Он распечатал конверт, и оттуда вырвался запах, неся с собой воспоминания – сочетание двух эссенций, которые мать смешивала в большом флаконе желтого хрусталя с серебряной матовой крышкой. Аромат, исходящий от бумаги, высвободил воспоминания о Лили.

Артур вытащил письмо из конверта и осторожно развернул его.


Мой большой Артур!

Если ты читаешь эти строки, значит, ты принял решение и едешь в Кармел. Мне так любопытно узнать, сколько тебе сейчас лет.

В руках у тебя ключи от дома, где мы вместе провели столько прекрасных лет. Я знала, что ты не поедешь туда сразу, а будешь ждать, пока почувствуешь себя готовым разбудить дом.

Скоро ты войдешь в дверь, звук которой мне так хорошо знаком… Пройдешь по комнатам, наполненным ностальгией, откроешь ставни, впуская солнечный свет, которого мне будет так не хватать.

Ты должен зайти в розарий. За столько времени розы, конечно, стали дикими.

Ты войдешь в мой кабинет. В шкафу ты найдешь черный чемоданчик, открой его, если хочешь. Там лежат тетради; на их страницах я писала тебе каждый день.

Жизнь лежит перед тобой; ты единственный ее хозяин. Будь достоин всего, что я любила.

Я люблю тебя и на небе, я берегу тебя.


Твоя мама Лили


Когда они приехали, заря уже занималась. Небо превращалось в бледно-розовый шелк, струящийся длинными волнистыми лентами, которые, казалось, иногда касались горизонта. Артур показывал дорогу. Прошли годы, однако он узнавал каждый километр, каждую ограду; все, что бы они ни проезжали, напоминало о детстве. Он сделал знак рукой, когда следовало съехать с автострады. За очередным поворотом уже угадывался край имения. Пол следовал его указаниям; они выехали на грунтовую дорогу, размытую зимними дождями и высушенную летней жарой, и наконец оказались перед зеленым портиком из кованого железа.

– Приехали, – сказал Артур.

– Ключи у тебя есть?

– Я открою ворота, подъезжай к дому и подожди меня. Я хочу спуститься к дому пешком, – сказал Артур.

– Она пойдет с тобой или останется в машине?

– Спроси у нее сам!

– Нет уж, обойдусь!

– Побудь один, сейчас так будет лучше, – обратилась Лорэн к Артуру.

Тот улыбнулся и сказал Полу:

– Она остается с тобой, везунчик!

Оставшись в одиночестве, Артур огляделся. Широкие полосы красноватой земли, засаженные серебряными соснами, секвойями, гранатовыми деревьями и цератониями, плавно спускались к самому океану. Земля была усеяна порыжевшими на солнце иголками. Он ступил на маленькую каменную лестницу, идущую вдоль дороги. На полпути он скорее угадал, чем увидел остатки розария справа. Сад был заброшен, множество сливающихся запахов вызывали хоровод воспоминаний.

Когда он проходил мимо, цикады на мгновение смолкали, чтобы еще громче запеть за его спиной. Высокие деревья склонялись под легким утренним ветром. Океан разбивал редкие волны о скалы. Прямо перед собой он увидел заснувший дом – таким, каким оставил в своих мечтах.

Ему показалось, что дом стал меньше. Фасад слегка пострадал от времени, но крыша была в порядке. Ставни закрыты.

Пол, поставив машину у входа, ждал Артура.

– Долго же ты спускался!

– Больше двадцати лет!

– Что теперь делать?

Они решили перенести тело Лорэн в кабинет на первом этаже. Без колебаний Артур вставил ключ в замочную скважину и повернул в обратную сторону, как и следовало. Память содержит частицы воспоминаний и умеет их извлекать – никто не знает как и почему – в любой момент.

Артур вошел в коридор, открыл дверь кабинета слева от центрального входа, пересек комнату и поднял жалюзи. Он сознательно не смотрел по сторонам – время узнавания придет позже. Быстро уложили тело на диван-кровать и установили капельницу.

Артур задвинул шпингалет на ставнях и кивнул Полу, чтобы тот шел за ним на кухню: «Я приготовлю кофе». Он открыл шкаф над мойкой, достал металлический предмет необычной формы и начал его развинчивать, вращая каждую часть в противоположную сторону.

– Это что такое? – спросил Пол.

– Итальянская кофеварка, вот что!

Артур объяснил, как она действует. Единственная хитрость заключалась в том, чтобы вовремя снять кофеварку с огня, потому что «вскипевший кофе – пропавший кофе!». Когда он завершил свои объяснения, Пол присвистнул:

– Слушай, в этом доме нужно быть двуязычным инженером, чтобы приготовить кофе?

– Куда больше, мой друг, требуется талант, это же целый церемониал!

Артур включил газовый баллон под раковиной. Потом повернул кран слева от плиты и наконец нажал на кнопку поджига.

– Думаешь, газ еще есть?

– Энтони никогда бы не оставил дом с пустым газовым баллоном в кухне. Спорим, что еще как минимум два полных баллона стоят в гараже…

Потом машинально поднялся, подошел к выключателю и нажал на него. Желтый свет залил комнату.

– А откуда электричество?

– Я позвонил в компанию, чтобы снова подключили, то же и с водой, если тебя это интересует, но лучше погаси, надо протереть от пыли лампочки, иначе они лопнут, как только нагреются.

– Где ты этому научился – готовить кофе по-итальянски и протирать лампочки, чтобы не лопнули?

– Здесь, приятель, в этой самой комнате. И еще многим другим вещам.

– А как там кофе, готов?

Артур поставил на деревянный стол две чашки, налил в них дымящийся кофе.

– Подожди.

– Почему?

– Потому что ты обожжешься, и потом, сначала его надо вдохнуть. Так, чтобы аромат проник в ноздри.

Лорэн подошла сзади к Артуру и обняла его. Положив ему голову на плечо, она прошептала:

– Мне здесь нравится. Тут так хорошо, тут так спокойно.

– Где ты была?

– Совершала хозяйский обход.

– Ну и как?

– Ты сейчас с ней говоришь, да? – прервал его Пол безнадежным тоном.

Не обратив ни малейшего внимания на вопрос Пола, Артур обратился к Лорэн:

– Тебе правда нравится?

– Надо было бы покапризничать… – ответила она, – но тебе придется поделиться со мной секретами, это место ими полно, я их чувствую в каждом предмете.

– Если я тебе надоел, делай вид, что меня здесь нет! – гнул свое Пол.

Лорэн не хотела быть неблагодарной, но намекнула, что ей очень хотелось бы остаться с ним наедине. Она с нетерпением ждет, когда он проведет ее по дому. Добавила, что хочет с ним поговорить.

Пол ждал, когда Артур удостоит его словом, но тот снова углубился в разговор с невидимой собеседницей. Пол решился прервать их:

– Ладно, если я тебе больше не нужен, то я хотел бы вернуться в Сан-Франциско; в бюро много работы, и потом, твои беседы с невидимкой действуют мне на нервы.

– Слушай, старайся шире смотреть на вещи, а?

– Что-что? Я, наверно, не расслышал. Ты только что сказал человеку, который помог тебе воскресным вечером спереть тело в больнице, причем на ворованной машине, и который пил кофе в трех часах езды от собственного дома, не спав перед этим всю ночь, что ему надо шире смотреть на вещи? Ты просто надутый индюк!

– Я не это хотел сказать.

Пол не желал разбираться, что именно хотел сказать Артур, а предпочел бы вернуться домой, пока они не поругались, «потому что такое вполне вероятно, знаешь ли, и было бы обидно, учитывая все затраченные усилия».

Артур спросил, не слишком ли Пол устал, чтобы пускаться в обратную дорогу. Пол успокоил его, заверив, что после такого крепкого кофе он продержится еще несколько часов. На самом деле это он нервничает, оставляя друга без машины в заброшенном доме.

– В гараже стоит фордовский фургончик.

– Когда он последний раз ездил, твой фордовский фургончик?

– Давно!

– А с места фордовский фургончик сдвинется?

– Конечно, заряжу аккумуляторы, и он сдвинется!

Артур проводил Пола до машины.

– Не волнуйся за меня, ты и так много сделал.

– Конечно я за тебя волнуюсь. При нормальных обстоятельствах я не оставил бы тебя одного в этом доме. Хотя меня и вгоняла бы в дрожь мысль о привидениях!

– Катись!

Пол завел мотор и опустил стекло перед тем, как тронуться с места.

– Ты уверен, что все будет в порядке?

– Уверен.

– Ладно, тогда я поехал.

– Пол?

– Что?

– Спасибо.

– Пустяки.

– Нет, ты ведь так рисковал ради меня, даже не понимая всего, только из верности и дружбы, я знаю.

– Я знаю, что ты знаешь. Ладно, я поехал, а то мы разнюнимся. Береги себя и звони.

Обещание было дано, и «сааб» исчез за холмом. Лорэн вышла на крыльцо.

– Ну что, – сказала она. – Давай начнем хозяйский обход?

– Сначала внутри или снаружи?

– Прежде всего, где мы находимся?

– Ты в доме Лили.

– Кто это – Лили?

– Лили была моей матерью, и здесь я провел первую половину моего детства.

– Ее нет уже давно?

– Очень давно.

– И ты никогда сюда не возвращался?

– Никогда.

– Почему?

– Поговорим позже, сначала все осмотрим.

– Почему? – продолжала настаивать она.

– Я забыл, что в предыдущей жизни ты была упрямым мулом. Потому что!

– Это из-за меня ты снова открыл дом?

– Ты не единственный фантом в моей жизни, – мягко сказал он.

– Тебе нелегко быть здесь. Ты сделал это для меня?

– Я это сделал, потому что пришел момент попробовать.

– Попробовать что?

– Открыть черный чемоданчик.

– Не хочешь объяснить, что за чемоданчик?

– Воспоминания.

– И много их здесь?

– Почти все. Это мой дом.