Роб наклонился вперед, изучая скопление людей перед донжоном. Он был уверен, что за стенами замка его людям ничто не угрожает, но если армия задержится, она изуродует весь окружающий ландшафт. Количество дичи в лесу поуменьшится, потому что прокормить такую толпу нелегко. А если у кого-то из его арендаторов поблизости имелись запасы зерна, то их наверняка уже нет. Сначала необходимо было обеспечить безопасность Элспет. После этого он разберется с осадившими его замок воинами.

— Ты умеешь хранить тайны? — обратился он к девушке.

— Да.

— Тогда я проведу тебя в Кэстил Даб через черный ход.


Они еще некоторое время петляли по звериным тропам, и Элспет уже перестала понимать, с какой стороны от них находится замок. Затем Роб повернулся лицом к крутому склону. Сколько Элспет ни всматривалась, ей не удавалось разглядеть что-либо, хоть немного напоминающее ведущую наверх тропу. Только козы были способны взобраться на эту крутизну. Элспет была уверена, что ее кобыла туда не пойдет.

— Мы должны пройти сквозь скалу?

— В каком-то смысле да. — Роб обернулся в седле и посмотрел на нее. — О том, что я тебе сейчас покажу, обычно известно только лэрду этого замка. Мне этот путь показал мой отец. Когда-нибудь я покажу его своему сыну.

— У тебя есть ребенок?

Он пристально на нее посмотрел.

— Пока нет.

У Элспет сжалось сердце. Она не исключала того, что уже носит под сердцем ребенка Роба, и не знала, упрощает или осложняет это их общую проблему.

— Эта тайна — одновременно благословение и проклятие, — произнес Роб, спешиваясь и привязывая лошадь к сосне.

Затем он помог своей спутнице сойти с лошади.

— Я не знала, что одно и то же может одновременно быть благословением и проклятием.

— Это благословение, потому что если возникает необходимость тайно проникнуть в Кэстил Даб или незаметно покинуть замок, такая возможность существует. — Роб стиснул губы в жесткую угрюмую линию. — Но если секрет будет раскрыт, это единственная возможность вторгнуться в крепость.

Он взял лошадей под уздцы и повел их в расщелину между отвесной скалой и огромным валуном.

— Ты идешь? — обернулся он к Элспет.

Она последовала за ним. За камнем зиял вход в пещеру.

— А ты умеешь проникать в подземелья, Роб Мак-Ларен. И в женские сердца. Хотя они и признались друг другу в любви, их отношения оставались очень неопределенными. Как веревка из двух нитей, которая в любой момент может лопнуть.

— Ты ищешь пещеры повсюду, куда бы ни шел? — продолжала Элспет.

Роб засмеялся.

— Мне кажется, они сами меня находят. Во время своих путешествий я наткнулся на несколько пещер, и каждый раз случайно.

— Убегая от тех, чьи стада ты угнал?

— Пожалуй, ты права, — рассмеявшись, признался Роб. Девушка вошла за ним во мрак. Он передал ей поводья и вытащил кремень. Когда горец зажег и закрепил на стене пещеры факел, Элспет увидела ровный пол и сухие стены. Тут Роб решил оставить лошадей, для чего загородил вход досками.

— Сначала я устрою тебя, а потом позабочусь о них. Если вся эта история с осадой затянется, мне, возможно, придется их отпустить, но в этом случае их, скорее всего, поймают люди твоего жениха. — Он похлопал кобылу по шее, и она тихонько заржала. — Конское мясо очень жесткое, но им можно накормить целую толпу.

— Не надо их отпускать, — попросила Элспет. — И не называй Лахлана моим женихом. Я не собираюсь выходить за него замуж.

Глаза Роба вспыхнули.

— Я рад это слышать. Пойдем.

Он снял со стены факел и взял Элспет за руку. Роб уверенно увлекал ее за собой по длинному тоннелю, не обращая внимания на уводящие во мрак боковые ответвления. Свободной рукой она провела по стене и ощутила на камне следы от инструментов.

— Это выдолбили люди.

— Да, местами, — кивнул Роб. — Но это было сделано так давно, что память об этих работах не сохранилась. Часть этой системы пещер существует здесь со времен Ноя. Некоторые из них постепенно углублялись и расширялись. Взгляни на это.

Они подошли к ведущей наверх каменной лестнице. Ступени имели неправильную форму и очень различались по форме и размеру, но, вне всякого сомнения, были делом рук человека.

— Тут может быть мокро и скользко, — предостерег девушку Роб. — Будь осторожна.

Если бы Элспет находилась в этих мрачных пещерах одна, ей было бы очень страшно. Кроме того, у нее болела нога, и взбираться по ступеням было нелегко. Но пока Роб держал ее за руку, она не боялась ничего.

Элспет так сосредоточилась на том, чтобы правильно ставить ноги на ступени, что потеряла счет времени. Подъем показался ей бесконечным. Наконец ступени закончились и перед ними открылся довольно пологий коридор. Он был достаточно широк, чтобы идти рядом, и Робу не приходилось все время пригибаться.

— Я слышу голоса, — прошептала Элспет, и ее собственный голос несколько раз эхом отразился от каменных стен.

— Да, — так же шепотом отозвался Роб. — Мы уже близко. Ты слышишь живущих в крепости людей. Звук доходит сюда сквозь трещины и расщелины. Думаю, они тоже могут нас услышать, поэтому… — Он прижал палец к губам.

Элспет кивнула, и они пошли дальше. Голоса становились все громче, а потом стихли. Наконец Роб и Элспет оказались в тупике.

— Что это? Отсюда нет выхода, — растерялась девушка.

— Я надеялся, что ты так скажешь, — кивнул горец. — Это означает, что даже если сюда кто-то забредет, он может так и не обнаружить вход в крепость. — Он подал ей факел. — Мы начинаем подниматься.

Прямо над ними находилось отверстие узкого колодца. Роб начал взбираться по стенам, осторожно ставя ноги в выемки, за долгие века истершиеся и ставшие гладкими и скользкими. Затем он замер, упершись ногами в противоположную стенку колодца, и толкнул то, что выглядело как каменный потолок.

Камень подался, и Роб отодвинул его в сторону, создав отверстие, достаточно широкое для его плеч, в которое он и проскользнул.

Сверху проникал слабый свет, но сам Роб куда-то исчез.

Элспет осталась в тоннеле внизу с факелом в руке. Ей показалось, что каменные стены угрожающе надвигаются на нее со всех сторон.

— Роб?

Сверху опустилась веревка, а в отверстии снова появилось лицо Роба.

— Ставь ногу в петлю и туши факел. Я подниму тебя наверх.

Девушка проворно сделала то, о чем он ее попросил. При одной мысли о том, что она может остаться в этом подземелье одна, у нее внутри все похолодело. Веревка быстро подняла ее наверх. Когда голова Элспет показалась над краем отверстия, она увидела, что к низкому потолку прикреплен шкив[6]. Роб сидел на полу, едва умещаясь в крохотном пространстве.

Он отвязал веревку и, схватив Элспет под мышки, вытащил из люка.

— Что это за место? — прошептала она.

— Мы в часовне. — Он задвинул камень обратно, закрыв отверстие в полу. — Под алтарем.

Роб заглянул в щель между портьерами, после чего опустился на колени и выбрался наружу. Элспет выползла за ним.

— Как кто-то, кому известно об этом проходе, может захватить Кэстил Даб? — спросила она. — Один человек может охранять это отверстие от целой армии.

— Это так, — согласился Роб. — Но что, если кто-то войдет сюда тайком, как это только что сделали мы? Если никто не будет стоять здесь на страже, то враг просто откроет ворота изнутри.

— Почему бы не поставить за алтарем человека, чтобы он находился там все время?

— Я тоже задавал отцу этот вопрос. Он ответил, что как бы ты кому-то ни доверял, человек слаб, и его можно подкупить. Чем меньше людей посвящено в тайну, тем меньше риск разглашения.

— И никто никогда не обнаружил этот ход случайно? — поинтересовалась Элспет.

— Кому придет в голову искать то, о существовании чего никому не известно? — спросил Роб, помогая ей подняться на ноги. — Я подозреваю, что лэрду крепости случалось пугать священников, чудесным образом возникая из-за алтаря, но в мое время этого не случилось ни разу. Как и во времена моего отца. И его отца. Тайна скрыта очень хорошо.

— Я ее не раскрою, — пообещала Элспет.

— Добро пожаловать в мой дом! — улыбнулся Роб. — Пойдем. Тут есть люди, которые будут очень рады нас видеть.

Он вывел ее из часовни во внутренний двор замка. Солнце уже село, но дворик был освещен бесчисленными факелами. Повсюду кипела жизнь. В тесное пространство втиснулись все его арендаторы с детьми и домашним скотом. Но обитатели крепости и не думали трепетать от страха перед армией, которая осадила твердыню, считая ее неуязвимой. В конце концов, за многие столетия врагу ни разу не удалось взять это укрепление.

Судя по атмосфере, Элспет попала на своеобразную сельскую ярмарку. Крестьяне поставили лотки и обменивались товарами. Все печи крепости работали на полную мощность. Но аромат свежеиспеченного ячменного хлеба не заглушал вонь от множества животных и людей, скучившихся на таком ограниченном пространстве. Дети носились между лотками, играя в пятнашки и напоминая резвящихся на лугу жеребят.

Единственным зловещим признаком был звон кузнечного молота о наковальню. Как минимум один человек осознавал, что назревает конфликт, и готовился к его разрешению.

— Мак-Ларен! — раздался чей-то крик.

Этот клич подхватили со всех сторон. Люди изумленно смотрели на чудесным образом появившегося среди них лэрда. Роба окружили благоговейно взирающие на него лица. Все понимали, что он не мог войти как в наглухо запертые главные ворота, так и в другие ворота, поменьше, которые были укреплены не хуже главных. Мужчины стащили с голов шапки, а женщины стояли, прижав ко рту край передника.

И все они, прищурившись, подозрительно поглядывали на Элспет.

«Так вот она, девица Стюарт, — слышала она их мысли. — Причина всех наших бед».