— Конечно Ричард-садовник, глупышка! Благослови его бог, он такой неиспорченный, совсем не привык пить. После нескольких бокалов вина он совсем-совсем запьянел, и его было уже не остановить. Для него больше не существовали никакие запреты, но я его успокоила, сказав, что вечеринки для того и существуют! — Орла засмеялась и сделала паузу, чтобы прикурить сигарету. — Но конечно, когда вчера утром бедный ягненок проснулся и осознал, что натворил, его замучили угрызения совести.

Еще один из нашего клуба, подумала Милли. На самом деле, каждую минуту количество членов клуба становится все больше.

— Он не мог поверить, что вел себя так ужасно,— болтала Орла, — хотя я его заверила, что, по-моему, он не сделал ничего страшного. Но он вспомнил, как схватил тебя и потащил, как животное, и ему никогда в жизни не было так стыдно, и он представляет, что ты теперь о нем думаешь.

— Ты ему сказала, что, по-моему, он целуется как пылесос?

— Конечно нет! Боже, бедный мальчик мог бы совершить харакири своими садовыми ножницами прямо у меня в кухне. В общем, дело в том, что он целуется совсем не как пылесос, это было так только в субботу вечером, и все потому, что он был невероятно пьян. Могу поспорить, когда он трезв, он целуется нормально.

— В таком случае почему сама не попробуешь?

— Боже, я слишком стара для него — ему не нужна такая морщинистая, старая развалина, как я! Это ведь от тебя он без ума. — Похоже, Орла была довольна собой. — Сегодня утром он мне сказал об этом, хотя, конечно, я уже сама давно догадалась.

Милли заморгала.

— Как?

— Дорогая, догадываться о таких вещах — моя работа! И знаешь что?

— Что? — Милли почувствовала себя попугаем.

— Он собирается тебе позвонить и пригласить в ресторан!

Она очень довольна собой, подумала Милли. К этому моменту голос Орлы звучал чрезвычайно Радостно.

Она просто пузырилась радостью. Как шипучая таблетка «Алказельцер», брошенная в стакан воды. Милли слабо возразила:

— Ему не обязательно это делать. Правда, один пьяный поцелуй — ничего страшного. Я его прощаю, честное слово.

— Не будь дурочкой, — заявила Орла, — он не поэтому это делает. Милая, он тебя обожает. Просто обожает!

У Милли возникли глубокие подозрения:

— Это была твоя идея?

— Ничего подобного. — Казалось, Орла возмущена. — Это было бы нечестно. Пригласить на вечер определенных людей — это одно, но давать им указания и говорить, что дальше делать... так нельзя. Дорогая, я же не Маккиавелли!

Хотя в некотором смысле она на него похожа, позже в машине думала Милли, направляясь через город к дому Лукаса. Из-за пяти тысяч долларов, которые ей заплатила Орла, Милли не могла заявить, что у нее нет ни малейшего желания идти на свидание с Ричардом-садовником.

— В этом нет смысла, — несмело возражала она, — из этого ничего не выйдет.

Но Орла отрезала:

— Брось, дорогая, ты ведь не знаешь наверняка. Начнем с того, что вы почти не знакомы! По крайней мере, дай бедному парню шанс! — Ее глаза заговорщически блестели. Она добавила: — Если даже ничего не получится, это не даст Кону расслабиться. Может, он даже начнет тебя ревновать.

Хотя Милли этого не хотелось, ей пришлось смириться. Когда Ричард позвонит, она будет с ним очень мила и очаровательна, а если он пригласит на свидание, она согласится встретиться.

Потому что за пять тысяч фунтов это меньшее, что она может сделать.

Во всяком случае, речь шла только об одном свидании. Орла же не ждала, что Милли будет рожать ему детей.

Черт, подумала Милли, надеюсь, что так.


— Подожди секунду, — произнес Лукас, когда Милли закончила свой рассказ о последних проблемах у Эстер. — Похоже, я не способен на правильные поступки. Представь, я считал себя мистером Настоящим Героем, который один раз в жизни поступил достойно, а теперь ты выкладываешь всю эту историю и обвиняешь меня во всем!

— Я тебя не обвиняю, просто я говорю, что ты ее обидел, — возразила Милли. — И теперь мне приходится иметь дело с подругой, которая уверена, что в сексуальном плане она не более привлекательна, чем хорек.

Лукас вздохнул и придвинулся к столу, проверяя книгу заказов:

— Ладно. Следующий раз, когда голая девица бросится мне на шею, она получит то, что хочет. Не стану больше изображать мистера Славного Парня.

— Ты никогда в жизни не был славным, — возразила Милли, а он тем временем перелистывал страницы.

— У Эстер есть приятель. Поэтому я ей отказал. Как ты можешь говорить, что я не славный?

— Ну, вероятно, он все равно ее бросит. И в этом виноват ты.

Лукас засмеялся:

— Я?

— Если бы ты не оттолкнул Эстер в субботу вечером, она бы не напилась до безобразия и не проспала бы всю ночь в саду у Орлы. Ей бы хватило десяти минут с тобой. Потом она бы благополучно вернулась домой к тому моменту, когда Нэт постучался в нашу дверь.

— Десять минут? Большое спасибо, — сухо произнес Лукас. — Но вероятно, ты не это имела в виду.

— Я сама не знаю, что имела в виду. — Милли в расстройстве затрясла головой. — Я только хочу сказать, что мне совсем не весело. Я живу в доме с хныкающей, ноющей занудой. Ладно, забудь, давай поменяем тему. Что там за новый заказ ты мне приготовил?

— В девять вечера, в четверг в гостинице «Замок» в Труро. На фамилию Дрю. — Лукас сверился со своими записями. — Заказ сделала жена. Твоя задача — неожиданно появиться перед мужем, когда они будут ужинать в ресторане гостиницы. Вот стихи, которые ты должна там зачитать. — Он передал ей факс, который был прикреплен к странице ежедневника. — Очевидно, у них годовщина.

Милли взглянула на стихи — типичное слащавое сочинение о том, что они всю жизнь будут любить друг друга, что «я буду твоей, а ты будешь моим», и т. д. и т. п. Немного тошнит, но запомнить довольно легко.

Боже, может, меня тошнит от этого, потому что у меня нет своего мужчины. Меня никто не любит, поэтому во мне накопилось много горечи и цинизма.

Милли свернула листок, засунула в карман джинсов и собралась уходить.

— Да, прежде чем ты уйдешь, еще одно.

— Что?

— Помнишь вопрос, который ты мне недавно задала? Можно ли определить, когда кто-то в тебя влюблен?

Конечно, Милли помнила.

— Вроде да. — Милли пожала плечами. — И что?

— Твой новый друг— Лукас многозначительно подмигнул ей. — С которым ты была на вечеринке в субботу. Кон Деверо.

Милли озадаченно спросила:

— И что с ним?

— Думал, тебе будет интересно узнать. Он явно неравнодушен ко мне.


Губы Сильвии Флитвуд вытянулись в тонкую линию, когда в пять двадцать девять дверь агентства распахнулась. Они с Тимом должны были кое-что купить в супермаркете по дороге домой. Сегодня они выбрали филе лосося с укропом и молодой картофель с мелкими бобами, поэтому любая задержка на работе вызывала у нее раздражение, тем более что, возможно, заехав с супермаркет, они услышат, что вся лососина продана.

— Займись сам, — достаточно громко, чтобы было слышно, велела мужу Сильвия — честное слово, некоторые люди не желают ничего понимать. — А я начну запирать. Ведь мы не хотим опоздать, верно?

— Извините, здравствуйте, не беспокойтесь, я вас не тороплю. — Тим Флитвуд узнал клиентку и Радушно указал на один из стульев. — Садитесь, У вас столько времени, сколько потребуется. Как дела? Должен признаться, прекрасно выглядите.

— Вы слишком добры, — объявила Адель, усаживаясь на стул и отвечая на комплимент игривой улыбкой, потому что она знала, что это правда; всю вторую половину дня она провела в «Делюксе», самом известном салоне красоты в Ньюки. — Я собираюсь поехать отдыхать, — сообщила она доверительно, наклонившись вперед. — Мне просто необходим совет эксперта. Я хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете о Тоскане!

Тим Флитвуд в восторге потер руки; такие темы всегда ему нравились. За двадцать лет он собаку съел на Тоскане, которая являлась его самым любимым отпускным маршрутом. Хотя теперь они стремились работать с более редкими направлениями, потому что их предпочитала Сильвия.

— Ах это! Что ж, вы обратились по адресу. — Он повернулся и, вдыхая экзотический аромат духов, исходивший от Адель Брэди, стал перебирать брошюры на полках за креслом. — Давайте я покажу вам вот это... и это... и эти три...

— Послушайте, я вижу, я не вовремя! — воскликнула Адель. — Лучше я заберу брошюры домой и загляну к вам завтра.

— Нет-нет, в этом нет необходимости. — Тим смело надел очки, посмотрел на жену и сказал: — Может, ты купишь в супермаркете то, что нам нужно, а я пока закончу здесь. Я буду дома полседьмого.

К этому времени уже все лицо Сильвии вытянулось. Она узнала клиентку по ее прошлому визиту в их агентство.

— Тебе определенно не нужен целый час.

(Ради бога, что ты собираешься делать? Займешься с ней сексом?)

— Не для этого. — Тим бросил брошюры на стол. — Но мне нужно еще кое-что организовать. — Он улыбнулся своей дерганой жене и немного намекнул: — Это касается дня рождения...

Сильвии хотелось вытащить его за жидкие соломенные волосы, но она поняла, что ничего не может поделать.

Ну, почти ничего.

— Ладно, хорошо. — Она намеренно не смотрела на подштукатуренную мать Милли Брэди. — Но надеюсь, ты не собираешься меня порадовать одной из этих пошлых поющих телеграмм.


— Вы герой, — ласково объявила Адель через сорок минут. — Нет, я серьезно, это было замечательно, вы так мне помогли. Правда, ведь это не входит в ваши обязанности.