– А теперь, мисс Браун, позвольте, я покажу вам ваши апартаменты, – продолжал капитан. – Может быть, вы с мистером Танером хотите чаю? Стюард приготовил вам настоящий английский чай.

– Спасибо, мы не откажемся, – поблагодарила Зария.

Капитан взглянул на часы.

– Мистер Вирдон должен прибыть около шести, – сказал он. – Как вы, должно быть, знаете, вчера ночью он приплыл на «Шербуре» в Гавр, а оттуда поедет поездом. К шести они должны быть здесь.

– Тогда я смогу… поговорить с ним, – сказа­ла Зария, взглянув на Чака.

– Хорошо, – согласился капитан. – А пока чувствуйте себя как дома.

Он проводил Зарию в ее каюту, которая пока­залась ей верхом роскоши. Каюта Чака находи­лась дальше по коридору.

– А сейчас я вам покажу каюту, которую мис­тер Вирдон просил выделить в качестве рабоче­го кабинета, – сказал капитан. Он провел их по коридору в большую, удобно обставленную каюту с письменным столом, пи­шущей машинкой, обширной картотекой, фо­тооборудованием и машинами для очистки глины. – Мы забрали все это в Канне, – объяснил капитан. – Мистер Вирдон оставил там на хра­нение все оборудование, которое осталось по­сле прошлогодней экспедиции.

– Все это выглядит очень по-деловому, – за­метила Зария, почувствовав, что должна что-нибудь сказать в ответ.

– К сожалению, я еще не имел удовольствия познакомиться с мистером Вирдоном, – улыб­нулся капитан, – но, судя по его письмам и ин­струкциям, он действительно очень деловой че­ловек, хотя и интересуется прошлым.

– Да… похоже… – пробормотала Зария. Они вернулись в ее каюту. Объяснив, как найти столовую, капитан оставил ее. Зария закрыла за ним дверь и поднесла руки к лицу. Поверит ли по-настоящему деловой человек ее фантастической выдумке о женихе, с которым она не может расстаться? Больше того, не заподозрит ли он по ее словам или поступкам, что она – не та, за кого себя выдает?

Некоторое время она неподвижно стояла, мучимая сомнением. Внезапно в дверь постучали. Не успела она ответить, как появился Чак. Он улыбался, и, несмотря на скрывавшие его лицо И темные очки, Зария различила веселый блеск его глаз.

– Пока все идет прекрасно, – прошептал он. Путешествие начинается! Вы взволнованы или просто испуганы?

– Я боюсь! Ужасно боюсь!

– Но почему? – спросил он. – Я же здесь, и о вас позабочусь.

Глава 3

Зария стояла на палубе и наблюдала за тем, как яхта выходит из гавани. Было раннее утро. Над горизонтом еще висел туман, и море было окутано дымкой. Трудно было поверить, что пройдет немного времени, и оно станет прон­зительно голубым, как убор Божьей Матери.

Все вокруг казалось волшебным, будто мир утратил реальность. У Зарии было такое чув­ство, словно и она сама лишь плод чьего-то воображения.

«Все это происходит со мной», – без конца повторяла она себе, пытаясь поверить в то, что эта яхта – ее собственность.

«Я никогда не расстанусь с ней», – прошеп­тала она и тут же вздрогнула при мысли о том, что когда-нибудь ей придется признаться, кто она такая. Разве сможет она отдавать распоряжение этому важному капитану?

Она вспомнила, как трудно ей было сделать выбор среди многочисленных блюд, которые предложили ей на ужин. А сколько еще проб­лем предстоит ей решить сегодня! Беспокой­ные морщины появились у нее на лице.

Мистер Вирдон не приехал к шести, как они ожидали. Пришла телеграмма, что он задер­жался в Париже и появится на яхте только но­чью.

– Наверное, нам нельзя ложиться до его при­езда, – предположила Зария, когда стюард по­казал им телеграмму.

– Не вижу для этого никаких оснований, – ответил Чак. – Утром у нас будет достаточно времени, чтобы сообщить обо всем мистеру Вирдону.

Зария покачала головой.

– Я бы предпочла поскорее покончить с этим. Я ужасно боюсь встречи с ним.

– Почему? – спросил Чак и, не дождавшись ее ответа, добавил: – Ну и странная же вы де­вушка! Кажется, вы боитесь всего на свете. Что вас так пугает? Кроме меня, разумеется.

Зария отвела глаза и оглядела большую, уют­ную каюту, которая почему-то не вязалась с ее представлениями о рабочем кабинете. На мгно­вение у нее мелькнула сумасшедшая мысль: рассказать ему всю правду, открыть, кто она та­кая, объяснить, почему она приехала сюда под именем Дорис Браун. Но она вспомнила, что ничего не знает о Чаке, они познакомились всего несколько часов назад. Пытаясь придать своему голосу решительность, она произнесла:

– Кажется, уместнее будет, если вы расска­жете мне что-нибудь о себе.

– Ну разумеется, – обезоруживающе согла­сился он. – Что вы хотите знать? Мне двадцать восемь лет, я – американец. Моя мать, француженка по происхождению, вышла второй раз замуж за француза. Я хорошо знаю Европу. Курю, пью, люблю детей. Это вы хотели услы­шать?

– По-видимому, – с сомнением протянула Зария. У нее было такое ощущение, что, не­смотря на непринужденность поведения, он что-то скрывает. Насколько он был непохож на нее! Она была такой скованной, так нерв­ничала, когда кто-нибудь заговаривал с ней.

– А теперь продолжим нашу беседу о вас, – сказал он. – Вы перенесли тяжелую болезнь?

Зария хотела было ответить отрицательно, но тут же вспомнила, как ужасно выглядит, как выпирают у нее скулы, как заметны черные круги под глазами. Ему никогда не понять правды, поэтому ей придется соврать, хотя бы из гордости.

– Да, я болела, – тихо согласилась она.

– Так я и подумал, – продолжал он. – Но сейчас вы чудесно отдохнете, во всяком случае, на протяжении пути до Алжира. В качестве пла­ты за мой проезд я буду выполнять всю вашу работу, а вы будете лежать и отдыхать.

– Это было бы хорошо, – со слабой улыбкой возразила Зария, – но я сомневаюсь, что вы сможете сделать все, что потребует от меня мистер Вир дон. Эта работа требует определен­ной квалификации, особенно в части перевода древних рукописей.

– Тогда я даже не буду пытаться этого де­лать, – ответил Чак. – Но я могу печатать од­ним пальцем на машинке под вашу диктовку. Обещаю вам, только одним, но у меня это полу­чается довольно быстро.

– А чем вы зарабатываете себе на жизнь? – спросила Зария. Он поколебался, прежде чем ответить, и она поняла, что не услышит от него правды.

– В свое время я занимался всем понемно­гу, – уклончиво произнес он. – Служил в ар­мии, был пилотом на самолете, если надо, могу неплохо паять.

«Другими словами, вы не намерены расска­зывать мне об этом», – сказала про себя Зария, но она была слишком робкой, чтобы произнес­ти эти слова вслух. Разговор иссяк. Зария подумала, какая она неловкая и неуклюжая. И все потому, что она так долго жила вдали от людей и от мира. Мно­гие месяцы она видела только пастухов и охот­ников, проходивших мимо их дома, а разговаривала только с продавцами, когда ходила за покупками в деревню, со старой Сарой, кото­рую в глубине души начинала ненавидеть, и с отцом, если он бывал дома. Вот и весь круг ее друзей и знакомых.

Тем не менее она еще помнила те дни, когда была жива мать и их дом в Эдинбурге был по­лон интересными и занимательными людьми. Она появлялась перед гостями в вечернем пла­тье, ее знакомили с лордом таким-то и сэром таким-то, с известными профессорами и зна­менитыми проводниками. Повсюду звучал смех и остроумные замечания. Ее мать, каза­лось, обладала умением вдохновлять людей, выявлять их таланты.

Потом она умерла. Зария до сих пор помнит те бессонные ночи, которые она проводила в слезах, громко жалуясь в темноте: «Где же ты, мама? Вернись, ты так нужна мне».

После смерти матери они с отцом уехали из Эдинбурга. Сначала они путешествовали по за­границе, а вернувшись в Англию, снимали квартиру в Лондоне. Потом отец решил поселиться в Шотландии.

Это строение посреди вересковых лугов задумывалось как охотничий домик. При жизни мать не раз говорила, как там скучно. Скучно! Сейчас Зария задрожала при воспоминании о долгих зимах, на протяжении которых они с Сарой были отрезаны от всего мира. Одино­чество, пустота и боль снова холодом проникли ей в сердце.

– Как красиво, вы не находите? – раздался голос у нее за спиной, и, вздрогнув от неожи­данности, она обернулась. Это был Чак.

– Вы рано встали, – заметил он.

– Я подумала, а вдруг мистер Вирдон захочет поговорить со мной, – объяснила Зария.

– По-моему, вряд ли, – сказал Чак. – Стю­ард сказал, что они просили подать им завтрак в каюты.

– Как, все, кто с ним приехал? – удивилась Зария.

Чак усмехнулся:

– Вы, по-видимому, не понимаете причуд богатых праздных людей.

– Мистер Вирдон – не праздный человек… – начала Зария, но слова тут же замерли у нее на губах. Она вспомнила, какими странными по­казались ей приехавшие ночью люди. Возможно, ей просто показалось, что они чувствуют себя как-то неловко: она сама была так растеряна и испугана. Но у нее сложилось впечатление, что, по крайней мере, двое из трех приехавших мужчин плохо держались на ногах.

Они появились только к полуночи. Они вы­шли из подъехавшей к яхте машины и молча начали подниматься по сходням. «Словно про­винившиеся мальчишки, которые боятся, чем-то их встретят», – подумала Зария, но сразу же поняла, каким нелепым было ее предположе­ние.

Мистер Вирдон был одет в традиционный костюм яхтсмена: белые брюки, пиджак с золо­тыми пуговицами и шапочка с белым верхом. Он пожал руку капитану и представил ему сво­их друзей:

– Мистер Эди Морган, мистер Виктор Джакобетти, – и, наконец, последней, потому что она задержалась, выходя из машины, – мисс Кейт Гановер.

– Эй, мальчики, – раздался визгливый го­лос, – подождите меня. Что за спешка?

И, помахивая норковым золотистым манто, позвякивая браслетами и блестя глазами, Кейт Гановер поспешила за ними вслед. Ее рассы­панные по плечам волосы отливали серебром, ярко накрашенные ногти были в дюйм длиной. От нее исходил почти удушающий запах доро­гой парфюмерии.