– Ни черта. Последний раз, когда ты принёс мне виски, я оказался в другом месте. Что тебе снова нужно? – Шиплю я, но пить хочу. Очень хочу, и желудок болит. Да всё болит. Но я перенесу стойко это испытание. Не приму от Эдварда ни капли воды.

– Извиниться?

– Ты у меня спрашиваешь стоит ли тебе извиняться? Да ты в ногах у меня валяться должен, что ещё живой! Ты… ты предал меня. Ты сдал меня. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Поэтому да, козлина, ты обязан извиниться, – зло отвечаю я, буравя взглядом Эдварда, расположившегося напротив меня.

– Если ты будешь продолжать воспринимать все мои слова в штыки, Гарри, то я не скажу тебе, как поживает Джо, и с кем она встречается…

– Да ты охренел совсем? – Возмущаюсь я, пока до меня заторможено доходят его последние слова.

– Что? – Кровь отливает от лица, а желудок от страха сворачивается в чёртову трубочку.

– Джози… она… она влюбилась в кого-то? Она с Бруно? Он переехал к ней в Лондон? Она забыла меня? – Шепчу я.

Эдвард усмехается и качает головой, снова пододвигая ко мне бокал с водой.

– Выпей, и я тебе всё расскажу. Клянусь, что ничего туда я не подсыпал, кроме болеутоляющего. Я приехал не для того, чтобы сделать тебе хуже.

Точно в бокале отрава или снотворное. Этот ублюдок затеял очередную пакость и продолжает работать на отца. Я уверен в этом, но мысли о Джози намного сильнее инстинкта самосохранения. Как будто он был у меня когда-то.

Залпом выпиваю воду с лимонным привкусом и кривлюсь.

– Говори, – требую я. – С кем встречается Джози? Все явки и пароли. Мне нужно имя, где работает, что имеет. Я убью его.

– Успокойся. Я это сказал, чтобы привлечь твоё внимание. Когда я последний раз видел Джо и попытался ей всё объяснить, она была одна и выглядела так, словно по ней поезд проехался. Она уставшая, разочарованная и упрямая, как ты. Она не поверила мне. Ни одному слову не поверила про то, что ты мой брат и ты существуешь.

– Но ты показал ей мои фотографии? Ты сказал ей, что я здесь? Что живу в этом аду? Упомянул о том, какой ты мудак и что ты сделал? – Уточняю я.

– Ты удалил свою страницу из «Твиттера». Твоих фото у меня нет, даже если бы и были, то теперь я похож на тебя. Нас не отличить, хотя у Джо это выходит прекрасно. Она не поверила бы мне. Я всё ей рассказал. И про нашу мать, и про то, что отец бросил меня умирать, и про смерть бабушки и дедушки. Всё рассказал, но она считает меня психически нездоровым человеком…

– Здесь я с ней снова соглашусь, – ехидно вставляю я. – Зачем ты приехал сюда? Отец призвал, или ты насильно притащишь меня к алтарю, когда неизвестная мне таблетка, растворённая в воде, начнёт действовать? – Прищурившись, добавляю я.

– Вообще-то, я не врал. Вчера я нашёл тебя на улице, привёз сюда, помыл, и в воде, действительно, обезболивающее. Зачем я приехал? Я не собирался, – Эдвард делает паузу, отчего я хмыкаю. Даже не удивлён.

– Но после встречи с Джо… я больше не могу так, Гарри. Я в который раз понял, что не там моё место. Я там умираю, а не живу. Ты же наоборот. Джо любит тебя. Именно тебя, а не меня. Она всегда была для меня самым близким человеком в моей жизни. Порой казалось, что любил, а потом я возненавидел её. Она не видела во мне мужчину. Только жалкого и слабого птенчика, который всегда жил под её крылом. Она прятала меня. Она заботилась обо мне. Она всё делала для меня, и я привык к этому, понимаешь? Я не хотел отпускать её от себя, думая, что погибну без неё. Особенно, с такой матерью и постоянным унижением, побоями и ненавистью к самому себе, она была ярким солнцем для меня, которое грело. Она…

– Меня сейчас вырвет от твоих признаний в любви. Ты никогда её не ценил и не любил. Так что не заливай. Я не поведусь. Ты использовал её. Ты сломал ей жизнь и мне тоже. Ты мог помочь нам. Ты мог остаться на нашей стороне, ведь мы делали всё для тебя. Мы компанию с нуля придумали. Мы боролись за шанс показать себя и выиграли. А что сделал ты? Предал нас обоих. Мне не нужны твои извинения, Эдвард. Я считал, что у меня есть брат, но ты оказался мудаком, которого я знать не хочу, – зло поджимаю губы, а Эдвард глубоко вздыхает.

– Прости меня… я… столько лет я жил в мечтах о том, что отец заберёт меня к себе сюда. С того момента, когда я узнал о тебе, и мы начали общаться, ты стал для меня кумиром. Я пытался быть тобой, Гарри. Я хотел доказать всем, что я лучше. Но у меня не хватало духа, смелости и уверенности. Я другой… послушай меня. Я не хочу терять брата. Я уже потерял лучшего друга и мать, отец меня предал и использовал в своих целях, а ты… ты ещё терпишь меня. Так потерпи ещё немного, пожалуйста, дай мне всё объяснить и предложить тебе возможность встретиться с Джо, – и мне следовало бы показать ему на выход или же уйти самому. Но, во-первых, у меня жуткое похмелье, и пока болит всё тело, я физически не могу встать из кресла и одеться. Во-вторых, мне до сих пор жалко Эдварда, и я считаю его потерянным человеком, который просто не умеет ни за что бороться. В-третьих, я хочу больше послушать о Джози и хотя бы так стать к ней ближе. Я скучаю…

– У тебя есть десять минут, пока я собираюсь с силами, чтобы набить тебе морду, – предупреждаю его. Эд расплывается в улыбке.

– Надеюсь, что ты изменишь своё мнение, ведь каждому человеку должен даваться второй шанс. Но я не против избиения, мне не привыкать, особенно когда я это заслужил, – он пожимает плечами. И так больно становится. Правда, больно, оттого что мой брат относится к физическому насилию, как к норме. Это ужасно. До сих пор я не принял это и никогда не приму.

– Я слушаю, – напоминаю ему. – С кем сейчас Джози, и какого чёрта она уже в новых отношениях?

– Гарри, – Эд закатывает глаза, а затем осуждающе смотрит на меня. Ну а что? Я не верю ему. И меня данная информация задела. Очень сильно.

– Джо ни с кем не состоит в отношениях. Успокойся. Бруно встречается с одной из своих бывших и ни разу не ездил к Джо. Они даже не общаются, я проверял. Знаю пароль от почты Джо, она не сильно-то его и скрывала. И благодаря этому узнал, что она собирается уехать работать в Лондон и прошла собеседование. Не осуждай. Я делал это во благо…

– У нас разные понятия о благе. Как же личная жизнь?

– У меня её и не было. Так что ты должен быть мне благодарен, ведь я продолжаю за ней присматривать, и я берёг её для тебя, к слову.

Скептически выгибаю бровь. Берёг он. Офигенно он сберёг для меня Джози, подставив меня.

– Переходи к делу. Зачем ты здесь?

– Чтобы помочь тебе.

– Конечно, так я тебе и поверил. Ты и пальцем не пошевелил, когда меня избивали и тащили в такси до аэропорта эти амбалы. Ты ни черта не сделал, наоборот, просто отдал меня им и отцу, наслаждаясь тем, что я исчез с горизонта, а ты теперь крутой. Но вот только моя крутость…

– Боже, – цокает Эд. – Ты не крутой, Гарри. Расслабься уже. Ты обычный, только очень самовлюблённый, и даже Джо это не изменила. Ты видишь только себя. Везде ты, ты, ты. А как же другие люди? Ты о них никогда не думал…

– Не думал? Я выиграл! Я с нуля подготовил чертовски хороший бизнес-план для нового ресторана. Я разработал концепцию. Я поднял посещаемость в баре Колла. Я помог Лоле понять, что она любит своего троглодита. Я поставил на место мать и старого маразматика. Я сделал так, что со мной начали считаться. Я достаточно привёл примеров того, насколько я крут, Эдвард. А ты всё перечеркнул. Я впервые в своей жизни добился значимых результатов, доказал себе, что я чего-то стою. Я…я влюбился и не позволил Джози остаться в этом захолустье. Я много сделал. Пошёл ты, – фыркаю я, отворачиваясь от брата.

– Если ты приехал, чтобы напомнить мне о том, что я в дерьме, и моя крутость мне не помогает, то можешь не утруждаться. Я об этом прекрасно знаю. Я не могу даже написать Джози о том, что я до сих пор думаю о ней, и у меня остались чувства. Я связан по рукам и ногам. Я ничего не могу сделать из-за того, что ты меня предал. Ты кинул меня и даже не помог мне тогда. И ещё рассказал отцу о том, какая ужасная Джози. Он ненавидит её и считает стервой, которая хочет поступить со мной так, как когда-то с ним Нэнси. Он уничтожит будущее Джози, если я ещё хоть раз заикнусь о ней, чего уж говорить о встрече или хотя бы о минуте, чтобы я смог объясниться с ней. Поэтому иди ты в задницу вместе со своей помощью. Шансов я тебе не дам, – нахожу в себе силы и поднимаюсь из кресла, прикрывая свои бёдра полотенцем.

– Я не говорил ему о Джо…

– Ты говорил. Отец сам сказал мне об этом. Не прикидывайся одуванчиком, Эдвард. Ты наглый проходимец, – рычу, указывая на него пальцем, и направляюсь к своим аккуратно сложенным вещам, лежащим на стуле у окна.

– Я не говорил, клянусь, Гарри. Только когда он увидел вас на сцене…

– Он что? – Шокировано оборачиваюсь.

– Да. Мы были на вашем шоу. И он. И я. Папа только тогда узнал о Джо и спросил меня, что это за пигалица. Я ответил ему, что она мой хороший друг… Ладно, я был красноречив и возмущался тому, что ты целовал её, и она явно выглядела влюблённой в тебя. Это было противно. Может быть, я упомянул о том, что она обычная и не имеет за душой огромных счетов, но точно не говорил ничего плохого о Джо, хотя был зол на неё и ненавидел тебя. Клянусь, Гарри, отец сам всё додумал, и я об этом не знал. Мы с ним заключили сделку. Он понял, что ты не такой уж и придурок, раз смог собрать подписи и убедить людей в важности шанса для молодёжи. После этого мы вернулись в Париж и находились там, ожидая дня нашей встречи. Он быстро меня раскусил. Я не ты. Я работал с ним. Я заключил две сделки. Он гордился мной, и это так затмило мой разум, что я о другом и не думал.

– Эгоист, – шипя, вставляю я.

– Да-да, ты прав. Я эгоист и поступил плохо. Но тогда мне казалось, что вот он мой шанс быть рядом с отцом, стать хоть кем-то, значимым в этом мире. Отец обещал мне, что как только ты вернёшься сюда и расстанешься с Джо, то он вышлет мне приглашение и заберёт меня. Понимаешь? Меня обманули, Гарри. Я жил мечтой быть в вашей семье, стать тебе братом, а отцу – сыном, но я не знал, что он не видит меня таковым, только чужаком, который забрал у него тебя. Он так и не написал мне. Не позвонил мне. Заблокировал мой номер, а секретарша путает меня с тобой и бросает трубку, потому что ты в это время находишься в офисе. Он кинул меня и моими руками разрушил вашу… любовь. Я это понял только недавно. Я ждал, Гарри. Ждал каждый день и каждую минуту. Я снова и снова сносил оскорбления от матери. Я молчал, чтобы не усугублять ситуацию, ради своей мечты быть здесь с вами. Я… прости меня, но я тоже был никому не нужен всю мою жизнь. Меня не видели личностью. Я ничего не добился, потому что это не моё. А вот твоё место мне идеально подошло бы. Я упивался своими успехами, пока отец не заставил меня обещаниями убедить Джо в том, что между нами, то есть вами, ничего нет. Это всё было игрой, которую я спланировал, чтобы унизить её…