Ответ на этот вопрос я узнала довольно скоро.

– В чем дело, Миа? – сказал он серьезно. Потом из комнаты вышел Дастин и встал у меня за спиной, закрыв за собой дверь. Уилл взглянул на Дастина, а потом опять на меня. Казалось, он вот-вот заплачет. Он прошептал:

– О, нет. Неужели? Правда, Миа? Ты и он?

Мы с Дастином стояли ни живы ни мертвы, а затем, с идеальной подлостью выдержав паузу, Одри открыла дверь и вышла из комнаты. Мы простояли так всего несколько секунд, но мне показалось, что прошла целая вечность. Я не могла подобрать слов, чтобы сказать Уиллу, что я не была с ними. Внезапно он громко воскликнул:

– Что? – и рассмеялся как безумный. Он хохотал, и это было жутко, а потом его лицо исказилось от отвращения. – Вы втроем? Какая мерзость! – Развернувшись, он пошел по коридору, размахивая руками и бормоча слова, которых, я уверена, никто из нас не смог разобрать.

Повернувшись, я посмотрела на Одри и Дастина.

– Ребята, вы полные придурки. Вы должны уехать.

Они безучастно смотрели на меня как идиоты. Я побежала за Уиллом, но не догнала. Все гости видели, как Уилл схватил огромную бутылку виски и направился к причалу.

– Что ты делаешь, Уилл? – закричала я ему вслед.

Я заметила, что Одри и Дастин не вняли моему совету, потому что они бежали за мной. Когда я добежала до причала, Уилл уже выгреб на середину пруда в крохотной лодке.

– Вернись, Уилл, давай поговорим, – умоляла я его.

– Я не намерен. Говорить. С тобой. Никогда! – Уилл словно обезумел.

Стоя в лодке, он посмотрел на меня, Дастина и Одри, показал неприличный жест обеими руками, а потом заорал:

– Идите вы все к черту!

Он потерял равновесие, и лодка начала раскачиваться. Он упал, но снова поднялся и стал грести, удаляясь от нас.

– Не ищите меня! – прокричал он, отплывая все дальше в темноту.

Все гости, присутствовавшие на свадьбе, с любопытством наблюдали за происходящим. Посмотрев на Дженни, я беззвучно сказала: прости. Повернувшись, чтобы направиться к коттеджу, я остановилась перед Дастином и Одри.

– Ну что, потрахался, барабанщик? Какие же вы оба подлые. Просто уезжайте. Развернувшись, они ни слова не говоря, пошли к своим машинам.

Я пошла в коттедж, где наконец нашла свитер, а потом переобулась в кеды, взяла фонарь и отправилась назад. Пруд был размером примерно с футбольное поле, и весь его было легко обойти кругом. Дойдя до противоположной стороны, я увидела Уилла, который сидел в лодке на берегу и глотал виски, не отрывая бутылки от губ.

– Уилл, – тихо окликнула я его.

– Не приближайся ко мне, Миа, черт бы тебя побрал. Клянусь Богом, я уплыву на середину этого проклятого пруда и останусь там до следующего года.

Замерев на месте, я спокойно сказала:

– Когда я вошла в комнату, мне показалось, что вы с Одри занимаетесь сексом. Мне не было видно, кто находится за ширмой. Я постаралась выскользнуть из комнаты и в этот момент наткнулась на тебя. Я была в смятении.

– Уходи, Миа.

Я знала, что Уилл верит мне, потому что знает меня, но ему было больно, и мне хотелось утешить его. Обернувшись, я посмотрела на то место, где проходила свадьба, и увидела, что вечеринка сворачивается и народ разъезжается. Я завороженно наблюдала из темноты за огоньками на другом берегу, и мне было грустно, оттого что два якобы близких человека испортили Уиллу такой чудесный день. Я пошла обратно. Там полным ходом шла уборка. Я беспокоилась за Уилла, но он всегда вел себя на удивление разумно по отношению к тем, кто время от времени совершает ошибки. Я знала, что он не сделает никакой глупости.

Мы посадили Дженни и Тайлера в причудливую старую машину, а потом в коттедже не осталось никого, кроме меня и родителей Дженни. Пожелав им спокойной ночи, я приняла душ и свернулась калачиком в постели в одном нижнем белье и майке с надписью «Clash»[24]. Через пару минут я уснула.

Спустя несколько часов я проснулась и посмотрела на часы. Было половина шестого. Стоит мне выпить или поздно лечь спать, как я всегда просыпаюсь слишком рано, а потом начинаю нервничать, что мало спала, и это мешает мне снова уснуть. Заколдованный круг, который дьявольски раздражает меня. Мои мысли снова вернулись к Уиллу, уже светало. По утрам в это время, пока не рассветет, очень холодно. Перевернувшись на другой бок, я раскрыла рот от удивления, обнаружив его рядом с собой, он лежал поверх пледа совершенно одетый и обутый, и сопел во сне. От него пахло, как от перегонной установки для виски, но выглядел он бледным, как дитя. У меня сжалось сердце. Я осторожно, стараясь не шуметь, сползла с кровати. Развязав шнурки, я аккуратно стянула с него ботинки и носки. Он застонал и что-то пробормотал во сне. Сняв с него через голову полуразвязанный галстук, я потянулась к ремню. Он посмотрел на меня сквозь прищуренные веки.

– Я понял, – пробормотал он. – Возвращайся в постель.

Он встал, разделся до трусов, а затем снова скользнул в постель и свернулся калачиком у меня за спиной, крепко прижав меня к груди. Просунув руку мне под майку, он сжал мой бок. Его длинные пальцы легко обхватили меня чуть пониже груди. Когда он закинул на меня свою длинную ногу, я оказалась словно в коконе.

– Ты в порядке? – тихо спросила я.

– Теперь да. – После чего мы долго молчали, а потом я почувствовала, что он целует мои волосы и шепчет:

– Мне было больнее, когда я подумал, что ты была там. – Я абсолютно безмятежно улыбнулась, а спустя несколько минут мы оба опять заснули.


Когда я проснулась, я лежала на спине. Уилл, свернулся калачиком, рядом со мной, а голова оказалась у меня на животе. Я неосознанно запустила руки в его шевелюру и только тогда поняла, в какой интимной позе мы лежим. Он пошевелился во сне и положил руки на мои бедра, а потом просунул пальцы под резинку моих трусиков. Почувствовав, как он прижимается ко мне, я резко отстранилась и села, свесив ноги с кровати. Он отодвинулся от меня и пробормотал напряженным и дрожащим голосом:

– Прости, малыш.

Склонившись над ним, я поцеловала его в плечо и сказала шепотом:

– Поспи еще.

«Не усложняй себе жизнь». – Я монотонно снова и снова повторяла про себя эту фразу, в изумлении разглядывая руки и ладони Уилла, воображая, что они ласкают мое тело.

Вытерев пот, я направилась на кухню коттеджа, чтобы сварить кофе, и нашла записку от родителей Дженни, в которой они сообщали, что отправились в Джерси. Они оставили нам джип и указали путь к своему дому, где я могла припарковать машину. Пока я варила кофе и убиралась в коттедже, я слышала, как Уилл принимает душ. Он вышел оттуда в том, в чем приехал – в серых костюмных брюках и заправленной в них белой рубашке с расстегнутым воротом и засученными до локтей рукавами. Если бы не новые черные кроссовки, то по стилю одежды он мог бы походить на банкира, он даже надел обычный ремень, без цепочки для бумажника. Проведя рукой по мокрым волосам, он наблюдал, как внимательно я изучаю его внешность.

– Что, неожиданно?

– Ну да, но мне нравится. Кофе?

– Пожалуйста. Спасибо. – Я вручила ему кружку. Пока он прихлебывал кофе, я обратила внимание на то, как он сдержан и смущен. – Мне нужно забрать свое барахло у Одри, я жил у нее, – сказал он с грустью в голосе.

– Конечно, я могу отвезти тебя туда. Позволь, я только подкреплюсь и зайду в душ, а потом мы поедем. – Он кивнул.

Приняв душ и натянув сарафан и вьетнамки, я решила высушить волосы на воздухе. Сев в джип, мы с Уиллом опустили все окна и поэтому могли наслаждаться теплым сентябрьским воздухом. Посмотрев на меня, он протянул ладонь за ключами.

– Ты умеешь водить машину?

– Конечно. Тебе повезло, у меня есть права на вождение грузового автомобиля. Я водил школьный автобус в Детройте, – заявил он с сияющей улыбкой.

Я засмеялась, представив Уилла за рулем автобуса.

– Ты шутишь! В жизни не поверю, что ты водил школьный автобус. Когда?

– Примерно пять лет тому назад, как раз перед переездом сюда. Я люблю детей, мне это доставляло большое удовольствие. Какой только случайной работой не занимался я в Детройте. – Уилл посадил Джексона на заднее сиденье, и я отдала ему ключи.

– Хорошо, я тебе доверюсь.

Когда мы выехали на дорогу, я посмотрела на него. Он надел солнцезащитные очки марки «Wayfarer» и качал головой в такт мелодии, которую исполняла по радио группа «Cars». Как любой другой водитель, он был полностью уверен в себе.

– Так какой же еще случайной работой тебе приходилось заниматься в Детройте?

Он усмехнулся:

– В шестнадцать лет я устроился на первую свою работу – в заново перестроенный торговый центр. У них было много что рекламировать, поскольку открылись новые магазины, поэтому мне платили за то, что я разгуливал в костюме гигантского футбольного мяча, заманивал детей и все такое. – Я сдерживала себя, чтобы не захихикать. – Там были футбольный и бейсбольный мячи и еще парочка персонажей. Ребята из моей школы обычно приходили и толкали меня. Костюмы были такими громоздкими, что без посторонней помощи было практически невозможно снова встать на ноги, поэтому я просто лежал там, молотя руками, и кричал:

– Давайте, парни, помогите мне встать. – В этот момент я истерически захохотала. Уилл никогда не был высокомерным, и мне в нем это нравилось. Он быстро посмотрел на меня и тоже начал хохотать. – А ты? Какая работа была у тебя в Анн-Арборе?

– Если честно, до кафе «У Келли» я никогда не работала, мои родители и бабушка с дедушкой содержали меня, пока я училась в колледже. До того как умер отец, я готовилась к экзамену в магистратуру, правда, я давала уроки игры на пианино, но это несерьезно. – Он кивнул. – Почему ты не стал поступать в колледж, Уилл?

– Не знаю. Видно, не судьба. Мой брат и кое-кто из сестер учились в колледже, но моим родителям приходилось туго. Я прослушал кучу лекций в колледже в Эдриене, так что получил кое-какое бесплатное образование.