От масляных фонарей, стоявших за экраном, поднималась в воздух густая копоть. Александра как зачарованная следила за тенями, думая, что никогда не видела ничего столь жизнеподобного. Наконец битва закончилась, и представление завершила какофония странной музыки.

Мигающие фонари отбрасывали гротескные тени на лица толпы. Внезапно земля покачнулась под ногами Александры — у девушки закружилась голова от удушающего запаха копоти, от непонятной грохочущей музыки. Она содрогнулась, ощутив на себе чей-то взгляд. За стоявшим неподалеку фургоном притаился высокий человек, наполовину скрытый тенью… И он смотрел на нее — Александра была уверена в этом!

— Это просто удивительно, правда, отец? — сказал Робби. — А можно нам заглянуть за сцену? Можно? Ну пожалуйста!

Хоук улыбнулся, глядя на взволнованное лицо сына.

— Что ж, пожалуй. Я спрошу этого странного типа, можно ли тебе увидеть то, что спрятано позади.

Александра снова испытала ужасающий приступ головокружения и замерла, не в силах сделать хоть один шаг.

— Что с тобой происходит? — Хоук мрачно уставился на нее. — Похоже, мой сын во многом куда умнее тебя. — Но, поскольку Александра по-прежнему не двигалась с места, он грубо схватил ее за руку. — Ладно. Если ты не желаешь обращать внимание на мои предостережения, ты вернешься в карету.

Александра, пытавшаяся справиться с головокружением, лишь вздрогнула, когда герцог потащил ее в ту сторону, где осталась карета.

— Неужели мы должны уехать так быстро, отец? — спросил побледневший Робби.

— Нет, просто мисс Мэйфилд плохо себя чувствует, и ей лучше посидеть в карете, — резко ответил Хоук, увлекая за собой обоих.

Александра и не сопротивлялась. Ей хотелось одного: не чувствовать запаха копоти, не слышать грубого смеха толпы, не ощущать рядом с собой немытые тела…

Джефферс, внимательно разглядывавший копыто коренника, удивленно поднялся им навстречу. Пенни спрятался за его спиной.

— Мисс Мэйфилд останется с тобой, Джефферс, — повелительно бросил герцог. — Присматривай за ней, да получше. А мы с Робби собираемся заглянуть за сцену театра теней. — Герцог посмотрел на юного помощника кучера. — Хочешь пойти с нами?

Смущенный Пенни оглянулся назад, чтобы выяснить, к кому обращается герцог. Но когда он понял, что хозяин говорит с ним, на его лице расплылась широкая улыбка и он так подпрыгнул на месте, что лошади чуть не рванули в сторону. Пенни тут же бросился к ним, чтобы успокоить, а потом, справившись со своим волнением, серьезно посмотрел на герцога.

— Спасибо, ваша светлость, но лучше уж я тут останусь, помогу мистеру Джефферсу.

— Иди, иди, мошенник, — проворчал старый кучер. — Не заставляй его светлость ждать. Уж как-нибудь я и сам знаю, что мне делать, и обойдусь без тебя!

Пенни в ответ лишь радостно пискнул. Хоук, не обращая больше внимания на Александру, зашагал к театру теней, а мальчики помчались за ним. Александра забралась в карету и утомленно откинулась на сафьяновые подушки. Через несколько минут она почувствовала себя немного лучше, хотя головокружение еще не совсем прошло.

Она услышала слабый шорох у дверцы кареты и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Раджа выскочил наружу и умчался к вершине холма.

Чтоб ему! Куда этот разбойник отправился? Если Хоук вернется раньше, он, пожалуй, не станет дожидаться мангуста, и прикажет отправляться без него.

Вздохнув, Александра поплотнее завернулась в широкий плащ. Если она будет осторожна, то, пожалуй, сможет уйти на поиски Раджи так, что Джефферс этого не заметит. По крайней мере одно было безусловно хорошо: за всю неделю болезни Робби она почти не ходила, и ее лодыжка чувствовала себя отлично.

Джефферс, занятый копытами коренника, совсем не обращал внимания на сидящую в карете Александру. Она выбрала момент, когда кучер, стоя на коленях перед лошадью, наклонился пониже, разглядывая что-то, и выскользнула из кареты.

Света фонарей было недостаточно, чтобы рассмотреть дорогу, и девушка очень осторожно пробиралась между глубокими колеями. По небу неслись облака, и луна лишь изредка выглядывала в бреши между ними, бросая бледные лучи на рощу старых тисов, темнеющую на вершине холма.

— Раджа! — негромко позвала Александра, но ничего не услышала в ответ. Из стоящего неподалеку фургона донесся сильный запах сидра и жареной колбасы. Желудок Александры протестующе сжался.

Она молча шла по высокой траве; над ее головой шептал что-то весенний ветерок. Слева, на краю тисовой рощи, вдруг запел соловей. И что-то в его трелях заставило Александру ускорить шаг. В спешке она не заметила под ногами вылезший на поверхность толстый кривой корень дерева. Вскрикнув от боли, она прижала ладони к лицу.

Последнее, что она увидела, была бросившаяся ей навстречу земля.

Глава 29

К тому времени, как Хоук со своими подопечными вернулся к театру теней, толпа перед белым экраном поредела. Морщинистый турок оказался владельцем театра. Поначалу в ответ на просьбу Хоука позволить детям посмотреть на затейливые кожаные фигурки он лишь выразительно качал головой. Но несколько монет, которые Хоук сунул ему в ладонь, быстро изменили выражение его лица.

Пока мальчики восторженно наблюдали за турком, показывавшим им, как управляются фигурки, мысли Хоука вернулись к его пленнице, доводившей его до бешенства и в то же время слишком интересующей его. «Черт бы побрал эту женщину», — думал Хоук. И черт бы побрал его самого за то, что он так легко утратил контроль над собой! Ведь его предложение Александре выйти за него замуж было для Хоука такой же неожиданностью, как и для девушки. Что ж, мрачно подумал Хоук, Александра была права, когда отказала, — она поняла, что намерение жениться на ней совсем не входит в его планы. Но почему, почему он стал просить ее об этом? Неужели он подпал под ее чары точно так же, как в свое время — под чары Изабель?

— Черт бы ее побрал!

— Что, отец?

Хоук сообразил, что выругался вслух. Он вернул сына к его забавам и всерьез задумался: а не удалось ли Александре Мэйтланд довести его до полного безумия?.. Ну нет, он завтра же отправится к своей последней любовнице и избавится наконец от тягучей боли в чреслах! Ведь если подумать, Франсуаза по-прежнему остается его любовницей — он ведь оплачивает ее роскошный особняк на Оксфорд-стрит…

Хоук нахмурился. Почему-то идея провести ночь с чувственной француженкой совсем не казалась ему привлекательной. Нет, женщина, которой он хочет обладать, была другой — выше ростом, с длинными стройными ногами, с огненными волосами… Женщина с полными тоски глазами цвета весенних вод Ла-Манша…

На этот раз ругательство Хоука было куда более длинным и мрачным. Взрыв смеха вернул его к действительности: Пенни и Робби осторожно поворачивали кожаные фигурки, следя за их тенями на белом экране, и весело смеялись.

— Посмотри, папа! У меня получается!

У Хоука внезапно сжалось в горле, когда он услышал счастливый голос сына. Мальчик сказал — «папа»… и это случилось впервые. До сих пор он называл его только «отец».

— Да, малыш, — тихо откликнулся герцог. — Я горжусь тобой.

Ошеломленный тем, что сказал сын, Хоук не услышал громкого смеха за спиной и не заметил, как высокая фигура элегантно одетого человека отделилась от толпы.

— Черт бы меня побрал, если это не Черный Герцог собственной персоной!

Обернувшись, Хоук мгновенно очутился в чьих-то мощных объятиях. Глаза герцога расширились, когда он рассмотрел смуглое худощавое лицо с ярко-голубыми пронзительными глазами.

— Морлэнд, неужели это ты? Бог мой, да ты чертовски хорошо выглядишь! — Герцог пощупал алый с серебром жилет старого друга. — Ты здесь рискуешь в таком наряде, старина! За тобой могут начать охоту местные жулики!

— Да неужели? — весело откликнулся Энтони Лэнгфорд, пятый граф Морлэнд. — Но вообще-то я одевался с расчетом на другую компанию, — добавил он с ленивой улыбкой.

— Тогда как тебя занесло в эти края? — удивленно спросил Хоук, отступая на шаг, чтобы оглядеть как следует своего друга. На лорде Морлэнде были безупречно облегающие его ноги брюки, блестящие гессенские ботинки… галстук Морлэнда был выше всяческих похвал. — Ты ничуточки не изменился, Тони, — покачал головой Хоук. — Но если ты приехал сюда, чтобы поискать что-либо из твоего горячо любимого антиквариата, то, пожалуй, тебя ждет разочарование. Здесь ты найдешь только шарлатанов и фокусников.

Морлэнд расхохотался, откинув голову.

— Нет, я ищу другие сокровища, мой дорогой герцог.

И лишь теперь Хоук заметил чуть в стороне, за спиной Морлэнда симпатичную, хорошо сложенную девицу в муслиновом платье, с очень дорогой алой лентой в золотистых локонах. Она с явным нетерпением поглядывала на графа.

— Мне бы следовало догадаться, — сказал Хоук. — Но ты отправился на охоту в весьма далекие края, а?

— Ну, немножко разнообразия — это как раз то, что нужно пресыщенному вкусу. Разве не так говорил твой предок?

Хоук усмехнулся. Да, именно такого рода советы давал ему его развращенный отец, когда на него вдруг находила блажь поговорить с сыном.

— Что-то не припомню, — лениво протянул Хоук.

— Ну, так выслушай это от меня. Ручаюсь, такие перемены весьма забавны.

— Ну, если ты заставишь ту маленькую соблазнительницу ждать слишком долго, тебе, пожалуй, придется сегодня спать одному. Об этом тебе никто не говорил?

Морлэнд равнодушно пожал плечами:

— Дафни прелестная женщина, не спорю, но она начинает немножко надоедать.

Хоук покачал головой.

— Ну ты и плут, Тони! — весело сказал он.

— Пожалуй, на этот раз ты прав, — согласился Морлэнд серьезным тоном, но при этом подмигнул Хоуку. — Впрочем, ты уже как-то говорил мне это… да, это было в Лиссабоне, когда мы оба готовы были пасть к ногам прекрасной Магдалены. — Он чуть прищурился и стал по-настоящему серьезен. — Бог мой, Хоук, ты не представляешь, как я рад увидеть тебя снова!