Рене Карлино - Милая

Уилл истерически расхохотался, а успокоившись, замотал головой. Все еще ухмыляясь, он сказал:

– Миа, ты просто загадка.

Мне кажется, то же самое я могла бы сказать об Уилле.

Вскоре он встал и пошел собираться на работу, около семи ушел в бар. Наша короткая встреча прошла изумительно. Без выпивки, без секса. Мы просто поближе узнали друг друга и пообщались как друзья. Я не рассказала Уиллу о Роберте, решив, что это его не касается.

В среду я Уилла вообще не видела, но слышала. Когда посетителей в кафе было немного, я пошла в ресторан «У Сэма», чтобы забрать наш недельный заказ канноли. Хозяйка, Дениза, с семьдесят девятого года выпекала очень вкусные десерты, и мы всегда хранили их в холодильнике нашего кафе. В ресторане было тихо, если не считать приглушенного звука гитары, доносившегося сверху, Уилл что-то наигрывал. Мелодия была мне незнакома, но вызвала улыбку, создав хорошее настроение.

На следующее утро, сидя за барной стойкой, я красила ногти, во всяком случае, пыталась накрасить. Уилл зашел на кухню выпить чашку кофе. На нем были черные джинсы и черная майка без рисунка. При каждом его движении цепочка для бумажника позвякивала. Обычно у меня начинало покалывать пальцы, когда я видела мужчину во всем черном, а от вида Уилла во всем черном – тем более. Я сосредоточилась на своих ногтях.

– Доброе утро, соседка. Разве в это время ты обычно еще не в кафе?

Не поднимая глаз, я ответила:

– Я немного задержусь, сегодня поэтический вечер, и Дженни хочет познакомить меня с каким-то парнем, который ей нравится. Кажется, он участвует в поэтических дуэлях.

– Да, Тайлер. Я его знаю.

– Ты его знаешь?

– Это мой лучший друг, и он потрясающий. У него рост – два сорок, веришь?

Уилл говорил так, что даже если он и преувеличивал, то сам уж точно верил в свои слова. Все фантазии Уилла становились для него реальностью. Вероятно, он был едва знаком с Тайлером, а Тайлер, возможно, был ростом метр девяносто.

– И куда я смотрела?

Он с любопытством глазел на меня.

– Не знаю. Давай помогу. – Он взял у меня из рук лак для ногтей, а я даже не возразила. Он быстро накрасил мне ногти, напевая себе под нос какую-то дурацкую мелодию, ни разу не смазав лак и не оцарапав меня, еще раз доказав, что у него удивительно умелые руки.

– Я поражена, Уилл, – сказала я, восхищаясь его работой.

– У меня одиннадцать сестер, ты не забыла? Перегнувшись через стойку, он ткнул указательным пальцем мне в нос и сказал: – Би-ип. Я пойду, милая.

Взяв гитару, он направился к двери и вышел, продолжая что-то мурлыкать. Я сидела за стойкой до тех пор, пока мой пульс не пришел в норму.

Позднее, в кафе, Дженни рассказала мне все о Тайлере. Я узнала, что они встречаются уже пару недель и она успела переспать с ним, но ее смена уже заканчивалась, и она не смогла рассказать мне все в подробностях. Дженни сказала, что Тайлер, для того чтобы заработать на жизнь, создал веб-сайт, где публикует свои произведения. Я рассмеялась, когда она назвала это прибыльным занятием. Бросив на меня сердитый взгляд, она сказала:

– Да, я понимаю, что он не Фолкнер, но он пишет стихи, а это романтично.

За то недолгое время, что мы были знакомы с Дженни, я поняла – какой бы бестолковой и легкомысленной она ни была, она точно знала, кто она такая, и принимала себя такой. Это качество придавало ей уверенности в себе, а я восхищалась и завидовала.

Дженни так долго работала в кафе потому, что мой отец ей хорошо платил. Кафе почти не приносило отцу дохода. Более того, совсем недавно оно работало себе в убыток, потому что отец продолжал оплачивать служащим медицинскую страховку и повышал зарплату. Для него кафе было чем-то вроде семьи, и теперь оно становилось моей семьей. Поскольку отец владел домами, где располагались кафе «У Келли», ресторан «У Сэма», моя квартира и квартира Шейл, он мог держаться на плаву и вполне прилично жить на доход от аренды. Ему было наплевать, что кафе не приносит прибыли, он был решительно настроен не закрывать его, потому что для немалого числа людей оно значило очень много. Дженни ценила преданность моего отца и продолжала работать на него, а теперь – на меня. Зарплаты, которую она получала в кафе, хватало ей на жизнь, а посменный график давал свободу и возможность подрабатывать. За небольшие деньги она занималась дизайном веб-сайтов, главным образом для своих знакомых, а по выходным тренировала детскую футбольную команду. Я понимала, что Дженни и Марта тянут лямку вместе со мной, что подталкивало меня к принятию решений.

Я ломала голову, думая о том, что делать, но оставалось так много вопросов. Я знала, что сохраню кафе, буду жить в отцовской квартире и давать уроки игры на пианино. Но что потом? Мне хотелось большего. Я размышляла о том, смогу ли я в конечном счете применить свой диплом в сфере бизнеса. Я думала – возможно, мне удастся сблизиться с Робертом, и он поможет мне. Я составила короткий список того, что мне было необходимо сделать, начиная с чтения The Wall Street Journal и заканчивая покупкой костюма, но ни то ни другое не было выполнено в разумные временные рамки.

Время от времени жизненно важные вопросы начинали вихрем кружиться у меня в голове. Казалось, будто единственным спасением от стресса было время, проведенное с Уиллом.

Незадолго до того как явилась компания поэтов, позвонила мама и сказала, что заказала билет на самолет на следующий четверг.

Колокольчик на двери звякнул, и в кафе вошел Уилл с нахальной ухмылкой на губах. За ним шел тощий, ужасно высокий мужчина – казалось, он ростом не меньше двух метров. Впрочем, нет, двух с половиной. Уилл представил мне Тайлера. Когда мы утром разговаривали с Уиллом, он сказал только, что знаком с Тайлером, и не говорил, что вечером приведет его в кафе. Я подумала, не притащил ли он Тайлера специально, чтобы показать мне. Но, может быть, Тайлер и вправду его лучший друг.

Тайлер был со мной чрезмерно официален и вежлив, он упомянул о том, как сильно Дженни любит свою работу, и я поняла, что Тайлер видит во мне начальницу Дженни. Мне было приятно, что он пытается произвести на меня впечатление. Дженни, появившись из глубины зала, сразу же рухнула в объятия ненормально длинных рук Тайлера. Они казались счастливыми.

Все сели, и Уилл заказал ванильный латте. Он попытался заплатить мне, но я не взяла с него денег. Я заботливо приготовила ему кофе и даже нарисовала сердечко на пенке, единственное, что умела делать, хотя и беспокоилась, что он неправильно меня поймет. Когда я принесла Уиллу кофе, он секунду разглядывал сердечко, а потом, поблагодарив меня, сделал глоток. Я не хотела смущать его или вводить в заблуждение, но он мне так нравился, что казалось, будто я ему тоже нравлюсь. Пусть один его взгляд или улыбка вгоняли меня в краску, я полагала, что единственный способ надолго привязать его к себе – дружба. Как между отцом и Мартой.

Тайлер и Дженни весь вечер не выпускали из рук карманный компьютер. Когда Тайлер приготовился принять участие в дуэли, Дженни очень громко свистнула, как футбольный тренер. Я не вполне поняла стихотворение Тайлера – думаю, оно было о Нью-Йорке и о любви в большом городе. Все мы безумно громко хлопали ему. Сияя улыбкой, он подошел к Дженни и уткнулся лицом ей в шею. Время от времени я поглядывала на Уилла. Он подружился со всеми, кто был в кафе. Когда я издали увидела, с каким оживлением он рассказывает анекдоты, мне на ум пришло выражение «светский лев». В какой-то момент отдельные посетители стали подбивать его на то, чтобы он экспромтом сочинил какое-нибудь вдохновенное стихотворение. Я слышала, как он повторяет: «В свое время, ребята, в свое время».

Самонадеянность Уилла почему-то показалась мне очаровательной. Меня никогда не привлекала эта черта характера в мужчинах, но, думаю, оттого что я видела, каким уязвимым был Уилл во время полета и сегодня вечером в коридоре, его самонадеянность мне понравилась. Когда все ушли, мы с Дженни обсудили стихотворение Тайлера и ее отношения с ним. По тону Дженни было ясно, что их с Тайлером роман развивается бурными темпами. Увидев, как они общались этим вечером, мне все стало совершенно ясно.

Я вернулась домой, где в пустой квартире меня не ждал никто, кроме Джексона. Поспав немного, я стала размышлять о том, где сейчас Уилл. Такие мысли навевали тоску – ведь Уилл просто мой сосед, он не обязан мне ничем, кроме арендной платы, и мне не следует следить за ним. Потом мои мысли переключились на Роберта. Почему он не позвонил?

В пятницу утром я утащила из гостиной CD-диск с записями группы «Bon Iver», чтобы включить его у себя в комнате. Проходя по коридору, я заметила, что дверь Уилла чуточку приоткрыта, точно так же, как в предыдущий вечер, и решила, что он не приходил домой. Я небрежно растянулась на кровати практически голая, в одной только майке и нижнем белье. Заложив руки за голову, я закрыла глаза и вообразила, что диск, который я слушала, называется «Для Мии, навечно». Я наслаждалась тем, что одна в квартире, и позволила себе погрузиться в мечты. На секунду открыв глаза, я вздрогнула, увидев, что в дверном проеме стоит Уилл с обнаженным торсом. Его полный любопытства взгляд встретился с моим. Я не сделала попытки прикрыться, я просто продолжала лежать, не проявляя никаких эмоций. Он оглядел мое тело с головы до ног, а потом я увидела, как его губы слегка искривились в соблазнительной улыбке.

– Привет, Уилл. Что делаешь? – Я очень старалась разрядить обстановку.

Прежде чем ответить, он медленно, с упоением оглядел меня.

– Молюсь, – прошептал он, а потом ушел.

Вскочив с кровати, я натянула спортивные штаны. Я почувствовала разочарование оттого что подольше не задержала Уилла, пожиравшего меня глазами, без рубашки, в одних лишь джинсах на ремне с серебристыми заклепками стоявшего в дверном проеме. Я подумала, что, возможно, смогу взглянуть на него еще разок, но, когда я добралась до кухни, он уже надел майку.