— Долго рассказывать, — ушел от ответа Вадим. — Холодно. Садись, по дороге поговорим. Тебе куда? — открыл он дверцу машины.

— Домой… Вернее, до ближайшей остановки такси.

— А я не знаю, где здесь ближайшая остановка такси, — пожав плечами, попробовал он переключиться на игривый тон.

— Тогда к метро, — не меняя тона, уточнила Катя.

— А почему так мрачно?

— Сначала расскажите, как вы здесь оказались, — продолжая напряженно думать, вопросом на вопрос ответила она. — Только правду. Хотя я, кажется, догадываюсь: вас Колесников подослал?

— Ошибаешься, меня никто не подсылал, — посерьезнел Ладышев. — Я тебя искал, а он лишь подсказал, где ты… то есть вы. И что вы освободились, — также перешел он на «вы». — И еще. Врать не буду, я знаю, о чем шел разговор в кафе.

— Выходит, все-таки подослал, — усмехнулась Катя. — Почему тебя, а не Ленку? — непроизвольно вырвалось опять «ты».

— Не торопись с выводами, позволь мне самому все объяснить. Иначе нормального разговора не получится, — миролюбиво предложил Вадим и открыл дверцу машины. — По дороге все расскажу. А сейчас садись. Пожалуйста. На таких каблуках ты далеко не уйдешь.

В этих словах была правда. Потому, как ни подмывало Катю здесь и сейчас выяснить отношения, верх взял рассудок. Да и о другом поговорить следовало.

Молча ступив на выдвинувшуюся подножку, она заняла пассажирское сиденье, дождалась, пока Ладышев обойдет машину и сядет рядом.

— Рассказывай все, что знаешь, и с самого начала, — строго произнесла она, едва автомобиль тронулся с места. — И, пожалуйста, честно.

— Хорошо. Начнем с того, что человек, который вас с Леной избил, — родной брат одного высокопоставленного чиновника. Когда понял, что натворил, он просто-напросто решил спрятаться, отсидеться от греха подальше, тем более что брательник застрял по делам в Москве, а оттуда улетел в Казахстан. Но ребята Колесникова его все равно отыскали, естественно, успели бока помять. Вскоре чиновник вернулся, устроил родственничку головомойку, и с Игорем Николаевичем поговорил по душам. Правда, перед этим его люди нашли подставного юнца, задним числом зафиксировали факт избиения. Сама понимаешь, лишняя шумиха вокруг фамилии такого ранга никому не нужна, Колесникову и его банку очередные проблемы — тоже ни к чему. В общем, они-то между собой договорились, но оставалась ты со своим заявлением: не тетя с рынка, а журналистка, за спиной которой популярная газета.

— Откуда тебе все известно? — после недолгого молчания холодно спросила Катя.

Судя по тону, оптимизма у нее не прибавилось.

— Поляченко вчера утром доложил. Он общается с людьми из службы безопасности Колесникова.

— А почему ты мне не позвонил, не предупредил?

— Потому что… — Вадим замялся. — На то были причины. Во-первых, наш последний разговор словно подвел черту дальнейшему общению. Во-вторых…

— Во-вторых, ты подрался с Виталиком, и тебе надоели мои проблемы. Могу за него извиниться. Здесь тебе ни за что досталось.

— Еще вопрос, кому досталось! Это он тебе рассказал?

— Ленка поделилась, он ей душу изливал. Ребро сломано — вот и все, что я знаю.

— Как я и предполагал. Только вряд ли это дело моих рук. Там еще два мужика со стороны нарисовались, так что мы с твоим мужем, считай, вместе защищались.

— С бывшим мужем, — поправила Катя. — А в-третьих? Перечисляй дальше причины.

— Теперь их нет. После того как я получил от тебя диск, понял, насколько был неправ. Тебе удалось сделать невозможное. Да еще при твоей загруженности в газете… Так что извини. Отныне ты можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку, как любой член вверенного мне коллектива. Даже если окончательно решишь вернуться в газету. Утром я еще раз внимательно перечитал и проанализировал твои ответы, оценил объем проделанной работы, затем провел одно важное мероприятие и сразу стал тебя разыскивать. Домашний телефон молчал, когда дозвонился до редакции, там тебя уже не было, мобильник… — усмехнулся он, — с мобильниками, как я понял, ты не дружишь.

— Он у меня случайно отключился. В сумочке. Даже не знаю, когда… Забыла кнопки заблокировать, — после небольшой паузы стала оправдываться Катя.

— Я так и понял. Когда не смог с тобой связаться, попросил помощи у Поляченко. Он и посоветовал позвонить Колесникову.

— Серьезная у тебя служба безопасности, — хмыкнула Катя. — Как в крутом боевике.

— Служба безопасности — слишком громко сказано. Необходимости нет. Есть человек с соответствующим опытом работы и со связями.

— Где моя машина? — неожиданно поинтересовалась Катя.

— С ней все в порядке. Андрей Леонидович определил ее на стоянку. Вот-вот придут заказанные запчасти. Так что не волнуйся.

— Теперь волнуюсь, — вздохнула она. — Если страховая компания откажет в выплате…

— Ты все-таки решила биться до конца? — понял ее Вадим. — Ну что ж, твое право. В таком случае с выплатой страхового возмещения действительно будут проблемы. Переиграть результаты расследования твоего ДТП им раз плюнуть. Не соблюдала дистанцию и все тут. «Подрезал», «не подрезал» — вещи недоказуемые. Никакие свидетели не помогут: появятся новые, а старых можно купить. Хотя… Не думаю, что в данном случае кто-то кого-то станет покупать. Людей можно запугать, показания могут затеряться… Дело однозначно решится не в твою пользу.

— Словом, ты, как и Колесников, советуешь забрать заявление?

— Если хочешь знать мое мнение, то я не стал бы ввязываться в это дело. Но, что бы ты ни решила, даю слово: чем смогу — помогу. Тот тип, конечно, мерзавец редкостный, но тебе не удастся добиться правды. Слава Богу, хоть следов на лице не осталось.

— А на душе? — тихо спросила Катя. — Шрамы на теле не так страшны в сравнении с этой болью. Как можно бить наотмашь двух женщин?!

— Согласен. Боль от душевных ран со временем лишь притупляется, но не исчезает. Поднять руку на женщину — все равно что расписаться в собственном бессилии. Низко, подло… Жизнь за это когда-нибудь накажет… Попробуй простить и забыть.

— Но как?!

— Смести акценты. Мой отец всегда говорил: на любое дело можно смотреть с двух сторон, — продолжил он. — Сравни две фразы: «Все возможно, но вероятность равна нулю» и «Вероятность равно нулю, но все возможно».

— «Казнить нельзя помиловать», — усмехнулась Катя. — Ты предлагаешь мне обмануть себя: мысленно представить этого человека сирым, убогим и простить? — она внимательно посмотрела на Ладышева. — Я правильно тебя поняла?

— Не совсем. Надо беречь себя и культивировать позитивные, жизнеутверждающие эмоции.

— Ложь во спасение?

— Можно и так сказать. Поверь, никто из тех, кто знает правду об аварии, не станет тебя осуждать. Главное — справиться с собой. Это непросто, но другого выхода нет. Бывают ситуации и похуже.

— Например?

— Например, когда приходится поддерживать отношения с человеком, который когда-то причинил тебе боль, совершил подлость. Повторяю: что бы ты ни решила — я тебе помогу. И все. Хватит об этом.

— Ты везешь меня не домой? — за разговором она и не заметила, что машина свернула с проспекта.

— Нет. Мы направляемся в кафе, — в недоумении откликнулся Вадим. — У меня там заказан столик на двоих. Неужели я настолько увлекся философствованием, что забыл тебя предупредить?

— Ранний склероз, — усмехнулась Катя. — По-моему, речь шла только о такси.

— Неужели ты откажешься со мной поужинать?

— Надо подумать. Второе приглашение за вечер, — усмехнулась Катя. — Одно едва не завершилось заворотом нервов… А вот и не откажусь! Во-первых, потому что голодна.

— А во-вторых?

— Во-вторых, потому что трудно встретить человека, который мыслит вслух на ходу, и ты, к собственному удивлению, с ним соглашаешься. Вовсе не потому, что он навязывает тебе свою точку зрения. Мыслительные процессы идут параллельно. В одном направлении.

— Хитро изъясняемся! — улыбнулся Ладышев и включил левый поворот. — Спасибо, что согласилась.

— А тебе часто отказывали? — задала она провокационный вопрос.

Вадим на секунду задумался.

— Вот только что едва не отказали в первый раз. Чуть не вспотел от страха, — пошутил он. — А вообще у меня к тебе масса вопросов. Как, каким образом тебе удалось собрать такую информацию? Что за люди решились посвятить тебя в свои финансовые тайны? Кто давал тебе рекомендации?

— Никто. Мне помогла моя газета. И профессия, которая тебе так не нравится. Я не испортила тебе аппетит своим ответом?

— Аппетит стал просто зверским! Пожалуй, скоро тебе удастся меня убедить, что журналистика бывает не только но вред, но и на пользу делу!

— А то! Да я тебе столько историй расскажу! Вот только последний случай!..

«Надо позвонить Кире и отменить встречу, — не без интереса слушая ее рассказ, меж тем параллельно думал Вадим. — Жаль, конечно, что сегодня не удастся поставить точку в наших отношениях, но если быть честным, мне гораздо приятнее провести этот вечер с Катей… Как же я по ней соскучился», — неожиданно поймал он себя на мысли…

…На следующие утро, впервые за последние недели, Катя проснулась в прекрасном настроении. На душе было легко и радостно, как когда-то в детстве в предвкушении праздника. Такое иногда случалось с ней и позже, но сейчас, на фоне невеселых событий последнего времени, это чувствовалось особенно остро.

«Какой замечательный вчера вечер получился, — продолжая нежиться в постели, вспоминала она с улыбкой. — Вадим, Вадим Сергеевич, Вадим Сергеевич Ладышев… Красиво! И сам он невероятно хорош собой: не зря Стрельникова дар речи потеряла, когда его увидела. А ведь в день знакомства я не сразу прониклась к нему симпатией. Зато теперь, похоже, могу голову потерять, если еще не потеряла… Выходит, не зря встретились, не зря познакомились. Кроме всего прочего, он великолепный собеседник, потому и время за ужином пролетело как одно мгновение. Умеет слушать не перебивая, включается в паузах, к месту рассказывает забавные истории. После ужина проводил до дверей квартиры: галантно, красиво, очень похоже на ухаживания… А ведь расставаться совсем не хотелось, и, кажется, не только мне. Надо подумать о подарке: что бы такое подарить? — задалась она непростым вопросом. — Сувениры отпадают: попробуй впишись в интерьер его квартиры! Парфюмерия — банально. Надо знать предпочтения, к тому же это как-то интимно… Вспомнила! — встрепенулась она. — Ну и пусть с намеком, зато всегда пригодится: не для себя, так для гостей! Сейчас половина девятого, — посмотрела она на часы. — Начало мероприятия в два. Надо позвонить в парикмахерскую — записаться на маникюр, заодно освежить цвет волос. Эх, жаль, что раньше не подумала! Но кто же знал, что я буду лично приглашена на торжество по случаю десятилетия компании и дня рождения шефа! Интересно, как у них принято одеваться на подобные вечеринки? Дама в вечернем платье и в туфлях для игры в боулинг — как-то нелепо, — представила она картинку. — Жаль, есть что показать, — вспомнила она о новом наряде, купленном еще летом в Турции. — Остается одежда всех времен и народов — джинсы. Итак, подъем! Душ, парикмахерская — и вперед за подарком! Да, еще в милицию заскочить! — вспомнила она. — Успеть бы все!»