Щеки Элспет раскраснелись, а дыхание стало прерывистым, но она не отводила глаз. Роб мог остановиться, и ей казалось, что она не вынесет разочарования, если он действительно это сделает.

Она шевельнулась. Совсем немного, но достаточно для того, чтобы его палец коснулся ее чувствительного соска. Истома пронзила все ее тело от груди до лона.

— Боже милостивый! — прошептала Элспет.

— Да, девушка, Он действительно милостив, и это радует, — коварно улыбнувшись, отозвался Роб. — В отличие от Него, я совершенно немилосерден.

Как будто стремясь доказать это, он опустил голову и лизнул ее напряженный сосок. Элспет мгновенно растаяла. Между ее ногами как будто пульсировал огонь и нарастало ощущение, похожее на боль.

Это было невыносимо. Это было мукой. Она молилась о том, чтобы эта мука длилась вечно.

Губы Роба были повсюду. Он сосал ее груди, покусывал шею, лизал мочки ушей, легчайшими поцелуями покрывал щеки, веки и виски. Когда Элспет издала стон наслаждения, он накрыл ее рот, чтобы заглушить этот звук. Затем Роб снова ее поцеловал. Этот последний глубокий поцелуй сокрушил остатки ее обороны и окончательно лишил способности сопротивляться.

Роб повернулся и лег рядом с ней. Он прижался к ее бедру, и Элспет ощутила твердое свидетельство его возбуждения.

Никогда прежде она не видела обнаженного мужчину. Элспет предполагала, что мужские интимные органы чем-то напоминают конские, а значит, способны как безобидно болтаться, так и превращаться в толстый и твердый жезл, предназначенный для проникновения. Роб явно был возбужден, и его орган, прикрытый плотным килтом, стал толстым и твердым. Элспет пошевелилась и испытала удовольствие от того, что на этот раз его дыхание прервалось и замерло.

Что он сделает, если она сунет руку ему под килт, чтобы познакомиться с ним поближе?

Но прежде чем она успела удовлетворить свое любопытство, Мак-Ларен обрушил на нее шквал ласк.

Его руки скользили по ее телу, исследуя и поглаживая его. Элспет купалась в восхитительных ощущениях, позволяя им омывать ее подобно летнему дождю.

Но когда рука Роба скользнула ей под юбку, девушка напряглась.

— Успокойся, милая, — прошептал он, целуя ее шею. — Я не причиню тебе вреда.

— Полагаю, это именно то, что Змей сказал Еве, — отозвалась она.

— Я сделал хоть что-то из того, чего ты не хотела? Элспет закусила нижнюю губу. От чего бы она отказалась?

От того, чтобы почувствовать его рот на своих губах? Или его руки на своей груди?

— Нет, — призналась она.

— Я не возьму у тебя ничего, чего ты не захочешь мне дать, — тихо произнес Роб. — Но я готов дать тебе нечто, если ты мне это позволишь. Ты сможешь узнать кое-что о себе.

Девушке казалось, что она проваливается в его темно-синие глаза.

— Да, Роб. — Элспет с трудом сглотнула. — Я тебе это разрешаю.


Глава двенадцатая


Роб прижался губами к ее рту, наслаждаясь ее вкусом. Элспет была такой чистой и сладкой, что он опасался уже одним этим поцелуем нарушить ее чистоту. Но она сама об этом попросила. Ведь если девушка хочет ласк, в них не может быть греха.

А он желал ее всем существом. Роб и не думал, что еще когда-нибудь сможет так сильно хотеть женщину.

Кожа на внутренней части бедра Элспет была такой нежной и мягкой, что он с трудом удержался от того, чтобы не вздернуть ее юбку и не покрыть ее ноги жаркими поцелуями. Но он не хотел ее спугнуть.

Роб скользнул пальцами по вьющимся и нежным, как шелк, волосам на ее лобке. Нежным и влажным. От этой беглой ласки тело Элспет начала бить мелкая дрожь.

Она готова была его принять.

Его член болезненно пульсировал.

Роб накрыл ее горячий бугорок ладонью. Он чувствовал, как колотится ее сердце. Ее бедра напряглись, а губы испустили тихий стон.

— Тс-с, милая, — прошептал Мак-Ларен. — Тише, а не то Ангус подумает, что я тебя обижаю.

Она кивнула, глядя на него бездонными глазами, и привлекла его к себе, чтобы он поцеловал ее еще раз.

«Чудесный способ заставить ее молчать, — думал Роб, скользя языком по влажным губам. — Какая хитрая девушка!»

Он исследовал ее медленно, наслаждаясь каждым моментом. В следующий раз — прошу тебя, Господи, пусть этот следующий раз случится! — он уткнется лицом в мягкую влажность ее щелки, но пока что роль его глаз выполняли пальцы.

Роб раздвинул ее набухшие чувствительные складки. Элспет задрожала от его прикосновений. Он безо всякого труда нашел ее самую отзывчивую точку. Когда Роб в первый раз коснулся ее кончиком пальца, Элспет ахнула и отстранилась.

— Что это? — дрожащим голосом спросила она.

— Это мой способ доставить тебе удовольствие, милая. Закрой глаза и расслабься.

На этот раз она повиновалась. Роб почти ощущал ее любопытство, пылающее под его настойчивыми пальцами и ладонями. Он нежно поцеловал ее веки.

Ему было известно о чудесах, на которые способен его член, лет, наверное, с двенадцати. Тем не менее его ничуть не удивило, что Элспет оказалась так мало знакома с интимными частями своего тела.

Фиона рассказывала Робу, что девочек воспитывают в неведении. Некоторых из них ревнивые отцы или мужья даже заковывают в пояса верности. На других на ночь надевают грубые варежки, чтобы помешать им доставлять себе удовольствие. Фиона говорила…

Роба пронзило чувство вины. Он уже много дней не думал о ней. Она ему даже не снилась. Почему она вторглась в его мысли именно сейчас?

Мак-Ларен посмотрел на Элспет. Ее брови сдвинулись на переносице, потому что он продолжал ее поглаживать. От страсти ее губы приоткрылись.

Изменяет ли он памяти Фионы, лаская Элспет? Если бы не его жена и то, что с ней произошло, эта девушка вообще не была бы с ним сейчас. Делает ли он это, чтобы отомстить Драммонду за Фиону? Или чтобы привести в восторг Элспет?

Или чтобы доказать самому себе, что после столь длительного воздержания он все еще способен удовлетворить женщину?

Боль пульсировала у Роба в висках. Ему было больно даже думать.

Он оставил эти попытки. Чувствовать было гораздо легче, чем размышлять.

Роб полностью отдался тихим вздохам Элспет, ее влажным складкам и растущему возбуждению, восхитительным губам и языку. В жаждущей женщине всегда есть нечто, благодаря чему мужчина чувствует себя величественнее короля.

Мак-Ларен проложил дорожку поцелуев вниз по ее белой стройной шее до обнаженной груди. Обвел языком сосок, дразня ее своим теплым дыханием. Когда Элспет издала тихий, но нетерпеливый стон, Роб сжал напряженный бугорок губами и принялся его посасывать.

Его мошонка сжалась в тугой комок, требуя разрядки.

Роб скользил по ее соску языком в такт движению своих пальцев на ее лобке, который Элспет, изогнув спину, приподняла ему навстречу.

Он с трудом сдерживался, чтобы не кончить.

И тут она задрожала всем телом. Роб пальцами ощутил мощные спазмы внутри ее мягких губ, которые он не переставал ласкать. Ее сердце, как молот, стучало о его ладонь.

Роб подумал о том, что, должно быть, когда человек становится не в состоянии выносить мерцающий восторг телесного наслаждения, душа на мгновение покидает тело. Что, если между жизнью и смертью есть место, куда отлетают души, охваченные экстазом? Он попытался представить себе это объединение душ вдали от слившихся тел.

Если такое место и существовало, Элспет сейчас была там одна. Тело Роба по-прежнему пылало неудовлетворенным желанием.

А его голова раскалывалась от безумных мыслей, метавшихся в черепе подобно угодившим в сети рыбам.

Элспет лежала, тяжело дыша. Ее грудь прерывисто вздымалась, а сама она постепенно приходила в себя после посещения неведомого сияющего места. Затем она повернула голову и посмотрела на него с такой доверчивой улыбкой, что у Роба сжалось сердце.

Мужчина, думающий об одной женщине, одновременно доставляя удовольствие другой, не заслуживает подобного доверия.

Элспет подняла руку и коснулась ладонью его щеки.

— Я даже не догадывалась…

Он убрал руку с влажного бугорка у нее между ног и расправил ее юбку. Хотя Робу отчаянно хотелось показать ей еще больше и завершить их совокупление, чтобы понять, смогут ли они вместе найти то место, где общаются отлетевшие от тела души, он твердо решил этого не делать. Его член пытался его переубедить, но Роб был непреклонен. Элспет сказала: «Я даже не догадывалась…» С тех пор как он встретил Элспет, Фиона уже не вторгалась в его сны. Возможно, она ушла навсегда?


— Почти, милорд, — произнес Калум, ладонью защищая глаза от сверкающей на солнце озерной глади.

Выпущенная из арбалета стрела скользнула по волнам и утонула. Привязанный к стреле шнур какое-то время держался на поверхности, а затем тоже ушел под воду. Если им не удастся попасть из арбалета в растущий на противоположном берегу озера тис, они не смогут оснастить паром, чтобы перехватить Безумного Роба, когда тот будет проплывать мимо них.

— Не хватило совсем немного. Но ведь арбалет не создан для дальней стрельбы.

Лахлан Драммонд раздраженно поджал губы и подал Калуму знак снова натянуть тетиву арбалета. Благодаря шнуру он хотя бы стрелы не терял.

— Ты что-то имеешь против арбалета?

— Я слышал, милорд, что это очень жестокое оружие, которое разрезает щит, словно комок масла.

— Когда воин вступает в битву, он должен побеждать. И если он недостаточно умен, чтобы использовать самое смертоносное оружие, то заслуживает поражения, — ответил Лахлан. — Как правило, решающее слово остается за арбалетами.

Лахлан часто слышал жалобы на то, что арбалетчику не требуются сила и ловкость, необходимые для того, чтобы стрелять из лука. Но Лахлан предпочитал арбалет именно благодаря чудовищным ранам, которые это оружие наносило врагу.