Анастасия Логинова - Милая Шарлотта

Шарлотта слушала его с сомнением: она помнила, разумеется, тот завтрак, но совершенно не помнила, как Шарлю внесли письма, и был ли действительно в столовой этот нож - ее совсем другие мысли занимали тогда.

Она упрямо тряхнула головой, не желая поддаваться чарам:

- Господи, как земля только носит таких лгунов! Вы лжете для того только, чтобы выгородить вашего хозяина! Стоите вы друг друга, ничего не скажешь!

- Мадам Шарлотта, поверьте же мне… - Но, очевидно, понимая, что подобной ложью ничего не добьется, этот мерзавец пошел на крайние меры: - Мсье де Руан здесь, в замке! - произнес он - и Шарлотта действительно вскинула на него взгляд в волнении. - Он доверился мне одному и просил, чтобы я привел вас. Он хочет сказать нечто очень важное.

Шарлотта молча приблизилась к нему и заглянула в его глаза - покрасневшие глаза пропитого пьяницы, лживого и скользкого. Она покачала головой почти в ужасе:

- Вы покрываете убийцу и говорите об этом мне так просто? Право, у вас нет ничего святого… - едва слышно сказала она.

- Это верно, мадам, святого во мне практически ничего уже и не осталось, но мерзавцем меня это не делает, поверьте. Когда-то был я набожным, да только - доля моя тяжкая - Господь забыл про меня уже очень давно, а я, соответственно, про него. Ежели Ад и в самом деле существует, то, вероятнее всего, я туда и попаду…

Он еще раз вздохнул, да так тяжело, что у Шарлотты даже шевельнулось что-то вроде жалости к этому человеку. Но она быстро отогнала это чувство:

- Ежели вы закончили изливать мне душу, то извольте пойти прочь, - и, усмехнувшись, язвительно уточнила, - скажите только, отчего мсье де Руан так уверен, что я не выдам его тотчас солдатам. Да и вас заодно, раз вы его укрываете!

Тот, снова взглянув на нее с опаской, пожал плечами и произнес:

- Понятия не имею… Мсье де Руан сказал, что просто верит вам.

Поверенный в делах барона - мсье де Шамбаль - давно уже собрал всех желающих присутствовать при оглашении завещания, в каминном зале замка, поскольку гостиная была разнесена в пух и прах. Первым делом де Шамбаль выразил Шарлотте свои соболезнования, помог устроиться на почетном месте подле себя и потом только, откашлявшись, принялся читать.

Шарлотта же из-под ресниц окинула взглядом присутствующих: чуть дальше за ней стоял, облокотившись о каминную полку, мсье Госкар - отчего-то волнуясь и выглядя неспокойным, подле него устроилась в кресле герцогиня де Монтевиль, одетая в глухое черное платье, безучастно смотрела в сторону. В углу у самых дверей скоромно, если понятие скромности вообще знакомо этой женщине, сидела Жоржетта де Руан.

Герцог де Монтевиль отчего-то отсутствовал.

- Я, Максимильен Роже дю Седан, барон де Виньи, находясь в здравом уме и твердой памяти…

Шарлотта невольно вздрогнула, услышав имя мужа из уст мсье де Шамбаля. Она несколько отвлеклась, разглядывая других, но тотчас заставила себя собраться и проявить хоть какое-то уважение к покойному. Правда, это совершенно никуда не годится, что волю барона зачитывают в доме, где все еще прячется его убийца… если, разумеется, фон Дорн не солгал снова, и Шарль действительно в замке.

Хотя, чего уж там - конечно же, он солгал! Разве можно ожидать правды от такого негодяя. Наверняка он просто хочет заманить ее в уединенное место Бог знает для каких гнусностей.

И про нож, наверное, тоже солгал… И тут Шарлотту словно молнией поразило: ведь фон Дорн - действительно единственный, кто мог беспрепятственно входить и выходить из спальни Шарля! Это значит, ничего ему не мешало взять нож и убить им барона. Возможно, Шарль действительно не виноват!

Она тотчас обернулась к мсье Госкару, чтобы поделиться с ним такой восхитительной догадкой, но осеклась, потому как он - совершенно потерянный - взволнованным взглядом смотрел на де Шамбаля. А обе дамы - Жоржетта и Жизель - с удивлением взирали на самого Госкара.

Поверенный уже молчал, видимо, дочитав.

Поняв, что она пропустила все самое главное, Шарлотта умоляюще взглянула на него:

- Мсье де Шамбаль, простите великодушно, я отвлеклась… вы не могли бы повторить?

Тот, сглотнув, снова начал с самого начала:

- Я, Максимильен Роже дю Седан, барон де Виньи…

- Мсье де Шамбаль, - настойчиво попросила Жоржетта, - вы не могли бы - только самую последнюю часть - специально для Ее Милости.

Тот снова кивнул и перешел к главному:

- …настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: все мое имущество, которое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, а так же титулы, я завещаю господину Оливье Госкару, коего признаю своим сыном от девицы Оливии Госкар.

Он замолчал, а Шарлотта еще смотрела на поверенного, пока тот не спросил:

- Перечитать еще раз, Ваша Милость?

- Нет-нет, больше не нужно… - очнулась Шарлота и обернулась к Госкару, - вы действительно сын де Виньи?

С его лица растерянность еще не сошла, но встретившись взглядом с Шарлоттой, мсье Госкар тоже как будто очнулся и горячо заверил ее:

- Шарлотта, я вас уверяю, это какая-то ошибка! - Потом порывисто шагнул к поверенному. - Это старое завещание, мсье де Шамбаль, оно датировано еще февралем 1670, года, когда барон даже не был знаком с мадам де Виньи. Буквально на днях было подписано новое! Я точно знаю, потому что сам его составлял для барона, - он снова перевел взгляд на Шарлотту, глядя ей в глаза и пытаясь убедить, - Его Милость все свое состояние оставил вам, своей супруге… правда, меня он все же узаконивает, я получаю некоторое содержание и замок в Провансе, но он хотел, чтобы основная часть была вашей!

- Простите, мсье Госкар, - заговорил вновь де Шамбаль, - но это единственное завещание, которое было найдено - оно находилось в документах барона, в его кабинете в Лувре.

- Возможно, но новое завещание также имеет юридическую силу, поскольку подписано бароном собственноручно, а заверение его у нотариуса, согласно последним законам, не обязательно. Это завещание должно быть в личных вещах барона, в той гостинице.

Нотариус кивнул:

- Разумеется, личные вещи покойного были осмотрены - мною лично, хочу заметить - но бумаг среди них нет вообще никаких.

Снова повисло молчание, а потом Госкар сокрушенно покачал головой и даже усмехнулся:

- Ах да… эта бумага лежит не в вещах барона, а среди моих бумаг - в моем номере. Он заперт, и я обязуюсь в самое ближайшее время доставить его. Я прошу вас не волноваться, Шарлотта, все причитающееся достанется вам - не сомневайтесь.

Шарлотта и так не волновалась. Она все еще пыталась переварить новость, что мсье Госкар - сын барона. А она, получается, его мачеха! Эта новость настолько ее поразила, что все последующее она и не поняла толком.

- Боже мой, как это благородно, мсье Госкар! - заявила вдруг из своего угла Жоржетта - кажется, с сарказмом. Потом она резко поднялась и вышла.

- Да, это весьма благородно с вашей стороны, - согласилась и герцогиня, поднимаясь со своего места. Кажется, она, как и Шарлотта, не вполне поняла, что здесь только что произошло.

Жоржетта пулей вылетела из каминного зала, где зачитывали завещание. Она отлично понимала, что последних слов вовсе не следовало говорить, но смотреть на то, как Госкар любезничает с Шарлоттой, было выше ее сил. С нею он выглядел даже милым и наверняка восхищен был ее умением одеваться. И даже наследство отца легко и походя пообещал отдать ей - неспроста ведь это!

Жоржетта хотела было снова заглянуть в зал, но навстречу ей вышла герцогиня. Поравнявшись с Жоржеттой, она окинула ее взглядом - кажется, не вполне понимала, почему Жоржетта до сих пор в замке, но тут же сама вспомнила:

- Полагаю, солдаты все еще никого не выпускают? - осведомилась она.

- Вы правы, Ваша Светлость, - Жоржетта только вскинула голову еще горделивее - унывать она не собиралась. Хотя даже слуги в этом замке смотрели на нее косо, как на жену убийцы. - Если бы я только могла уехать, то давно бы это сделала, поверьте.

Они обменялись взглядами - не очень любезными - и герцогиня скрылась в дверях столовой. Жоржетта на самом деле разрывалась между желанием поскорее покинуть это место и нежеланием: ведь солдаты уедут только после того, как схватят Шарля, а раз они все еще здесь, то он на свободе - и слава Богу.

Она несколько раз заглядывала в каминную залу, видя, как Госкар, стоя над Шарлоттой, горячо ей что-то говорил, а та отвечала вяло и безучастно. А потом он развернулся и направился к двери, конечно же встретившись с нею.

Надо сказать, что с тех пор, как Жоржетта явилась в Фонтенуа, они и парой слов не обмолвились - кажется, он избегал даже поднимать на нее взгляд. Это сводило Жоржетту с ума, ведь она понимала, что Шарля он считает едва ли не исчадием ада, а ее саму, вероятно, его сообщницей. Возможно даже, мнит себя героем, потому как до сих пор не сдал ее солдатам.

Вот и сейчас Госкар не замечал ее умоляющего взгляда. Лишь проходя мимо, все же остановился, замешкавшись, взглянул ей в глаза - и как будто бы собрался что-то сказать - но в итоге только холодно поклонился. Будто она ему чужая.

Неужели она его потеряла?

От осознания этого на Жоржетту накатило такое отчаяние, что просто не осталось сил делать вид, что ей все равно. Она почти упала на рядом стоящий стул и уронила лицо в ладони. Но тут же опомнилась: двери в каминный зал были распахнуты настежь - не хватало только перед Шарлоттой показывать свою слабость!

Но той, судя по всему, не было до нее дела: Шарлотта сидела на прежнем месте, безвольно смотрела в окно, а по ее щекам скатывались одна за другой слезы. Кажется, не потерянное наследство ее сейчас волновало. Глядя на нее, Жоржетта только покачала головой устало: с одной стороны ей было жаль ее - ну, не виновата же та, что такой уродилась? А с другой, она поражалась, как можно вновь и вновь наступать на одни и те же грабли. Почему она не верит Шарлю?! Как вообще у нее ума хватило подозревать его в подобном!