Перед тем как подняться к себе, он взял с подноса у пробегавшего мимо лакея бокал бренди. По этому напитку Свифт скучал больше всего. Да, бренди производили во Франции, но Джулиан никогда не пил его, находясь там.

Он сделал глоток. Его мысли вернулись к только что закончившемуся вечеру. Мисс Банбери. Пэйшенс. Джулиан никак не мог выбросить из головы ее образ. Она казалась настоящим божеством. Мечтой любого мужчины. Однако ее спокойствие и уравновешенность удивили Джулиана. Большинство знакомых ему леди болтало без умолку, рассуждая о побрякушках, званых ужинах и балах. Например, его сестра обожала балы и никогда не сидела на месте. Очевидно, Пенелопа была такой же. Ведь ее усидчивости не хватало даже на то, чтобы написать коротенькое письмо, не говоря уже о длинных и содержательных. Если честно, Джулиан знал только одну такую же спокойную и задумчивую девушку, как мисс Банбери. Ею была… Кассандра.

Мисс Банбери спросила, что было хуже всего на войне. По дороге домой и в самом Лондоне Джулиану задавали этот вопрос бесчисленное количество раз. Но он всегда отвечал на него в своей спокойной и бесстрастной манере:

– Я просто рад, что вернулся домой.

Никто не смог бы понять, в каком аду он побывал. Да никто и не хотел этого понимать. Всем были нужны лишь общие слова, чтобы потом похвастаться знакомством с вернувшимся с войны ветераном. Однако никто не испытывал желания узнать о запахе свежей теплой крови, грязи, криках умирающих и страхе, который, казалось, навечно пропитал душу и неизвестно, где начинался и заканчивался. Никто не хотел об этом слышать. Поэтому Джулиан давал тот ответ, которого от него все ждали. Спокойное уверение в том, что жизнь после войны существует. Что выжить можно. Вот кем он был для своих соотечественников – выжившим, и Джулиан играл отведенную ему роль.

Однако когда этот же вопрос задала ему Пэйшенс Банбери, глядя на него своими светящимися изнутри голубыми глазами, Джулиан совершенно неожиданно для себя сказал правду. Хуже всего на войне было осознание того, насколько несправедлива жизнь. Разве справедливо, что Дэвид Ковингтон умер? Что тело этого молодого человека покоилось теперь в чужой земле, в то время как мать не переставала оплакивать его? Дэвид был ее единственным сыном. И смерть не должна была прийти за ним. Справедливо ли, что люди умирали от болезней, инфекций и жажды? Лишались рассудка от одуряющей жары? Справедливо ли, что Джулиану приходилось писать письма их матерям или женам, в которых он старался опустить жуткие подробности последних минут жизни их любимых? Нет. Все это было жутко несправедливо. И никогда справедливо не будет. И более всего Джулиана возмущало то обстоятельство, что он, бесполезный второй сын, был все еще жив, в то время как его брат подвергался опасности.

К вящей досаде их покойного отца.

Джулиан вновь подумал о Дональде и Рейфе. Их след терялся во Франции, где они наверняка попали в плен и, скорее всего, погибли. За долгие годы войны сердце Джулиана очерствело. Слишком уж часто ему приходилось получать известия о смерти. Там, на переднем крае, они никого не удивляли. Но подобного не могло и не должно было случиться с его благородным и сильным старшим братом. Дональд должен жить, чтобы оправдать ожидания отца, сделать счастливой мать и с честью нести титул графа Свифтона. Ведь именно для этого он появился на свет.

А Рейф? Молодой, безрассудный, склонный к авантюрам, постоянно попадающий в разные неприятности, он сбежал на войну, едва ему представилась такая возможность. Рейф был солдатом, но его поразительная способность проникать в различные места совершенно незамеченным привела на стезю шпионажа. Он был настолько хорош в своем деле, что Джулиан даже представить не мог, чтобы его поймали. Разве только при попытке спасти Дональда. Эта мысль мучила Джулиана и разрывала ему душу. Он сделал еще один глоток бренди и теперь смотрел на потрескивающий в камине огонь.

Да, жизнь несправедлива. И судьба иногда совершает ошибки.

Глава 11

– А, лорд Беркли! Я так рада, что вы приехали! – воскликнула Люси, приглашая виконта в дом на следующее утро.

Стоявшая рядом Касс просияла.

– Я тоже рада видеть вас, милорд.

– Спасибо за приглашение, леди Уортинг. – Лорд Беркли озорно подмигнул дамам и отвесил поклон. – Так приятно снова встретиться с вами, мисс Банбери.

Касс с улыбкой присела в реверансе. Ей всегда нравился этот человек. Высокий белокурый красавец, лорд Беркли очень напоминал Джулиана. Неудивительно, что она чувствовала себя в его компании легко и непринужденно. Да, они действительно были похожи с Джулианом. Различие состояло лишь в цвете глаз. Джулиан обладал серыми, в то время как лорд Беркли – небесно-голубыми.

Для визита виконт выбрал темные бриджи, жилет цвета сапфира, белоснежную сорочку, тщательно накрахмаленный галстук и черные сапоги с отворотами. Щеголеватый, как и всегда, он пребывал в отличном расположении духа.

А еще лорд Беркли вдруг перестал заикаться. Очевидно, потому, что больше не предпринимал попыток ухаживать за Люси. Прошлым летом в Бате у них чуть не случился роман, который был заведомо обречен на провал. Но, судя по всему, Люси и виконт остались друзьями, и теперь лорд Беркли был явно не прочь повеселиться. Неужели он согласился участвовать в этом безумии?

– Благодарю за ваше милостивое приглашение. Я целую неделю с нетерпением ждал этого визита, – обратился лорд Беркли к хозяйке дома.

– Теперь, когда вы называете меня леди Уортинг, а Касс – мисс Банбери, позвольте сообщить, что мисс Джейн Лаундз тоже здесь и решила взять себе имя мисс Уолстонкрафт, – произнесла Люси.

Виконт вскинул бровь.

– Уолстонкрафт?

– Да. Она племянница писательницы. Как бы.

Касс ткнула Люси локтем в бок, бросила взгляд на лорда Беркли и залилась румянцем.

– А что такого? – невинно захлопала глазами Люси. – Разве милорд не просил Дерека писать мне письма, делая вид, будто это он сам? Если уж кому и участвовать в нашей милой затее, то только лорду Беркли.

Действительно, лорд Беркли так устал заикаться в присутствии Люси, что попросил Дерека писать ей письма от его имени. Герцог был выбран не случайно, ибо Люси однажды упомянула в разговоре, какое удовольствие ей доставляют словесные перепалки с Дереком. Хант согласился. Но вскоре вдруг совершенно некстати заметил, что пишет письма женщине, в которую влюблен сам, и переписка прекратилась.

Люси одарила лорда Беркли улыбкой.

– Сожалею, что гостей не так много, как хотелось бы. Иначе мы смогли бы представить вас подходящим молодым леди. – Люси повернулась к Касс. – Кристиан очень заинтересован в том, чтобы подыскать себе подходящую супругу, дабы остепениться и обзавестись неприличным количеством наследников. Он сам сказал мне об этом.

– Люси! – Касс прижала ладони к пылающим щекам. Люси не только назвала лорда Беркли по имени, но и упомянула его будущих детей. – Мне кажется, ты самая неблагопристойная герцогиня из всех, кого я встречала.

– И мне это очень нравится, – с улыбкой ответила Люси.

– Я в самом деле так сказал, – с поклоном перебил подругу лорд Беркли. – Но чтобы сменить тему разговора и избавить бедную леди Кассандру от еще большего смущения, позвольте заметить, что я с нетерпением жду встречи с капитаном Свифтом и ужасно хочу получить удовольствие от вечеринки.

– Прекрасно! – Люси захлопала в ладоши. – Не стоит беспокоиться о том, что здесь нет Гаррета. И, взяв лорда Беркли под руку, повела его к парадной лестнице.

– Пока, – решительно кивнув, вдруг произнес лорд Беркли.

Касс вскинула голову.

– Прошу прощения?

– Его пока здесь нет, – повторил лорд Беркли.

Все еще улыбаясь, Люси покачала головой.

– О нет. Он не приедет. Я думала, вы знаете.

Беркли пожал плечами.

– Странно, но сегодня утром он сказал мне совсем другое.

Касс сдавленно охнула и сжала горло рукой.

Люси же остановилась как вкопанная. Она отпустила руку Беркли и заглянула ему в глаза.

– Сегодня утром? Вы разговаривали с Гарретом сегодня утром?

Беркли поправил галстук.

– Да, и он сказал, что планирует приехать, как только сможет. Судя по всему, его задерживают какие-то дела.

Лицо Люси покрылось красными пятнами.

– Вы навещали Гаррета сегодня утром?

– Да. Мне было по пути. Я решил заглянуть и справиться, не хочет ли он составить мне компанию.

Касс с трудом удержалась от желания осесть на пол. Ну, и где же эта волшебная палочка? Ведь она так нужна. Конечно же Беркли заехал навестить Гаррета. Он ведь и предположить не мог, что собственная кузина не послала тому приглашение. О, это очень плохо. Очень.

Люси быстро пришла в себя.

– О, как чудесно. Будет просто замечательно, если он приедет. Я не видела Гаррета уже несколько недель.

Беркли одобрительно улыбнулся.

Люси вновь взяла виконта под руку, и они неторопливо двинулись дальше. Касс последовала за ними, в отчаянии теребя перчатки за кончики пальцев и прокручивая в голове сценарии развития событий, один из которых был ужаснее другого. Как бы поступила Пэйшенс Банбери?

Люси остановилась у подножия лестницы, где один из лакеев терпеливо дожидался ее приказаний, и посмотрела на лорда Беркли.

– Генри проводит вас в ваши апартаменты и поможет вам устроиться.

– Благодарю вас, ваша светлость… э… миледи, – поклонился лорд Беркли.

Однако, не сделав и пары шагов, он обернулся.

– Да, чуть не забыл. У Апплтона я видел кое-кого, знакомого вам обеим.

Касс все еще отчаянно пыталась найти способ отделаться от Гаррета, поэтому не обратила внимания на слова виконта.

– Кое-кого? – эхом отозвалась Люси.

– Да. Он приехал к Апплтону как раз в тот момент, когда я собирался уходить.

Касс вскинула голову и посмотрела на Беркли.

– К-кто? – запинаясь, пробормотала Люси, глаза которой стали огромными, как у совы.