– Должен быть какой-то другой выход.

Артур видел только одну альтернативу своему плану – поговорить с матерью Лорэн и постараться убедить отказаться от эвтаназии. Но как это сделать? Они никогда не виделись, и шансов добиться встречи было мало. Она не согласится говорить об этом с незнакомцем. Он мог бы выдать себя за близкого друга ее дочери. Но по мнению Лорэн, это насторожит мать – она знала всех близких друзей дочери. Может быть, он сумеет встретить ее как бы случайно, там, где она часто бывает. Надо вычислить удобное место.

Лорэн ненадолго погрузилась в размышления.

– Каждое утро она выгуливает собаку на набережной.

– Да, но тогда и мне потребуется собака для выгула.

– Зачем?

– Затем, что если я буду прогуливать поводок без собаки, меня это сразу выдаст.

– Ты можешь совершать там утренний моцион.

Идея показалась Лорэн соблазнительной. Ему оставалось только пройтись вдоль набережной в час прогулки Кали, залюбоваться собакой, погладить ее, а там и завязать разговор с матерью. Артур согласился попробовать, он отправится туда завтра же.

Артур встал рано утром, надел спортивные брюки и фуфайку, перед уходом попросил Лорэн обнять его покрепче.

– Что на тебя нашло? – смущенно спросила она.

– Ничего, нет времени объяснять, это из-за собаки.

Она послушалась, положила голову на его плечо и глубоко вздохнула.

– Отлично, – проговорил он бодрым голосом, высвобождаясь из ее рук, – я побежал, а то я ее упущу.

Дверь закрылась за ним, и Лорэн со вздохом пожала плечами: «Он обнимает меня из-за собаки».

***

Стоял туман. Вода, скованная границами бухты, была спокойна, чайки описывали широкие круги, выискивая рыбу, просторные лужайки, окружавшие набережную, еще хранили брызги ночной влаги, тихонько покачивались суда, пришвартованные к причалам. Все было мирно.

Артур увидел мать Лорэн издалека – она была точно такой, как ее описала дочь. Кали трусила в нескольких шагах рядом. Миссис Клайн была погружена в мысли и, казалось, с трудом тащила на себе тяжесть навалившегося горя. Собака поравнялась с Артуром и странным образом застыла на месте, втянула воздух, поводя носом и головой. Потом приблизилась к Артуру, обнюхала края его брюк и тут же легла, поскуливая, хвост лихорадочно заметался в воздухе, животное дрожало от радости и возбуждения. Артур опустился на колени и начал тихонько поглаживать собаку. Кали немедленно принялась лизать его руку, поскуливание стало громче и настойчивей. Мать Лорэн подошла, очень удивленная.

– Она вас знает?

– Почему вы так решили?

– Обычно она такая пугливая. Никто к ней и подойти не может, а перед вами она просто стелется.

– Не знаю, возможно; она невероятно похожа на собаку одной моей подруги, которая мне очень дорога.

– Правда? – сказала миссис Клайн, и сердце ее забилось сильнее.

Собака уселась у ног Артура и затявкала, давая ему лапу.

– Кали! Оставь человека в покое.

Артур протянул руку и представился, женщина заколебалась, но тоже протянула руку. Она извинилась за собаку.

– Ничего страшного, я обожаю животных, а она очень симпатичная.

– Обычно она дичится; такое ощущение, что она вас действительно знает.

– Собаки всегда ко мне ластятся, думаю, они чувствуют, когда их любят. А у нее и правда очень милая морда.

– Настоящая дворняга, наполовину спаниель, наполовину лабрадор.

– Просто невероятно, как она похожа на собаку Лорэн.

Миссис Клайн покачнулась, черты лица исказились.

– Вам нехорошо, мэм? – спросил Артур, беря ее под руку.

– Вы знакомы с моей дочерью?

– Так это собака Лорэн, а вы ее мать?

– Вы с ней знакомы?

– Да, и очень хорошо; мы были довольно близки.

Она никогда ничего о нем не слышала и захотела узнать, как они познакомились. Артур объяснил, что он архитектор и встретил Лорэн в госпитале. Она зашила ему очень неприятную рану от резака для ватмана. Они симпатизировали друг другу и часто виделись, «я иногда заезжал к ней в неотложку, и мы шли обедать, а иногда ужинали вместе, когда она вечером заканчивала пораньше».

– У Лорэн никогда не хватало времени на обед, а заканчивала она всегда поздно…

Артур молча наклонил голову.

– Но Кали вроде бы хорошо вас знает…

– Я очень переживаю из-за того, что с ней случилось, миссис; я часто бывал у нее в госпитале после аварии.

– Я вас там ни разу не видела.

Он предложил немного пройтись. Они зашагали вдоль края воды, и Артур рискнул спросить, как дела у Лорэн, сославшись на то, что некоторое время не мог ее навещать. Миссис Клайн ответила, что положение без перемен и надежды больше нет. Она ничего не сказала о принятом решении, но в ее словах сквозила безнадежность.

Артур помолчал и начал речь во славу надежды. «Врачи ничего не знают о коме»… «Коматозные больные слышат нас»… «Были случаи, когда люди приходили в себя после семи лет»… «Нет ничего более святого, чем жизнь, и если она теплится вопреки здравому смыслу – это знак, который надо уметь воспринять…» Он упомянул даже Бога – «поскольку Он один вправе распоряжаться жизнью и смертью».

Миссис Клайн внезапно остановилась и пристально посмотрела Артуру в глаза:

– Вы не случайно встретились со мной; кто вы и чего хотите?

– Я просто гулял тут, мэм, и если вы находите, что наша встреча – не случайна, то и задайтесь вопросом, почему… собака Лорэн сама подошла ко мне.

– Чего вы хотите от меня? И что вы знаете, чтобы читать мне нотации? Вы не знаете ничего, вы не знаете, каково это – сидеть там день за днем и видеть ее абсолютно неподвижной, так что ни одна ресница не дрогнет, видеть, как приподнимается ее грудь, а лицо остается непроницаемым.

В порыве гнева она рассказала, как проводила дни и ночи, разговаривая с Лорэн в надежде, что та ее слышит; что жизнь для нее с момента ухода дочери больше не существует; об ожидании звонка из госпиталя, сообщающего, что все кончено.

Она дала ей жизнь. Будила утром, одевала, каждый вечер убаюкивала, рассказывая сказку. Прислушивалась к каждому ее дню, к каждому чувству.

– Когда она превратилась в подростка, я мирилась со вспышками несправедливого гнева, разделила с ней первые любовные переживания, просиживала с ней ночи, когда она училась, проверяла все контрольные работы. Я умела отойти в сторону, когда это требовалось, и знали бы вы, как мне ее не хватало, когда она еще была жива. Каждый день я просыпалась с мыслью о ней и засыпала, думая о ней…

Миссис Клайн замолчала, не в силах продолжать из-за подступивших слез.

Артур коснулся ее плеча и попросил прощения.

– Я больше не могу, – сказала она тихо. – Простите меня. А сейчас уходите, мне не следовало говорить с вами.

Артур еще раз извинился, погладил по голове собаку и медленно двинулся прочь. Сел в машину. Отъезжая, увидел в зеркальце мать Лорэн, глядевшую ему вслед.

***

Когда Артур вернулся в квартиру, Лорэн балансировала, стоя на низком столике.

– Что ты делаешь?

– Тренируюсь.

– Вижу.

– Как все прошло?

Артур подробно рассказал о встрече; он был разочарован тем, что не смог поколебать позицию ее матери.

– Шансов у тебя было немного, она никогда не меняет своих решений; она упряма как осел.

– Не будь жестокой, она переживает настоящую пытку.

– Из тебя получился бы идеальный зять.

– И в чем же глубокий смысл этого замечания?

– Ни в чем – просто ты из тех мужчин, которых тещи обожают.

– Твое замечание кажется мне двусмысленным; не думаю, что это тема для разговора.

– Нет уж, я должна сказать! Ты овдовел бы еще до того, как женился.

– Что означает твой кислый тон?

– Ничего; ничего он не означает. Ладно, пойду-ка я погляжу на океан, пока у меня еще есть такая возможность.

Она внезапно исчезла, оставив озадаченного Артура одного. «Что на нее нашло?» – спросил он сам себя. Потом включил компьютер и стал просматривать свои записи. В машине, когда ехал с набережной, он принял решение. Альтернативы не было, и действовать следовало быстро. Начиная с понедельника медики в любой момент могли усыпить Лорэн.

Он составил список предметов, необходимых для осуществления своего плана, и снял трубку, чтобы позвонить Полу.

– Мне нужно срочно тебя увидеть.

– Где ты хочешь встретиться?

– Где тебе удобней!

– Приезжай ко мне.

***

Через полчаса Артур уже был у него.

– Что у тебя стряслось?

– Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, не задавая вопросов. Помоги мне украсть тело из госпиталя.

– Это что, от призрака ты перешел к трупу? Могу предоставить тебе мой собственный, скоро он будет в твоем распоряжении, если ты намерен продолжать в том же духе!

– Это не труп.

– А, это больной в отличной форме?

– Я вполне серьезен, Пол, и очень спешу.

– Я не должен задавать вопросы?

– Тебе будет довольно сложно понять ответы!

– Я что, слишком глуп?

– Просто никто не поверит в то, что мне приходится сейчас переживать.

– Попытай счастья.

– Я хочу, чтобы ты помог мне похитить тело молодой женщины в коме; в понедельник ее подвергнут эвтаназии. А я этого не хочу.

– Ты влюбился в женщину в коме? В этом суть твоей истории с призраком?

Артур ответил неопределенным «гм-гм», Пол сделал глубокий вдох и откинулся на спинку дивана.

– Эта история заинтересует любого психоаналитика. Ты хорошо подумал, решение окончательное?

– С тобой или без тебя, но я это сделаю.

– Послушай! Ты бог знает сколько не подавал признаков жизни, ты похож на черт знает кого; ты просишь меня рискнуть десятью годами тюрьмы за похищение тела из госпиталя. Это все, что тебе нужно?