксперт снова стала закрывать картину. Теперь полотно спрячут в специальный запасник, пока не настанет время выставить его на аукцион. А Саманта точно знала, насколько «безопасно» это место. Да оттуда картину умыкнет любой новичок!