Рене Карлино - Милая

– Почему Тайлер и Уилл не помогают? – спросила я.

– Ты что, Тайлеру нельзя видеть меня сегодня, и к тому же я предпочитаю сама все контролировать. А Уилл и Одри сейчас, наверное, валяются в кроватке и завтракают, устроив себе небольшой отпуск, поэтому я не стала просить их.

– Как мило.

– Прекрати, – протянула Дженни. Как раз в этот момент к боковой стороне дома задом заезжал грузовик. Дженни закричала водителю: – Я хочу поставить это прямо под той шпалерой! Спасибо.

Двое мужчин подкатили к установленному в задней части грузовика подъемнику старое пианино.

– Ты арендовала пианино? – взволнованно спросила я.

– Я не могла позволить, чтобы мою лучшую подругу и виртуозную пианистку затмила девушка, играющая на сагатах.

Я засмеялась:

– Спасибо тебе, Дженни, но я ничего не подготовила.

– Это просто для того, чтобы повеселиться после официальной церемонии. Вы с Уиллом сможете развлечься.

Я озорно улыбнулась ей.

– Я имела в виду – музыкой! Выбрось глупости из головы, маленькая Миа, мы играем свадьбу, – сказала она, таща меня к дому.

– Ты выглядишь невероятно, – сказала я Дженни, когда она в свадебном платье стояла перед зеркалом. Это было простое платье цвета небеленого полотна с отделкой в виде длинных прямых штрихов. Плечи были охвачены широкими бретелями, шея открыта. Свои кудрявые светлые волосы Дженни уложила в высокую прическу, оставив несколько выбившихся прядей. Мы с ее подругой Карен были одеты в одинаковые платья кораллового цвета до колен, в тон широким бретелям корсажа Дженни. Обе мы уложили волосы в обычные пучки.

Свадьба Дженни была в коралловых, розовых, светло-коричневых и желтовато-красных тонах – очень романтичная обстановка, навеянная летним коттеджем. Повсюду были розы, а торт представлял собой башню из миндального печенья, при этом все ярусы были разных, необыкновенных цветов. Начали прибывать гости. Глядя в окно, я видела, как мама Дженни отдает команды, словно сержант-инструктор по строевой подготовке. Наконец я дождалась того момента, когда к Дженни вернулись ее сексуальная привлекательность и уверенность в себе. Ресторатор был готов, места перед арочным сводом – заняты, и я увидела Уилла и Одри, усевшихся в стороне от прохода. Уилл бренчал на черной гитаре марки «Gibson», и я увидела, как блестят на руке Одри сагаты. «Как это мило», – саркастически подумала я.

Увидев, что перед проходом стоит Тайлер с младшим братом Дженни, я поняла, что пора.

– Ну вот и все, Дженни. Ты готова?

– Я с рождения готова. – Дженни была самой спокойной из когда-либо виденных мной невест.

Первой из коттеджа вышла Карен, вслед за ней по проходу пошла я. Я с улыбкой медленно приближалась к арочному своду. Перед ним, чуть сбоку, сидел Уилл, играя на обычной гитаре вариацию песни «At Last»[23], а Одри аккомпанировала ему, все время невпопад звеня сагатами. Ясно, что у Одри были проблемы с музыкальным слухом, но в розовом шифоновом платье и туфлях на каблуках она выглядела прелестно. Дойдя до арки, я заметила, что все гости, за исключением Уилла, обернулись, чтобы посмотреть, как по проходу идет Дженни. Он начал играть новую песню, которую я не узнала и решила, что это песня, написанная для Дженни и Тайлера, но он, исполняя ее, смотрел прямо на меня. Он подмигнул мне, и я улыбнулась, после чего он окончательно развернулся в сторону прохода. Ему всегда хотелось быть уверенным, поняла ли я, что он узнал меня. Конечно, я заметила его, как я могла его проглядеть? Он был похож на модель с обложки и выглядел, как дитя любви журналов GQ и Rolling Stone. На нем были серый костюм, белая рубашка и узкий черный галстук. Волосы выглядели так, словно он взъерошил их руками, слегка смазав гелем. Потом я подумала, что, возможно, Одри взъерошила ему волосы в уютном номере, где они ночевали и завтракали. Фу!

Когда Дженни подходила к проходу, я, посмотрев на толпу, со спины узнала некоторых. Дастина, например, было легко заметить, на нем был такой же костюм, как на Уилле, а на голове – бейсболка такого же серого цвета козырьком назад. Смешно. Я увидела Шейл в бежевом сари и Марту в летящем платье, какие носили хиппи.

Дженни медленно шла по проходу под руку со своим красавцем отцом. Она была во всех отношениях красивой невестой и выглядела крайне уверенной в себе и сияющей. Я бросила взгляд на Тайлера, который разве что не подпрыгивал от нетерпения, он широко улыбался от счастья.

Хотя Дженни с Тайлером были необычной парой, они решили устроить традиционную церемонию и принести обычную клятву верности. Утром я сказала Дженни, что удивлена: неужели Тайлер не хочет прочитать стихотворение? Она ответила, что каждый из них написал отдельную свадебную молитву, которую они вечером прочтут друг другу. Она сказала, что на эту мысль натолкнул ее Уилл, отчего мое сердце растаяло.

После того как они произнесли обеты, все зааплодировали, приветствуя их одобрительными возгласами. Когда мы проследовали к столам на лужайке над прудом, Уилл исполнил свою песню. Повсюду светились китайские фонарики и карнавальные огоньки, на закате солнца все это смотрелось волшебно. Пока подавали ужин, диджей, заняв свое место, поставил какую-то песню Фрэнка Синатры. Я сидела вместе с новобрачными напротив столика, где собралась наша маленькая компания из Ист-Виллиджа.

Во время ужина ко мне подошел Уилл.

– Ты потрясающе выглядишь. – Обняв меня, он прошептал: – Как и всегда.

Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.

– Мне понравилась песня, которую ты написал для Дженни и Тайлера. Она очень милая.

– Спасибо. Оставь для меня один танец, хорошо, красотка?

– С удовольствием.

После ужина Кевин, младший брат Дженни и свидетель на свадьбе, произнес чудесную речь о том, как он рад заиметь старшего брата, и о том, что он попал в яблочко, выбрав на эту роль двухметрового Тайлера. Когда дошла очередь до меня, я, оглядев немногочисленную толпу гостей, почувствовала комок в горле. Я была очень счастлива, и, хотя я знала всех этих людей не так давно, я поняла, что они – моя семья.

– Дженни и Тайлер, вы – восхитительная пара, и для меня огромное удовольствие и большая честь находиться рядом с вами. Я – не мастер произносить речи, но я люблю вас, ребята, и хочу сыграть для вас что-нибудь, если никто не возражает.

Толпа зааплодировала, приветствуя меня, но я услышала, как, перекрывая ее возгласы, Уилл громко выкрикнул:

– Давай, малыш! – Гости столпились у пианино, и я начала играть «All of Me», классическую пьесу в стиле нью-эйдж, написанную парнем по имени Джон Шмидт. Динамичная, волнующая мелодия постепенно ускорялась в головокружительном темпе, но это была бессмертная песня о счастье, и поэтому я выбрала ее. Ее сложно играть, потому что она написана в очень быстром темпе, руки мелькали у меня перед глазами, как в тумане. Это такое возбуждающее ощущение, что, забывшись, я играла неистово, двигаясь в такт музыке. Я хотела выразить все, что мне хотелось сказать Дженни и Тайлеру и чего я не смогла выразить в своей речи, но, я думаю, я все передала в этой мелодии. Когда я закончила, окружавшие меня люди были буквально ошеломлены.

– Здорово, Миа, это было грандиозно! – выкрикнул Тайлер. Подняв голову, я посмотрела на Уилла, который радостно улыбался, словно всегда знал, на что я способна. Дженни плакала от счастья, поэтому я встала и крепко обняла ее, а потом развернула скамью к пианино.

Я посмотрела на Уилла.

– У тебя с собой губная гармоника?

Кивнув, он вынул из кармана гармонику. Я сделала ему знак сесть.

– Давай повеселимся.

Мы сели спиной к спине, и я начала играть громкий блюз в стиле буги-вуги. Уилл добавил волнующие и душевные риффы на гармонике. Пока мы играли, все больше наращивая темп, гости хлопали. Уилл повернулся, и я оказалась между его ног, потом он закинул ногу на клавиши и начал пяткой отбивать ритм. Все смеялись и подбадривали нас криками. Он опустил ногу, и мы стали играть в четыре руки, при этом, когда он играл, его грудь касалась моей спины. Когда он начал играть, его пальцы стучали по клавишам рядом с моими, но, когда мелодия изменилась, он просунул свою ладонь под мою руку и придвинулся ко мне. Наши руки по очереди стучали по одним и тем же клавишам нижней октавы. Мы как будто слились воедино. Я ощущала его горячее дыхание на своей шее. Когда я, откинувшись назад, закрыла глаза, возгласы стали громче, все понимали, какое сложное произведение мы исполняем. Когда мы закончили, все зааплодировали. Повернувшись, я громко чмокнула Уилла в щеку.

– Ты великолепен, – сказала я ему.

– Все великолепно, – улыбаясь, сказал он.

– Я знаю.

Я немного пообщалась с Дженни, убедилась, что все в порядке. Диджей поставил музыку в стиле хип-хоп, поэтому гостям, разумеется, пришлось пойти танцевать на маленьком самодельном танцполе, который мы устроили на лужайке. После того как Дженни поразила всех, подтянув платье и станцевав, как Майкл Джексон, я побежала в коттедж за свитером. В коттедже было всего две спальни, в той, что поменьше, остановилась я, а в другой собирались заночевать родители Дженни. Дженни с Тайлером должны были умчаться в какое-то тайное место, оплаченное его родителями, а большинство гостей возвращались в город или оставались в отеле поблизости.

Открыв дверь, я сразу заметила, что в комнате находится пара. Они не заметили меня, потому что частично были скрыты за старомодной ширмой, кроме того, они были… заняты. Я прищурилась, но не могла точно понять, что я вижу, а потом услышала знакомые звуки – Одри и Уилл занимались сексом. Я, пятясь, вышла из комнаты, заклиная вселенную, чтобы они не заметили меня. Закрыв дверь, я развернулась, чтобы уйти, и уткнулась в грудь Уилла.

– Ты не видела Одри? – спросил он. Я не поверила своим ушам и не сумела скрыть смущения. Кто же тогда, черт побери, был с Одри?